Тайная улыбка - Никки Френч

— Думаю, что в самом лучшем случае Брендан мог спровоцировать Троя на самоубийство. А в худшем он, ну… — Я не могла произнести эти слова.

— Убил его? Именно это ты пытаешься сказать? — Сейчас тон его голоса стал более резким, саркастическим. — И что? Он инсценировал это?

— Именно то, о чем я и думаю. Похоже, что стоит разобраться в этом.

Воцарилась долгая тишина. Роб смотрел в окно, будто что-то привлекло его внимание. Когда он снова повернулся ко мне, я почувствовала, что между нами образовалась пропасть.

— Трой принимал таблетки, — сказала я. — У него был ужасно беспокойный сон. Когда же он принимал таблетки, то его сваливало с ног.

Роб достал папку с письменного стола.

— В крови твоего брата обнаружены следы барбитурата.

— Точно.

Он бросил папку обратно на письменный стол.

— Он проходил медикаментозное лечение. Ничего больше нет, чего бы ты ни ожидала. Успокойся, Миранда. Что бы сделала ты? — спросил он. — Я хочу сказать, если бы была на моем месте.

— Я бы изучила Брендана.

— Только это? Изучила?

— Чтобы разобраться.

У Роба был озадаченный вид.

— Что с этим парнем, Бренданом? — спросил он. — У тебя с ним какая-нибудь проблема?

— Это довольно долгая история.

Сейчас он явно остерегался чего-то, поглядывал на часы.

— Миранда, я немного ограничен…

— Это не займет и минуты, — сказала я и кратко изложила свою историю с Бренданом, а за спиной Роба постепенно сгущались сумерки, темнел вид из его окна.

Был один из темных дней декабря. Когда я закончила свой рассказ, мне было очень трудно определить выражение его лица.

— Итак? — спросила я.

— У тебя было тяжелое время, — посочувствовал он. — Порвала с бойфрендом.

— Но он давно не был моим бойфрендом.

— И смерть в семье. Мне, право же, очень жаль, Миранда, но я ничего не могу сделать.

— А как насчет этой вкрадчивости? — спросила я. — Разве в этом нет никакой опасности?

— Не знаю, — ответил Роб. — Но я никогда не вмешиваюсь в семейные раздоры, это то, чего я никогда не делаю.

— До тех пор, пока не совершается преступление.

— Правильно. Я полицейский.

— Тебе еще нужны доказательства? Дело в этом?

— Нет, нет, — нетерпеливо сказал он. — Совершенно определенно — нет. Ты сделала достаточно.

Он встал, обошел вокруг письменного стола и положил руку мне на плечо.

— Миранда, дай время. Пройдут недели или месяцы, и все будет выглядеть совсем по-другому. Я обещаю.

— Ты вообще не собираешься ничего предпринимать? Он похлопал рукой по большой стопке папок на письменном столе.

— Я собираюсь сделать очень многое, — пообещал он.

Лаура превосходно выглядела. Она только что сделала прическу в салоне на Клеркенвелл, где цены были такие, что впору брать закладную, но я должна признать, что дело того стоило. Прическа, в которой прямые пряди сочетались со взъерошенными над ними волосами, поблескивала, как маяк в этот ужасный серый день. Казалось, что она освещает весь бар. Лаура была элегантна. Я встретилась с ней, возвращаясь с работы. На ней был костюм и белая блузка с гофрированным жабо. Неожиданно я смутилась и поискала окно, чтобы посмотреть на свое отражение. У меня возникло неприятное ощущение, что выгляжу я не особенно презентабельно. В течение последних дней у меня совершенно не было времени. Всегда находились какие-нибудь неотложные дела. Торопясь на встречу с Лаурой, я шла по главной улице Камдена, обдумывая, о чем собираюсь поговорить с ней и как изложить все доходчиво, и в этот момент прошла мимо двух школьниц. Они захихикали, и одна из них посмотрела на меня. Они хихикали надо мной. Я поняла, что размышляю вслух, бормоча на ходу, как те люди, которых стараешься избежать при переходе улицы, потому что думаешь, что они могут перехватить ваш взгляд и испугаться.

Когда было много работы, и притом грязной, и у меня не хватало времени, чтобы надлежащим образом привести себя в порядок, я пыталась убедить себя, что похожа на смышленого уличного мальчишку. Неужели все резко изменилось и у меня опустившийся вид?

Я принесла на стол бутылку вина. Теперь еще одно. Нужно проследить за тем, сколько я пью. Не думаю, что особенно много, но пора уже задуматься. Хотя и не сию минуту. Прежде всего необходимо разобраться с другими вещами. Пока я наливала вино, Лаура смотрела на меня, улыбка промелькнула на ее лице, она достала из сумки пачку легких сигарет «Мальборо» и зажигалку.

— Снова начала? — спросила я.

— Я так пристрастилась к курению, — произнесла она, доставая сигарету из пачки и зажимая ее между блестящими красными губами. — И потом неожиданно подумала: а почему бы и нет? Снова брошу, когда состарюсь. Хочешь?

Она щелкнула зажигалкой, закурила сигарету и выпустила плотное облако дыма. Все это было очень соблазнительно. Запах табачного дыма вернул меня к ночным посиделкам в тумане алкоголя, бесед, смеха и интимности. Но я отрицательно покачала головой. Все стало совсем плохо. Мне нужно сделать хоть одно, пускай и слабое, телодвижение в сторону здорового образа жизни. И я сделала усилие. Лаура затягивалась сигаретой, вдыхая дым глубоко в легкие, а когда выдыхала, то казалось, она наслаждается вкусом дыма на языке. Я выпила большой глоток вина, чтобы отвлечься от этого.

— Думаю, мы могли бы и прогуляться, — сказала я. Лаура посмотрела в окно с выражением отвращения.

— В такую погоду?

— Мне бы хотелось подышать холодным воздухом. Чтобы прояснилось в голове.

— Ты можешь и одна это сделать, — заметила Лаура. — Я не одета для прогулки.

Я намеревалась связно и разумно все рассказать Лауре, но вышло иначе. Я говорила о Трое и Брендане, своем обращении в полицию, но получилось лишь перепрыгивание с одной темы на другую, по мере того как какие-то идеи приходили мне в голову. К тому времени, когда я закончила свой рассказ, Лаура курила уже третью сигарету.

— Это совсем не похоже на тебя, Миранда, — произнесла она.

Я глубоко вдохнула и постаралась не разозлиться.

— Мне не нужно твое заключение о моем физиологическом состоянии. По крайней мере не сейчас. Просто слушай, что я рассказываю. Одно тесно связано с другим.

— Знаешь, что постоянно восхищало меня в тебе, Миранда? Ты всегда превосходно могла расставить все на свои места. Когда у меня в жизни возникали неприятности, ты была единственная, к кому я приходила, и ты давала мне потрясающе разумные советы.

— А теперь я тот человек, который пришел к тебе.

— Послушай сама себя, — сказала Лаура. — Мне жаль Троя. Нам всем. Но прислушайся к себе. Я знаю, каково это — порвать отношения с кем-то. Я знаю, каково это — быть отвергнутой кем-то. Когда Саул бросил меня, ты помнишь, что было со мной. У меня это не выходило из головы. Мысленно я постоянно возвращалась к этому и спрашивала себя: если бы я сделала то или это по-другому, продолжал ли бы он любить меня? Мне стыдно признаться, но ты, наверное, помнишь, что я дошла даже до того, что строила планы, как вернуть его. Помнишь?