Отягощенные злом. Огонь с небес - Александр Афанасьев

– Нормально, братишка… – сказал Аскер, чтобы его подбодрить, и заорал, – нормально, да?!

Новые пули ударили по бетону, выкрошив его до того, что стали видны стальные прутья. По ним били со всех стволов, уже не решаясь подойти. Могли бы применить и гранатомет, но в замкнутом пространстве пострадали бы сами.

– Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – Пророк Его?! Слышали, уроды!

На улице громыхнуло – и он, не раз это слышавший, опознал разрывы вертолетных НУРСов.

– Вот и смерть пришла! – заорал он. – И не нам, а вам! Аллах акбар!

Почему-то он, сибирский паренек, сирота, победу в самой безвыходной ситуации связал с именем Аллаха…

– Гранит главный, это ноль пятьдесят первый. Пятьдесят третий докладывает – в районе видны следы ожесточенного боя, только на открытой местности – до полтинника двухсотых, повторяю, до полтинника двухсотых, только на внешнем периметре. Противник подавлен, сопротивление не оказывает, огневых точек не видно. Гранит главный, прошу разрешение на посадку основного борта, прием…

– Гранит главный – ноль пятьдесят первому, решайте по обстоятельствам.

– Гранит главный, вас понял, идем на посадку.

– Гранит главный, это ноль пятьдесят третий, наблюдаю группу противника, у северного угла главного здания, похоже, пытаются скрыться, ищут транспорт.

– Ноль пятьдесят третий, необходимо ликвидировать все угрозы, повторяю – ликвидировать все угрозы.

– Гранит главный, вас понял, захожу на цель…

Вертолеты были уже отчетливо слышны, они кружились над зданием, время от времени нанося ракетные удары и стреляя из пушек. Кто-то был уже и внизу, обостренным, несмотря на контузию, слухом Аскер слышал движение на лестнице. Вопрос был в том, кто там, на лестнице: свои – или тот хорошо говорящий по-русски бородач?

Он подполз ближе к лестнице. Набрав воздуха в легкие, гаркнул, как мог.

– Э, там, на лестнице! Опознаться! На три – «эфку» вниз спускаю, и будет, как Аллах решит.

– Не стреляй – свои! – раздалось внизу.

– Кто – свои? Кто – свои?

– Тебя Аскер кличут. Готовился в шестидесятом центре. Награды имеешь, за «Архангел».

– От кого вы пришли? От кого вы пришли?!

– От Каляева. Он просил передать от Араба привет. От Араба – знаешь такого?

Араба он знал. Знал и Каляева. Даже хорошо знал. Каляев командовал учебным центром здесь – его еще называли «предбанник». То есть нечто, предшествующее кровавой бане.

– Поднимайтесь… – устало сказал Аскер.

Послышались осторожные шаги на лестнице. Потом его осветил свет фонарей и лазеров.

– Свет потушите, козлы. Тут… снайперы могут остаться…

– Установить периметр. Осторожно.

Свет больше не слепил. По скошенным магазинам Аскер узнал автоматы Никонова – редкие, поразительно точные, попадающие двумя пулями один в один. Их разрабатывали в рамках программы «Оружие будущего».

– Помогите ему!

– Да пошел ты… – Аскер оттолкнул протянутую руку, по стенке поднялся. – Бабушке своей помоги.

– Кто был еще с вами?

– Заложники… там. Я покажу.

Вместе они подошли к тому кабинету, в котором он укрыл женщину и детей. Он спас их. Спас, вопреки всему.

– Сударыня… – позвал он, – это Аскер. Выходите. Вам нечего бояться…

Вертолет «Сикорского» совершил посадку недалеко от основного здания, нутро его было хорошо освещено, рядом с вертолетом – группа прикрытия, совсем небольшая. Для такого вертолета, способного нести пятьдесят с лишним бойцов со снаряжением, людей в нем было совсем мало. Десятка полтора, не больше.

Боевые вертолеты грохотали где-то во тьме. Особенно плотной перед самым началом рассвета…

– Дотянешь до больнички, братан… – обратился Аскер к Камилю, которого тащил на себе…

– Я… б… не только до больнички… я до ста лет теперь дотяну, нах…

Они шли к вертолету. Бойцы деловито завершали зачистку комплекса. Женщина и дети шли перед ними, с двух сторон охраняемые.

Командир прибывшей на вертолете группы сбежал вниз по аппарели – среднего роста, неприметный, как и все, обвешанный снаряжением, и с оружием…

– Сударыня… – Он подал руку женщине, дабы помочь ей подняться в вертолет.

Вот и все. В это невозможно было поверить, но это так. Все они выжили, точнее – дожили до вертолета. Двое.

– Капитан второго ранга Каляев.

Аскер попытался отсалютовать, но понял, что не сможет. Это тоже – ритуал. Один из многих, призванных дать веру в то, что все было не напрасно.

– Капитан второго ранга, задача выполнена…

– Вот и отлично…

Капитан помог им подняться на борт. Группа зачистки, вероятно, должна была остаться на месте, зачистить зону и дождаться полиции.

Взлет. Вертолет задрожал и неожиданно легко оторвался от земли, разворачиваясь носом на северо-запад. Над ногами была видна тонкая, светлая полоска зари.

– Надо… выйти на связь. Связь есть?

Капитан пожал плечами.

– Отчего же нет. Прошу…

Аскер схватил трубку «Паруса», набрал номер…

– Зенит на связи.

– Зенит… это Факел. Задача выполнена. Направляемся на базу…

– Факел! Факел, как ты там! Как ты там, доложи! Что у тебя со связью?!

– Господин полковник, связь восстановлена, я…

– Вот и отлично… – сказал капитан второго ранга Каляев.

Аскер увидел направленный на него пистолет и поднял взгляд на капитана. Но увидел – поверх его плеча – взгляд Люнетты. Анахиты…

Самарканд. 05 марта 2017 года

А нас лишь двое… и без приказа

Мы смерти своей не откроем причину.

Валентин Пикуль «Марш мертвых команд»

– Факел, прием, Факел! Факел, это Зенит, выйдите на связь, немедленно!

Я подошел к Арабу, буквально вырвал у него трубку «Паруса», сотового телефона с функцией выхода на спутник, бросил на кровать.

– Прекрати, казак. Все бесполезно, они погибли, их нет. Они убили всех, никого не осталось. Это тоже были предатели.

Тимофеев сидел на краю кровати, как оглушенный. Во мне же – туго, в комок закручивалась сильная, очень сильная пружина, пружина ненависти, гнева и злобы. Играть нужно было на грани фола – но нужно было продолжать играть.

И когда эта пружина разожмется – мало не покажется никому.

– Ублюдки… Нас опять кто-то предал. Кто-то из наших же.

– Предают тех, кому доверяют. – Я вытряхнул из сумки костюм местного, купленный уже здесь: брюки, безрукавка, чалма. – Верить нельзя никому, запомни это. Потом с этим разберемся. Давай, переодевайся. Времени нет совсем. Полковник Тимофеев, выполнять!