Погрешность - Марина Инаяни

история этой коллекции очень, можно сказать, трагична. Изначально эти вещи принадлежали старинному дворянскому роду. Позже в какой-то из периодов нашей истории они исчезли, как и очень многое, что кануло тогда в лету. Ну Вы понимаете, – Дмитрий кивнул. – Однако этим драгоценностям повезло. Они всплыли где-то в Швеции в восьмидесятых годах прошлого столетия, немного повыставлялись в местных галереях, а потом вернулись на Родину. Их купил некто Владлен Дольский. Широко известный меценат и ценитель подобного рода вещей. Он вернул их в Россию, и стал выставлять в одном из музеев Петербурга, на всеобщее так сказать обозрение. Что примечательно, совершенно бесплатно. Просто хотел вернуть достояние домой, представляете?

– Да, это действительно нетипично, – неуверенно согласился Дмитрий. История была интересной, но пока не отвечала ни на один вопрос по его делу, скорее, наоборот. – Но как тогда этот браслет мог оказаться в нашем деле, не понимаю.

– А что за дело? Кража?

– А, нет, этот браслет был найден на убитой девушке, – машинально ответил Дмитрий, не задумываясь, какой эффект могли возыметь его слова на неподготовленного человека. К счастью, не совсем простое прошлое антиквара сделало его невосприимчивым к подобного рода вещам.

– Ох, какое несчастье, – вздохнул мужчина. – Но если речь идет только о браслете, то Дольский Вам точно ничем не поможет.

– Почему же? Вы ведь сказали, что коллекция теперь его?

– Верно, его. Но именно эту вещицу Дольский подарил много лет назад своему другу, а тот – своей дочери. И после трагедии, которая с ней произошла, я больше ничего не слышал о браслете и никогда его не видел. Думаю, что Дольский не захотел бередить раны друга и просить браслет обратно в экспозицию, а Оболенский просто постарался забыть обо всём этом.

– Вы сказали Оболенский? – при упоминании профессора Дмитрий напрягся. Он прекрасно помнил эту фамилию. Именно об этом человеке столько восторженно отзывался его друг, Андрей, и именно в его доме он сейчас жил и работал.

– Да, совершенно верно. Профессор Оболенский, Виктор Степанович. Светило науки. Знаете, после той трагедии мы думали, что потеряли его и все его работы, ведь он так любил дочь. Но он на удивление быстро восстановился, вернулся к своим работам, написал еще несколько еще более удивительных вещей. В общем, настоящее чудо.

– А что за трагедия произошла с его дочерью? – напряженно спросил Дмитрий. – Она заболела, или…

– Или, Дмитрий Сергеевич. Катенька погибла в совсем юном возрасте. Это было как гром среди ясного неба. Он так ее любил, ни в чем никогда не отказывал. Браслет этот ей когда дарил, думал, что она станет изучать искусство, увлечь ее хотел. А ей бы всё повеселиться да побрякушки. Не понимала, в общем, – мужчина протер глаза, словно его пронзила резкая головная боль. – Знаете, вспоминать об этом совершенно неприятно, прошу меня извинить.

– Да, конечно, я понимаю, – Дмитрий поспешил закончить этот разговор, чтобы более не беспокоить антиквара. Он узнал даже больше, чем хотел, и теперь ему предстояло понять, как распорядиться этим странным и ужасным знанием.

– Я хоть чем-то Вам помог? – окликнул его антиквар уже в дверях.

– Еще как, Франц Виленович, – с улыбкой ответил Дмитрий, но улыбка эта была лишь для того, чтобы успокоить собеседника и распрощаться на позитивной ноте, насколько это было возможно.

Дмитрий вышел из антикварной конторы в смешанных чувствах. С одной стороны, браслет действительно вывел его на новую ниточку. Но только ниточка эта вела к страшным событиям прошлого и было совершенно непонятно, как они связаны с его нынешним делом.

Но волновало полицейского совершенно другое, и Дмитрий мог думать только об этом. Он набрал номер участка и попросил позвать к телефону эксперта:

– Аркадий Львович, мое почтение, у меня для Вас важное поручение, займитесь, пожалуйста, как можно скорее. Нужно найти в архиве одно старое дело, это очень важно. Да, это может быть связано с нашим делом, но пока неясно, как именно. Готовы записать данные?

* * *

Когда Андрей вернулся в дом профессора, на улице уже начинало темнеть. Ворчливая Анна встретила парня на крыльце и в своей обычной манере сообщила, что профессор отдыхает, а Андрей может заниматься своей псевдо работой. Только пусть не шумит. Сказав это, женщина быстрым шагом направилась в кухню, оставив Андрея в замешательстве стоять в прихожей.

Интересная она всё-таки особа, подумал писатель, присев на небольшую кушетку на входе. Может быть, профессор прав насчет нее, и без такого фактурного персонажа ему просто не обойтись. Может быть, надо попробовать поговорить с ней, раз уж представился удобный случай. Немного посомневавшись в своем намерении, парень всё же решил попытаться вывести Анну на разговор. Как знать, ведь в словах профессора о том, что без Анны он был бы другим, была истина, а если так, то узнать о том, в чем была роль этой женщины в жизни профессора – это профессиональный долг Андрея.

Он поднялся и подошел к дверям кухни. Анна что-то резала на разделочной доске. От ее резких уверенных движений парню стало не по себе, но он всё же решился на разговор:

– Знаете, о чем я мечтаю? – неуверенно начал он.

– Зачем мне Ваши мечты? – резко ответила женщина, – мне и своих хватает.

– Не нравлюсь я Вам, да? – Андрей решил перейти в наступление. На диалог он уже точно не рассчитывал, но мог хотя бы попытаться вывести женщину на откровенность.

– А зачем Вам мне нравиться? – на удивление, женщина словно смягчилась. – Мне не нравится, что Вы приехали сюда со своей псевдонаукой. Ходите тут, рисунки рассматриваете. Профессор, он же гений, ему бы научными трудами заниматься. А тут нашел себе развлечение в Вашем лице. – Женщина на минуту замолчала, но вскоре продолжила, и голос ее звучал на удивление мягко. – Вы же не знаете ничего о нем, о его жизненном укладе, о привычках. Вы сделаете свое дело, уедете, а у него снова травма. Он же знаете как привязывается к людям? Чего доброго еще в депрессию уйдет, когда один останется. Но вам-то зачем об этом думать, правильно? И знаете, – женщина полотенцем протерла лоб, – я даже не виню Вас. Он же сам выбрал Ваше общество. Просто он ведомый, и люди этим пользуются.

– А Вы оберегаете? – осторожно спросил Андрей.

– Да, – спокойным голосом ответила женщина, – и не вижу в этом ничего плохого. Он очень много сделал для науки и я считаю, что у такого человека просто должен быть кто-то, кто поможет принять решение, понимаете?

– Не совсем, – Андрей чувствовал, что из этого разговора начинает что-то получаться, но слова