Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус

простят… Погоди-ка Василий, а может ты не на меня нацелился? Может тебе Вера понравилась? Давай у нее спросим.

— Нет! Я на тебе хочу жениться!

— Ладно, Василий, хотеть этого, мало! Будем считать, что предложения руки и сердца от тебя пока не поступало. Кстати, прежде чем делать предложение, ты должен подумать, где мы будем жить, и на что мы будем жить! Ты ведь мужчина. А мое дело хозяйство вести да детей рожать. Разве не так?

— Шутите все, Никандра Александровна, а мне действительно некуда сейчас идти, — хмуро ответил Василий.

— А если без шуток, то ты можешь пока остаться здесь, квартира оплачена на месяц вперед, а мы с Верой в ближайшее время уезжаем в Петроград, а оттуда в мое родное именье, которое уже, похоже, не мое. Ты, наверное, не знал, что я помещица?

— Не знал. Но ведь ты уже бывшая помещица.

— Да. Но надо как-то определиться в жизни. Или замуж выйти или начать, зарабатывать. Отдыхай, Василий, выздоравливай и думай, куда дальше отправишься. Наверное, это здорово, верить в мировую революцию… Только я в нее не верю, значит не по пути нам…

На чужой стороне, на гражданской войне.

Прошло две недели, Василий продолжал жить в гостиной у амазонок. Его нога почти зажила и едва заметная хромота почти не мешала ходьбе. Сам он привел себя в порядок, конечно, с помощью девушек, и уже не напоминал бродягу и оборванца. Наконец, Вера объявила, что завтра идет поезд на Хабаровск и там будут места. Поезд состоит из пяти вагонов, военных там немного, охрана почтового вагона, два товарных вагона и два пассажирских.

— Возьмите меня с собой, — сказал Василий, — у меня тут никого нет, и жилья тоже нет. Я вам пригожусь.

— Может, возьмем с собой? Что скажешь, Вера? — Спросила Ника.

— Я не против, если он будет себя хорошо вести.

— Буду, — пообещал Василий. — В дороге сейчас неспокойно, иногда грабят поезда, да и в городах много лихого народа.

Василию еще неделю назад справили гражданскую одежду, документы, на его собственную фамилию. А по легенде он был приказчиком в продуктовой лавке. Кроме того, в кармане у Василия был наган с пятью патронами. В результате, на вокзале появилась группа: две барышни и сопровождавший их молодой человек, при них был немаленький груз: два заплечных мешка и баул. Заплатив за проезд, они устроились в купе, надеясь через двое суток прибыть в Хабаровск. В последний момент перед отходом в их купе появился подпоручик: высокий хмурый и небритый мужчина. Вещей при нем не было и он сразу объявил, что возвращается в Старо-Никольск из командировки.

— Барышни, — сказал он, — вы бы заняли места подальше от окна. Иногда по вагонам стреляют. Революционеры выпустили всех ширмачей из тюрем, теперь на железной дороге очень неспокойно. Кстати, колечки и сережки рекомендую спрятать, иногда грабители возникают прямо в вагоне, знаете ли, и едва ли мы с вашим парнишкой сможем вас защитить.

— Ну что вы, подпоручик! — Вытаращив свои зеленые глаза, сказала Вера. — В вашей компании мы чувствуем себя в полной безопасности.

— Весьма польщен-с, — ответил подпоручик с легким поклоном, — разрешите представиться, Алексей.

— Очень приятно, — ответила Вера и представила своих друзей.

Затем, Алексей и Василий сели у окна, а девушки переместились к двери купе. В соседнем купе ехало семейство, мужчина лет сорока, дородная женщина такого же возраста и двое детей: мальчик десяти лет и девочка лет двенадцати. Народу в вагоне было много, несколько военных, но в основном, женщины и мужики из торгового сословия.

Девушки достали запасенную еду, Василий сходил за кипятком, Алексея пригласили к столу. Завязалась обычная в дороге беседа: кто откуда и куда едет. Барышни поведали, что возвращаются в родные места, расположенные в Петроградской губернии, а Алексей сообщил, что возвращается к месту дислокации своего полка в Старо-Никольск. Разговор несколько раз переходил на политические темы, и Нике пришлось несколько раз пнуть ногой Василия, который пытался объяснить подпоручику суть мировой революции и революционных преобразований общества. Подпоручик хмыкнул, но в полемику вступать не стал.

К ночи поезд добрался до Уссурийска, где вышли военные из некоторых купе, и вошли несколько мужиков с мешками. Поезд стоял часа три, Алексей отлучился на некоторое время, а когда вернулся, в руках у него была бутылка водки. Барышни от выпивки отказались, а Василий выпил, но в меру и связность речи не потерял, впрочем, как и подпоручик. Спать все улеглись, не раздеваясь: девушки на нижних полках, а мужчины забрались наверх. Проводник прошел по вагону и попросил пассажиров огня не зажигать, дабы не спровоцировать разбойников на выстрелы, ибо времена нынче лихие и полиция никак с бандами не сладит. Алексей спросил, когда прибываем в Старо-Никольск, проводник сообщил, что не ранее, чем завтра к обеду, а возможно и к вечеру.

Под мерный стук колес все постепенно заснули. Пробуждение было неприятным, поезд остановился так резко, что Василий свалился с полки. Подпоручик быстро оказался на ногах. За окном захлопали выстрелы, подпоручик сунул руку в карман и вышел из купе. Амазонки быстро поднялись, Василий выглянул в окно.

— Сюда бегут вооруженные люди! — Сказал он.

Алексей вернулся в купе.

— Это налет. Сейчас выгонят всех из вагона и будут грабить, — быстро проговорил он.

— Сколько их? — Спросила Ника.

— Десятка два, — пожал плечами Алексей. — Да какая разница, охраны нет. Воевать с ними некому.

В тамбуре послышался шум, по вагону загрохотали шаги, в двери купе ударили кулаком, в соседние купе тоже стали стучать, затем двери распахнулись и появился здоровенный бородатый детина.

— Всем выйти из вагона! Таможенный досмотр! Быстро выходим из вагона! С собой ничего не брать! — Заорал дядька.

— Какой досмотр? — Выпучил глаза Василий.

— Вышли из вагона! — Рявкнул детина. — Барышни могут остаться!

В руках у него появился маузер, который он приставил к голове подпоручика, а другой рукой ловко выудил и него из кармана револьвер и сунул себе за пазуху. Затем, он, не напрягаясь схватил Алексея за шиворот и вышвырнул из купе, после чего вслед за ним последовал и Василий.

— Красотки! Вы мои! — с усмешкой сообщил он и высунув голову в коридор добавил, — Петруха, я тут задержусь чуток, девиц надо досмотре…

Больше он ничего сказать не успел, поскольку Ника нанесла сильный удар костяшками пальцев ему под кадык. Детина захрипел, не в силах вздохнуть, а Вера быстро схватила его за голову и сильно дернула. Хрустнул шейный позвонок и мужик осел на пол уже мертвым. Девушки с большим трудом водрузили его на