Афганский осведомитель - Иван Стрельцов

Прежде чем уйти в горы на встречу с Ранжи, разгрузили автомобили, а затем взорвали, чтобы нельзя было определить их принадлежность.

Передовую группу отряда Башира диверсанты встретили на рассвете. Встрече с американцами моджахеды страшно обрадовались. Появление янки означало только одно — возможность заработать лишних пару тысяч афгани. Американцы не скупились на оплату своих замыслов.

Остатки отряда Ранжи вместе со своим полевым командиром скрывались в пещерах. Полевой командир был похож на затравленного зверя: всклокоченная, свалявшаяся борода, колючие, глубоко запавшие глаза, казалось, спрятались внутри черепа. Его воины выглядели не лучшим образом после нескольких месяцев, проведенных в горах Афганистана.

— Я возвращаюсь в Пакистан, — подбрасывая в костер сухие ветки саксаула, пробурчал Башир. — В этом походе Аллах отвернулся от меня. Я потерял три четверти своего отряда, гяуры нашли тайники с моими боеприпасами. Сейчас есть возможность немного оружия купить у шурави, если это удастся — мы пойдем обратно за границу.

— У тебя действительно серьезные потери, Ранжи, — раскуривая сигару, произнес Смит. Толстый обрубок темно-коричневого цвета не желал разгораться. — Но вернуться без трофеев значит потерять еще и честь. Никто из афганцев не пойдет в твой отряд, никто не даст рваного афгани, чтобы ты мог купить оружие.

Слушая американца, полевой командир понимал, что это не угроза, но предупреждение, а значит, за ним последует предложение. Чтобы не затягивать малоприятную беседу, а сразу перейти к делу, он спросил:

— У тебя есть конкретное предложение?

— Я прибыл в Афганистан с группой диверсантов со специальной миссией. Всю основную работу выполнят мои люди, тебе с твоими моджахедами нужно только им помочь. А потом, выйдя вместе с нами в Пакистан, ты получишь миллион.

— Миллион? — недоверчиво переспросил Башир, в темных глазах огоньками алчности засверкали отблески костра.

— Миллион долларов, — подтвердил Смит, видя, что последнее слово попало в яблочко. Это был беспроигрышный ход, деньги значения не имели в этой операции, главное — конечный результат.

— Для начала нужно устроить вокруг Даши-Мусс и в самом городе минную войну. Надеюсь, вам это под силу?

— Вполне, — заверил его Ранжи. Закладывать фугасы куда безопаснее, чем атаковать колонны, находящиеся под прикрытием танков, броневиков и вертолетов…

Гора Слон действительно была похожа на гиганта, только лесного. Пологая вершина напоминала спину животного, выпирающий утес был головой с опущенным хоботом.

— Как я понял, рандеву здесь назначено, — Горыныч указал на едва заметную колею, ответвляющуюся от основной дороги и проходящую от заставы «Кустанай» до города. — Неплохо.

— Толково придумано, — Евтушенко кивнул, соглашаясь с каскадовцем, — до гор рукой подать и рядом с заставой. Никому и в голову не придет заподозрить неладное.

— Неужели «сундук» приедет сюда один? Не побоится, что бородатые устроят «секир башка»? — с усмешкой поинтересовался Кольцов.

— Он мусульманин, вот и надеется, что афганцы не станут резать голову единоверцу, — ответил и на этот вопрос особист.

— Как говорится, кому война, а кому мать родна, — буркнул Глеб, происходящее не произвело на него особого впечатления. Видимо, с подобными случаями предательства чекистам не раз приходилось сталкиваться.

Кирилл в общем обсуждении участия не принимал, во все глаза рассматривая бойцов «Каскада». Они не были экипированы как десантники или солдаты разведроты. Разгрузочные жилеты не самодельные, а фирменные со множеством кармашков для всего необходимого, от боеприпасов до индивидуальных пакетов и сигнальных ракет. Все четко, компактно, даже на спине установлены титановые ребра жесткости, обеспечивающие удобство использования. Автоматы, ножи тоже какие-то незнакомые, чувствовалось, что эти ребята у своего начальства на особом счету. Даже вместо ботинок на ногах каскадовцев были фирменные кроссовки, в такой обуви действительно комфортно по горам бегать, как по асфальту.

— Ну что, распределим роли, — объявил майор Грысюк. — Нурсултан, ты занимаешь вон тот холм и со своей снайперкой контролируешь все пространство. Мы с Глебом перекрываем тропу, ведущую с гор, — рука Горыныча обозначила едва различимый проход между скал. — А вы займете ту ложбину у дороги, где и станете ждать своего «сундука». Действуем по единой команде.

— Как мы узнаем, что она поступила? — спросил Евтушенко.

— Не проблема, — Грысюк вытащил из одного из своих многочисленных подсумков пластиковый прямоугольник, от которого тянулись провода с миниатюрными наушниками. Радиостанцию майор передал особисту и, посмотрев на Кольцова, приказал: — Давай, Глеб, расплачивайся.

— Понял, — беспрекословно кивнул старший лейтенант, доставая из разгрузки еще одну радиостанцию. — Здесь все проще некуда, — стал быстро объяснять Кириллу, как эксплуатировать хитрый прибор, — включил, выключил. Кричать не нужно, техника идеальная и надежная, хотя и трофейная.

Приглядевшись, Марков смог разглядеть на корпусе металлическую пластину с надписью «Sony».

— Все, разошлись, — негромко скомандовал Горыныч.

Спецназовцы будто растворились в предрассветном мареве.

— Нам сюда, — прицепив к разгрузочному жилету рацию, сказал Евтушенко. Место для засады было выбрано крайне удачно. Россыпь горной породы, сверху поросшая сухими стеблями тростника, надежно скрывала двух человек, и, главное, до дороги было рукой подать. Не больше десяти метров.

Особист положил рядом с собой автомат и едва накинул на голову капюшон маскировочной куртки, как тут же ожила радиостанция.

— Проверка связи, — донесся из динамика голос Грысюка. — Доложить всем по очереди, начиная с Нура.

— На месте, обзор двести градусов, — без задержки ответил снайпер.

— У меня порядок, могу работать, — следом откликнулся Кольцов.

— Марков на позиции, могу работать, — стараясь не выпендриваться, проговорил в микрофон Кирилл.

— Особый отдел всегда начеку, — закончил перекличку Евтушенко.

— Ну, раз все готовы, остается ждать…

Считается самым трудным ждать и догонять, особенно если ждать приходится, лежа на солнцепеке в сорокаградусную жару. Когда лицо и глаза заливает соленый пот и кажется, что время остановилось навечно. Кирилл уже дважды брался за фляжку, хлебая почти горячую, противную и в то же время живительную влагу.

Когда оперативник в очередной раз потянулся за фляжкой, на его плечо опустилась рука Евтушенко.

— Чем больше пьешь, тем больше хочется, а день нам еще долгий предстоит.

— Понял, — пересохшим горлом прохрипел Марков, убирая ладонь с округлого бока фляжки.

И снова потянулись мучительные часы ожидания. Кириллу порой казалось, что он периодически впадает в состояние ступора. Иногда он себя представлял вараном, замершим в ожидании добычи.