Томек на тропе войны - Альфред Шклярский

- Вождь, я хотел бы сейчас поговорить с тобой по важному делу, - тихо произнес он.

- Пусть брат мой идет в типи совета старейшин. Там будет суд над пленником, - ответил Черная Молния.

Томек нахмурился, но внутренний голос предостерег его от поспешных действий. Хотя Черная Молния и вождь своего племени, но ведь ему все же надо считаться с советом старейшин. Вождь наверняка узнал боцмана и, судя по краткому разговору с Палящим Лучом, отнюдь не настроен к пленнику враждебно. Но сможет ли он его спасти? Томек уже успел убедиться, что индейцы в глухом каньоне строго соблюдали обычаи и древние законы.

На душе становилось все тревожнее. Томек никак не мог понять, почему боцман нарушил уговор, покинул ранчо и что ему понадобилось в прерии? Ведь этот опрометчивый поступок гложет свести на нет весь искусно разработанный план освобождения Салли. А что будет, если индейцы потребуют смерти боцмана? Не сможет же Томек отвернуться от друга в такой критический момент.

"Делать нечего! Если надо будет, встану рядом с боцманом и погибнем вместе, - решил он в отчаянии. - Но что станется тогда с Салли? Бедная миссис Аллан!"

Удрученный, вошел он в типи, где застал уже нескольких членов совета. Вождь указал ему на место рядом с собой. И вот начался суд над боцманом Новицким. Первым заговорил Черная Молния.

- Мы должны судить бледнолицего, который в схватке с разведчиками убил нашего брата Пересмешника. Палящий Луч, бывший в этой схватке, будет обвинять пленного. Пусть мои братья внимательно выслушают его и вынесут справедливый приговор по обычаю и закону наших отцов.

Палящий Луч подробно рассказал, как было дело. Несмотря на ненависть, которую питал ко всем бледнолицым, рассказ его был верен и ни на йоту не отступал от правды. Все индейцы сосредоточено слушали обвинительное слово молодого вождя, а Томек напряженно следил за лицами судей; к счастью, он не заметил на них ненависти. Пожалуй, дела боцмана не так уж плохи. Индейцы напали на него, и он убил одного из них, защищаясь.

Томек с благодарностью уставился на Черную Молнию, когда тот снова выступил и объяснил совету, кто такой взятый в плен бледнолицый. Он рассказал, что именно боцман вместе с Томеком помог ему бежать из плена, подчеркнул его храбрость и силу, проявленные им во время родео, когда ударом кулака свалил с ног разъяренного быка. Не опустил он и того, что разведчики напали первые и что моряк храбро бился один против восьмерых.

Члены совета единогласно признали заслуги боцмана, содействовавшего бегству Черной Молнии от индейских полицейских. Шаман, Победитель Гризли, сказал, что по древнему обычаю индейцев пленнику можно даровать жизнь, если он возместит ущерб, причиненный им семье убитого.

Томек не успел понять, о чем идет речь, как Черная Молния уже велел привести пленника и вдову с детьми.

Боцман вошел в типи в сопровождении четырех индейцев. Даже со связанными за спиной руками он выглядел внушительно. Ростом он был, по крайней мере, на полголовы выше своих стражников. Сквозь разорванную в клочья рубашку виднелись его мощные мускулы. Индейцы то и дело поглядывали на его обнаженную грудь, где виднелась вытатуированная сирена с поднятым мечом в одной руке и щитом в другой[47].

Боцман смело смотрел в глаза краснокожим судьям; незаметно подмигнул Томеку. Снова первым заговорил Черная Молния:

- Бледнолицый убил нашего брата Пересмешника. Совет старейшин обсудил дело. Убить воина в открытом бою приносит почет всякому мужчине. Совет старейшин знает о благородных поступках бледнолицего, знает его храбрость и силу, знает, что бледнолицый сочувствует индейцам как законным властителям американской земли. Поэтому мои братья не требуют кровавой мести за убийство нашего воина в честном бою, но наш брат Пересмешник оставил вдову и четверых детей. Мы не сможем допустить, чтобы они терпели нужду и голод. Совет старейшин решил: "Пусть бледнолицый возьмет в жены опечаленную смертью мужа скво, пусть заботится о ней и о детях ее, а мы примем бледнолицего в члены нашего племени и забудем, что от его руки погиб храбрый Пересмешник." Угх, я сказал.

Услышав столь странный приговор, Томек с тревогой взглянул на друга. Он знал, что, по убеждениям боцмана, "жена для моряка, что якорь для корабля", как якорь держит судно на одном месте, так и жена не дает моряку скитаться по свету. А ведь боцман жить не мог без приключений и чувствовал себя наисчастливейшим человеком во время самых опасных путешествий.

Юноша побледнел, заметив на лице друга сначала изумление, а потом гнев. В довершение ко всему в типи в это время вошла уродливая индианка с четырьмя детьми.

Моряк покосился на них и, стараясь остаться спокойным, сказал:

- Спасибо тебе, Черная Молния, за сватовство. Возможно и есть на свете такой, который рад был бы получить жену сразу с готовым потомством. Только для меня это роскошь. Что я стану делать на корабле с такой семьей? Да меня ни один капитан не возьмет на борт. Вы предпочитаете погибнуть с оружием в руках, чем дать запереть себя в резервации, вот и я тоже предпочитаю смерть жалкому существованию с бабой и ребятами. Не пройдет этот номер, краснокожий браток!

- Значит бледнолицый отказывается? - переспросил Черная Молния.

- Как пить дать, ничего из этого не выйдет, - заверил его боцман. - Может ты хоть теперь скажешь мне, наконец, чего вам от меня надо? Нападаете в прерии на мирного человека, а когда тот защищает свою жизнь, подсовываете ему скво с детишками, а нет - петлей грозите!

- Мы поступаем по нашим обычаям, - ответил Черная Молния. - И хотя мы поклялись убивать всех бледнолицых, мы хотели принять мужественного бледнолицего в члены нашего племени. Но раз ты отвергаешь наше предложение, то погибнешь у столба пыток. Краснокожие помнят храбрые поступки бледнолицего и позволят ему умереть, как положено великому воину. Медленная смерть даст тебе возможность еще раз проявить свое мужество. А когда ты уже будешь охотиться в стране Вечной Охоты, мы особой песней почтим твою отвагу. Угх, я сказал!

- Дадим бледнолицему время подумать до восхода солнца, - отозвался Победитель Гризли. - Может быть, наш брат Нах'тах ни йез'зи захочет еще поговорить со своим другом.

- Хорошо, пусть Нах'тах ни йез'зи поговорит с пленником, - согласился вождь. - На рассвете мы узнаем, что выбрал бледнолицый: жизнь или смерть! Угх!

- Ждите себе, сколько хотите, - пробурчал моряк. - Мне уж все равно. Я еще не слыхал, чтобы покойник на свои похороны опоздал!

И боцмана увели из помещения совета...

После долгой беседы с Черной Молнией Томек направился в типи, где содержали боцмана. Предупрежденные вождем воины, не чинили Томеку препятствий, поэтому он свободно вошел внутрь и с отчаянием взглянул на связанного ремнями друга.

- Ну что же вы наделали, боцман? - с упреком обратился Томек к узнику. - Я же вас просил ждать меня в ранчо?