Дело разведенной кокетки - Эрл Стенли Гарднер

– Вы видели ее на том самом месте и в то же время, что имужчину?

– Да.

– В тех же самых условиях?

– Да.

– Если вы не можете опознать мужчину, каким образом выопознаете женщину?

– Я мог бы опознать мужчину, если б не ошибся.

– Вы опознали какого-то мужчину?

– Да.

– А теперь вы считаете, что это не тот мужчина?

– Да, это, должно быть, кто-то другой.

– Вы видели женщину у гаража при тех же самых условиях?

– Да.

– Спасибо, – сказал Мейсон. – Это все.

– А теперь, – сказал судья Осборн, сурово глядя наГамильтона Бергера, – суд объявляет десятиминутный перерыв.

Когда судья Осборн вышел из зала заседания, Люсиль Бартонобернулась к Перри Мейсону, положила ладонь ему на запястье и сжала руку таксильно, что натянулась ткань перчатки на костяшках ее пальцев.

– Мистер Мейсон, вы были изумительны! – шепнула она.

– Это только первый раунд, Люсиль, – сказал Мейсон. – Мыпоколебали показания свидетеля относительно меня, но не забывайте, вас онопознал, и это будет считаться доказательством, если не сумеем как-нибудьдоказать, что вас там не было.

– Это правда, – шепотом призналась она.

– Более того, Питкина убили из револьвера, который вам далАртур Колсон. Кстати сказать, Росс Холлистер тоже убит, и вы получите за негостраховку в двадцать тысяч долларов.

– Но, мистер Мейсон! Как вы не понимаете? Я любила Росса.Его смерть – удар для меня. Мы должны были пожениться. Он олицетворял все, чтонужно женщине, – безопасность, любовь, домашний уют.

– А если женщина любила Артура Колсона и он научил ее, какполучить двадцать тысяч долларов от страховой компании, чтобы потом выйти замужза него самого?

– Не глупите, мистер Мейсон! Вы были так милы, а сейчасговорите как окружной прокурор.

– Вы еще его не знаете. Вы еще услышите, как он говорит. Вымне не сказали, почему не послушались меня и не сообщили в полицию о трупе вгараже, пока револьвер еще лежал у вас в сумочке.

– Мистер Мейсон, я не могу, я просто не могу. Я не имеюправа никому говорить об этом.

– Хорошо. Я могу вывернуться наизнанку, но вас все-такиобвинят в убийстве. И если не убедите судей в своей невиновности, будетенаказаны как убийца.

– Мистер Мейсон, вы не можете вытащить меня из этого?

– Если не узнаю, что произошло в действительности, боюсь,что нет.

– Другие женщины правда убивают, но их обеляют юристы…

– Знаю, – перебил Мейсон, – но вы в ином положении. Колсонначал режиссировать это, и убиты двое. Револьвер, из которого застрелен один изних, находился у вас до и после убийства. Вам не удастся легко объяснить, чтоего у вас не было, когда убийства произошли.

– Мистер Мейсон, режиссировал, как вы это называете, не Колсон.

– Нет? – скептически спросил Мейсон. – Он пока еще не сказали не сделал ровно ничего, что убедило бы меня в его искренности.

– Он просто хочет быть при мне, мистер Мейсон, – импульсивновырвалось у нее. – Вы должны в это поверить. Должны это понять.

Мейсон в ответ улыбнулся.

– А о человеке, который все это срежиссировал, вы пока еще ине упомянули, – произнесла Люсиль.

– Кто это?

– Уиллард Бартон, – вырвалось у нее, и она тотчас испуганноприкрыла рот рукой. – Ах! Я слишком много сказала. Он бы взбесился, если быузнал.

Мейсон смотрел на нее с холодным презрением.

– Это было запланировано?

– Что?

– То, что вы случайно проговорились?

– Нет… мне жаль, что проговорилась.

– Вы удивительно хитрая молодая особа. Я не знаю, какуюловушку вы расставляете мне сейчас, но я не позволю себя поймать.

– Они никогда не докажут, что этот револьвер принадлежалмне, если вы им не скажете.

– Откуда такая уверенность?

– Так сказал Артур Колсон.

– Этот мечтательный дурак, – рассердился Мейсон.

– Он очень сообразительный, мистер Мейсон. И очень умный.

– С этим могу согласиться, – саркастически сказал Мейсон.

– Он говорит, что никогда не позволит проследить, какимобразом револьвер оказался у меня.

– Вы были помолвлены с Холлистером. Он собирался уехать впонедельник вечером по делам. Вы знали об этом и провели этот вечер с АртуромКолсоном. Мне не нравится эта историйка. Судьям тоже не понравится.

– Но Артур мне как брат. Это правда.

– Холлистер знал Артура Колсона?

– Нет. Они никогда не встречались.

– Мне не нравится участие Артура в этом деле.

– Погодите, – с гордостью сказала она, – он…

– Что? – настаивал Мейсон. – Что он сделает?

– Ничего.

Мейсон с минуту к ней приглядывался. Наконец сказал:

– На револьвере отпечаток моего пальца. Вам придется в концеконцов объяснить, как он там оказался.

Она слегка усмехнулась:

– Артур Колсон кое-что говорил мне об этом. Не бойтесь. Яобъясню.

Когда заседание возобновилось, Гамильтон Бергер, все ещекрасный и злой, но уже овладевший собой, сказал:

– Пригласите свидетеля Уилларда Бартона.

Люсиль Бартон, сидевшая около Мейсона, шепнула:

– Нет-нет. Не разрешайте это.

Мейсон, небрежно повернувшись, сказал:

– Улыбайтесь!

В ее глазах был испуг, губы дрожали.

– Пожалуйста, улыбайтесь, – приказал он. – На вас смотрят.

Она принужденно улыбнулась.

Уиллард Бартон, ухоженный коренастый мужчина с гривой черныхвьющихся волос, контрастирующих с серо-стальными глазами, уселся насвидетельское место.

Держался он как важный бизнесмен, привыкший распоряжаться ибыть в центре внимания. Резким громким голосом назвал имя, фамилию, адрес изанятие – инвестиции его капитала в еще не открытые нефтяные месторождения.Потом впервые взглянул на Люсиль Бартон. Это был быстрый, оценивающий взгляд,не выражавший никаких эмоций. Затем повернулся к Гамильтону Бергеру, ожидаявопросов.