Разбитые острова - Марк Чаран Ньютон

Вдруг до ее слуха донесся звон мечей: что-то происходило чуть дальше по коридору, и она со всех ног бросилась туда. Вбегая в небольшую рекреацию, она разминулась с парой сестер, которые шмыгнули мимо нее, неодобрительно поджав губы.

Там, в рекреации, она увидела Рандура: с рапирой в руках он показывал четырем ребятишкам движения витасси, а те повторяли за ним, тоже со старыми клинками в руках. Движения были самые простые, но ребятишки старательно копировали их, и у них неплохо получалось.

– Рандур! – окликнула его Эйр.

– А, – отозвался он, прижимая к губам костяшки пальцев. – Боюсь, мои маленькие сестры и братья, нам придется прерваться.

– Вот черт! – сказала одна девчушка.

– Увы, юная дева. Босс гневается, – ответил он с поклоном.

– Рандур, – напустилась на него Эйр, – где ты нашел этих ребятишек?

– Болтались тут по коридорам, поджидая, когда отпустят их взрослых. Приставали к сестрам, вот я и решил, так сказать, облегчить участь этих дам, а заодно и поучить сорванцов изящному искусству витасси. В этом возрасте дети хорошо схватывают. И запоминают тоже хорошо.

– Дело не в этом, Рандур. Разве пристало детям разгуливать с мечами по госпиталю, сам подумай?

– У тебя тоже кинжал в сапоге.

– При чем тут я? Они же дети, им вообще опасно давать оружие в руки. А что, если они друг друга покалечат?

– Ну и что, они же в госпитале, им тут помогут, – заявил Рандур. – Кроме того, этим сорванцам еще пригодятся мои уроки. – И он повернулся к детям: – Ладно, бегите пока, завтра продолжим.

Недовольные дети потянулись к выходу, попутно сдав Рандуру все четыре заржавленных клинка, которые он тут же поставил в стойку в углу комнаты.

– Им всего по несколько зим от роду, – сказала Эйр, успокаиваясь.

– Что такое одна зима на фоне целого ледникового периода? Они были рады, что кто-то обратил на них внимание, и перестали доставать сестер. Да и навыки владения оружием им тоже наверняка пригодятся: надо же уметь защищаться.

– Ты сможешь продолжать, только если их родители дадут согласие на такие занятия, – настаивала Эйр.

– К черту родителей! Что может быть лучше, чем умение защитить себя в минуту опасности?

Эйр глубоко вздохнула:

– В чем дело, Рандур? Зачем сердиться из-за таких пустяков?

– Я не сержусь.

– Нет, сердишься. Что случилось?

Рандур вздохнул и изобразил замысловатый жест:

– Ничего. С тобой все в порядке. Тебе даже есть чем теперь заняться, верно? Ты помогаешь другим, и мне это нравится. Ты прошла большой путь от избалованной малышки в красивом замке на вершине холма.

– Ты тоже можешь помогать здесь, если хочешь.

– Это не мое, я чувствую. Мне хочется помочь, хочется заняться делом, но мне так тяжело.

– Ты о матери?

– Да, – вновь вздохнул он, – и о ней. Я боюсь даже поехать туда – она уже, наверное, умерла. Тот яд, хоть и медленный, наверняка уже убил ее. И даже если нет, что толку – вот я приду, встану на пороге и скажу: «Здравствуй, мама, я не принес лекарства»?

– Она и не ждала, что ты его принесешь. Она отправила тебя в Виллджамур потому, что считала, для тебя так лучше, особенно в ледниковый период. И она не ошиблась. К тому же ты встретил меня.

Рандур кривовато улыбнулся:

– Знаешь, твоей сестре не помешало бы тоже прийти сюда.

– У нее сейчас другие заботы.

– Ага, – поддакнул Рандур. – Другие, это уж точно.

– Что ты хочешь сказать?

– Я видел ее, прошлой ночью, она бродила по коридорам цитадели и бормотала себе под нос. Тебе не кажется, что она слегка спятила? А все из-за того, что они делали тогда с Артемизией, только теперь последствия зашли слишком далеко.

– Не говори так о ней, – зашептала Эйр. Рандур положил руку ей на плечо. – Ты не хуже меня знаешь, раньше она такой не была. Она как будто влюблена в Артемизию и вне ее присутствия не мыслит себе жизни, не знает, что делать. Может, она ее загипнотизировала, как ты думаешь?

– Как знать? Мы ведь никогда не узнаем о том, что случилось тогда, на корабле Артемизии, верно? Рика сразу решила, что она – бог, хотя почти все ее слова противоречили учению Джорсалира. Так что, скорее всего, Артемизия сдвинула что-то у нее в голове, какое тут еще может быть объяснение?

– Но зачем?

– Может, чтобы ускорить союз между мирами? Или чтобы наверняка получить то, что ей нужно? Откуда мы знаем, какие у нее цели?

– Надеюсь, что все не так плохо, – ответила Эйр. – Если Рике суждено встать у руля империи, которая, возможно, еще возникнет когда-нибудь из этого хаоса, ей необходимо владеть всеми своими способностями.

Западное побережье Фолка радовало глаз. Восходящее солнце ярким светом заливало берег. Какие-то птицы пронеслись над прибрежными скалами и резко свернули к морю. В небе над островом лежал тонкий слой ровной облачности. Идеальные условия для высадки. Бринд выставил на палубу четверых своих собратьев-гвардейцев, и под их умелым руководством суденышко буквально неслось к берегу. Никто из них не был прирожденным моряком, зато все до одного наизусть знали инструкции всех пособий, по которым их готовили к службе в Ночной Гвардии, и вот результат: паруса над палубой наполнял крепкий ветер, и яхта весело неслась на восток, подскакивая на волнах, словно норовистая лошадка.

Бринд, стоя на носу, рассматривал остров прямо по курсу, выискивая на нем признаки жизни.

Военные, которые оставались на переправе до тех пор, пока все гражданские не разместятся в морских экипажах или на конфискованных судах, должны теперь быть либо в открытом море, либо на Фолке. Эвакуация с Джокулла завершилась успешно, без новых атак со стороны противника.

Бринд был этому рад.

– Веселого времени суток, командующий, – услышал он голос следователя Фулкрома. Румель зевал и потягивался. – Время, проведенное в открытом море, стимулирует мозг, не так ли?

– Верно, следователь.

– Вы, кажется, чем-то озабочены?

Бринд криво ухмыльнулся:

– Я уже много лет чем-нибудь да озабочен; я привык.

– А о том, – Фулкром улыбнулся, – что нас ждет дальше, вы больше не размышляли?

– Это единственное мое занятие в последнее время. И мне ясно одно: пока летучий остров висит в нашем небе, у нас не может быть никаких надежд на мирное будущее. Нельзя заняться ни строительством новой многорасовой цивилизации, ни разделом земель. Ничего нельзя, потому что мы знаем, чего от него можно ожидать. Один остров был опустошен еще до его прибытия, Джокулл – уже второй…