«Красная империя зла». Запад против Сталина - Гровер Ферр

место, что предусматривалось новой советской Конституцией 1936 года. Сталин и его сторонники в партии и советском правительстве боролись за такие выборы, но проиграли, не получив поддержку Центрального комитета. Юрий Жуков установил: окончательное решение отказаться от выборов на альтернативной основе было принято 11 октября 1937 года. Также удалось выявить проект или образец бюллетеня для состязательных выборов, который, в конце концов, так и не был использован, но сохранился в советском архиве176.

Заговор Ежова постепенно выходит наружу

Примерно с январского (1938) Пленума Центрального комитета Сталин и Политбюро стали обнаруживать свидетельства массовых незаконных репрессий, нацеленных в первую очередь против членов партии. Член Политбюро Павел Постышев был смещен со своего поста за избиение партийных кадров177. На основе рассекреченных сегодня документов можно сказать: в Политбюро продолжали расти подозрения, что самочинные массовые репрессии все равно продолжались. В августе 1938 года правую руку Ежова, Михаила Фриновского, заменили на Лаврентия Берию. Очевидно, свое назначение Берия получил как надежный человек, который сможет присмотреть за Ежовым, как о том в дальнейшем заявлял сам Ежов.

В ноябре 1938 года Ежова убедили отказаться от должности Народного комиссара НКВД. Точно неизвестно, как именно все происходило. По некоторым свидетельствам, Ежов и его подручные планировали последнюю отчаянную попытку захвата власти, убив Сталина и его соратников в ноябре 1938 года во время празднования годовщины большевистской революции, но тому помешали своевременные аресты178. Юрий Жуков сообщает, что ему довелось видеть подлинник заявления Ежова об отставке, подчеркивая, что писалось оно впопыхах, на первых подвернувшихся листках бумаги. Из чего Жуков приходит к выводу, что Ежова с трудом уговорили оставить свой пост179.

Сразу после отстранения Ежова и замены его на Берию были отданы приказы немедленно остановить репрессии, отменить все лежащие в их основе директивы и распоряжения НКВД, прекратить работу «троек» и восстановить законодательный контроль прокуратуры за всеми случаями арестов180.

Следом пошел поток докладов к Берии и центральному руководству партии касательно массовых незаконных репрессий и расстрелов по вине местных органов внутренних дел. В нашем распоряжении есть многие из тех документов, и, несомненно, написано их было гораздо больше. Центральное руководство партии инициировало начало следствия.

29 января 1939 года Берия, Андреев и Маленков подготовили доклад о массовых злоупотреблениях во время пребывания Ежова в должности наркома внутренних дел181. Доклад начинался так:

«Одновременно считаем необходимым сообщить Вам следующие выводы о состоянии дел НКВД СССР:

1. За время руководства тов. Ежова Наркомвнудел СССР вплоть до момента его освобождения от обязанностей Наркома большинство руководящих должностей в НКВД СССР и в подведомственных ему органах (НКВД союзных и автономных республик, УНКВД краев и областей) занимали враги народа, заговорщики, шпионы.

2. Враги народа, пробравшиеся в органы НКВД, сознательно искажали карательную политику Советской власти, производили массовые необоснованные аресты ни в чем не повинных людей, в то же время укрывая действительных врагов народа.

3. Грубейшим образом извращались методы ведения следствия, применялись без разбора массовые избиения заключенных для вымогательства ложных показаний и “признаний”. Заранее определялось количество признаний, которых должен был добиться в течение суток каждый следователь от арестованных, причем нормы часто доходили до нескольких десятков “признаний”.

Следователями широко применялась практика полного взаимного информирования о содержании полученных показаний. Это давало возможность следователям при допросах “своих” арестованных подсказывать им тем или иным способом факты, обстоятельства, фамилии лиц, о которых были раньше даны показания другими арестованными. В результате очень часто такого рода следствие приводило к организованным оговорам ни в чем не повинных людей.

Для того чтобы получить большее количество признаний, в ряде органов НКВД прибегали к прямой провокации: уговаривали заключенных дать показания об их якобы шпионской работе в пользу иностранных разведок, объясняя при этом, что такого рода вымышленные показания нужны партии и правительству для дискредитации иностранных государств. При этом обещали заключенным освободить их после дачи подобного рода “признаний”.

Руководство НКВД в лице тов. Ежова не только не пресекало такого рода произвол и перегибы в арестах и в ведении следствия, но иногда само способствовало этому.

Малейшие попытки со стороны чекистов-партийцев противодействовать такому произволу глушились…

Тов. Ежов всячески скрывал от Центрального Комитета ВКП(б) состояние работы в органах НКВД. Кроме того, он скрывал от ЦК ВКП(б) компрометирующие материалы на руководящих работников НКВД…

Вместе с тем считаем необходимым отметить, что все указанные выше безобразия, извращения и перегибы <в деле арестов и ведения следствия> проводились с санкции и ведома органов Прокуратуры СССР <т.т. Вышинский и Рогинский>. В особенности в этом деле усердствовал зам. прокурора СССР Рогинский. Практика работы Рогинского вызывает серьезное сомнение в его политической честности <и благонадежности>»182.

В том же духе доклад написан и далее. Вскоре появились другие доклады и последовали следственные действия по злоупотреблениям НКВД.

В апреле 1939 года бывший заместитель Ежова по НКВД Михаил Фриновский и сам Ежов были взяты под стражу. Сразу после ареста они стали давать признательные показания. Все признания, которые на сегодняшний день опубликованы, доступны онлайн183. Они демонстрируют крупномасштабность заговора Ежова и обман советского руководства и Сталина. В течение следующих нескольких лет, вплоть до начала войны проводились расследования и привлечение к ответственности виновных сотрудников НКВД. После пересмотра дел невинно осужденных из лагерей и тюрем освобождено было свыше 100 000 человек184.

«Польская операция»

«Польская операция» НКВД проводилась в соответствии с оперативным приказом НКВД № 00485 от 11 августа 1937 года. Приказ многократно публиковался на русском языке, есть он и в интернете185.

Ниже перечислены основные научные работы о «польской операции». На вторую и четвертую из них ссылается Снайдер.

• James Morris. The Polish Terror: Spy Mania and Ethnic Cleansing in the Great Terror // Europe-Asia Studies, 56, 5 (July 2004), p. 751–766.

• Гурьянов А.Э. Обзор советских репрессивных кампаний против поляков и польских граждан // Поляки и русские: взаимопонимание и взаимонепонимание / сост. Липатов А.В., Шайтанов И.О. М.: Индрик, 2000. С. 199–207.

• Гурьянов А.Э. Обзор советских репрессивных кампаний против поляков и польских граждан // Массовые репрессии против поляков / Общество «Мемориал», см. http://www.memo.ru/history/polacy/vved/index.htm. (Это короткий пересказ указанной выше статьи Гурьянова.)

• Петров Н.В., Рогинский А.Б. «Польская операция» НКВД 1937–1938 гг. // Исторические сборники «Мемориала». Вып. 1: Репрессии против поляков и польских граждан. М.: Звенья, 1997. С. 22–43.

Все указанные работы сходятся в следующем:

«Польская операция» нацеливалась на изобличение польских шпионов, а не против поляков как таковых. Что, конечно, видно, если обратиться к тексту самогó оперативного приказа № 00485.

«Намерением режима было не терроризировать или уничтожать национальные