Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман

И все же я должна… Для наших планов важно знать, жив ли второй заклинатель. Купальня – самое подходящее место для перехода в мир энергии. Ванны всегда облегчали мое скольжение между земной и небесной плоскостями. Благодаря теплу воды связь разума и тела с физическим миром ослабевала. Конечно, в случае чего был риск утонуть или, как тогда во дворцовой купальне, врезаться в стену. Но на сей раз я не одна. Вознеся молитву богам, я пробралась к каменному краю и нашла надежную опору.

– Мадина, – позвала я.

Женщина привстала со ступеньки:

– Да, моя леди?

Как я могла объяснить, что собираюсь сделать? Мадина знала, что я Зеркальный заклинатель, но для нее это лишь символ высокого ранга и силы, а никак не возможных разрушений и смерти.

– Я должна найти своего дракона в мире энергии. Можешь постоять рядом и, если я начну тонуть или покажется, что я в беде, вытащить меня из воды?

Мгновение Мадина смотрела на меня.

– Конечно, моя леди.

Затем подобрала юбки и, подойдя к краю купальни, присела.

Я вгляделась в ее спокойное лицо:

– Это может быть опасно.

– Делайте, что должно, моя леди, – решительно произнесла Мадина и быстро сжала мою руку. – Я буду здесь.

Я опускалась в купальню, пока горячая вода не скрыла плечи, и наконец сосредоточилась на внутреннем зрении. Несмотря на все мои тревоги, потребовалось всего пять глубоких вдохов, чтобы скользнуть между мирами. Тусклая пещера превратилась в вихрь цвета и энергии. По прозрачному телу Мадины надо мной мчалась хуа, и за внешним спокойствием я разглядела ртутный поток скрытого страха. Я нерешительно потянулась к энергетическому миру своей хуа, будто проверяла прочность земли, тыкая в нее палкой.

Угрозы нет?

Ни прилива скорби, ни иной силы, довлеющей надо мной. Я чувствовала только мощную, теплую энергию красного дракона, что тянулась ко мне, приглашая к единению. Я полностью перешла в небесную плоскость, прикованная к своему зверю. Ее силы скользили вокруг меня, лаская. Рот уже наполнился коричным привкусом нашей общей силы. Я должна была лишь озвучить его, и мы бы стали единым целым… но нет, нельзя. Я стиснула зубы. Десять веских причин против этого только и ждали возможности разорвать нас в клочья.

Собрав волю в кулак, я отвернулась от сияния Зеркального дракона к северо-северо-западу и едва не задохнулась. Уменьшившийся Дракон-крыса стал почти прозрачным, его иссохшее скорченное тело лежало неподвижно.

«Идо», – мысленно позвала я. Мог ли он по-прежнему слышать меня через синего дракона?

Зверь медленно поднял голову и протянул ко мне бледные опаловые когти.

«Эона». Голос Идо лишь дрогнул в теплом воздухе и снова исчез.

Меня затрясло от прозвучавшего в нем страдания, и рука соскользнула с камня. Мадина поймала меня за плечо и подтянула обратно к кромке купальни. Энергетический мир померк, сменившись тускло освещенной пещерой.

– Все хорошо, моя леди? – услышала я голос Мадины.

Не в силах выдавить ни слова сквозь боль в горле, я просто кивнула. Дракон-крыса так ослаб. Если Идо истощился вместе со своим зверем, то ему недолго осталось.

– Вы плачете, моя леди?

– Все в порядке, спасибо.

Я отвернулась от пристального взгляда Мадины и, зачерпнув пригоршню горячей воды, плеснула ее себе в лицо, дабы скрыть слезы. Я знала величественную силу Дракона-крысы; на самом деле я соединялась с ним. От вида измученного зверя сердце обливалось кровью, даже если он был основой темной мощи Идо. И нельзя отрицать, что заклинатель дважды рисковал собой, спасая меня. Конечно, это не искупает его ужасных преступлений, но, возможно, даже он не заслуживает таких мук.

На задней стене пещеры появилась еще одна тень. Служанка поклонилась Мадине, ее мягкий шепот потонул в каменных стенах. К тому времени, как я повернулась, женщина уже передала сообщение и теперь пятилась прочь.

– Моя леди, его величество желает, чтобы вы как можно скорее к нему присоединились.

И Мадина развернула широкое полотно.

Я застыла в воде, охваченная восторгом и жгучим смущением. «Киго хочет видеть меня как можно скорее!» И вновь я ощутила его ноги на моей талии, его мускулистое тело, прижатое к моему, и судорожно втянула воздух. Как можно хотеть чего-то столь сильно и с той же горячностью надеяться этого избежать? Благо у меня появилось, что сообщить императору – Идо еще жив.

Выждав еще мгновение, я подошла к каменному борту и взялась за протянутую руку Мадины. Она втянула меня вверх по ступеням, быстро обернула грубым полотном и успокоила:

– Его величество еще сам в купальне. У вас есть время подготовиться. Как следует.

Я заметила ее косой взгляд. Не злой, нет, но мое лицо вновь вспыхнуло. Муж Мадины наверняка рассказал ей, в каком виде нас застал. Он, наверное, подумал, что я солгала о своей связи с Киго.

– Жена Виктора того же сложения, что и вы, и отдала лучшее свое платье. – Мадина продолжила сушить мои волосы. – Это всего лишь хлопок, моя леди, но ткань чудесная, и сесть должно хорошо. Цвет вам тоже подойдет.

Я перестала вытирать руки:

– Подойдет? Какого оно цвета?

– Синего, моя леди. – Мадина кивнула на платье, что висело на вбитом в стену колышке.

Оно и правда было насыщенного цвета индиго.

– Почему мне пойдет синий? – не поняла я.

Я никогда не задумывалась над цветом своей одежды. Опять же, мне никогда не приходилось ее выбирать, даже когда я стала заклинателем.

– Уверена, вы прекрасны в любом цвете, – заверила Малина, кланяясь.

– Нет. – Я остановила ее, поймав за руку. – Нет, я о другом. Почему синий мне подойдет? Я ничего об этом не знаю.

Слишком много лет я провела в образе мальчишки, чтобы разбираться в женских хитростях.

Мадина внимательно оглядела мое лицо. Я бы поступила так же, прежде чем озвучить честное мнение кому-то выше себя по положению. Не все подобные вопросы искренни, и правда зачастую оборачивается резкой пощечиной.

– Потому что у вас бледная кожа, моя леди, – произнесла Мадина наконец. – Получится приятный для глаз контраст. И оттенок усилит глубокий красный цвет ваших губ и сияние глаз.

Я снова воззрилась на платье. И все благодаря только цвету? Затем провела пальцем по верхней губе, чуть надавливая, дабы вновь ощутить прикосновение губ Киго. Он всю жизнь окружен красотой – одеждой, вещами, женщинами. Он поймет язык цвета и ткани.

– Хорошо, я надену его, – согласилась я, но вдруг вспомнила о платье Виды. – Погоди! А вырез у него очень низкий?

– Ровно такой, как нужно, – сказала Мадина, улыбнувшись.

Я была слишком напряжена, чтобы смеяться, но сумела слегка искривить губы в усмешке: