Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

наша. Французы купили ее у американцев, да и немцы тоже. Так что мы как страна, которая разрабатывала все с нуля, сама училась, ошибалась, создавала фундаментальные знания в этой области, несомненно, имеем право называть себя лидерами. Потому что это не куплено, а, как говорится, своим горбом нажито.

А все трудности и издержки возникали в силу обстоятельств. Мы не пускали новых блоков уже со времен Чернобыля. Мы достраивали — первый Ростов, Калининскую, а это старые проекты, 320-е. И этот перерыв, конечно, не мог не сказаться. Так не бывает, что 20 лет ничего не делаешь, а потом раз! — и все идеально сделал. Промышленность же «лежала на боку», столько лет ничего не строилось, а тут — головные блоки нужны, причем на импорт! А головные блоки — это множество непредвиденных изменений, дополнений. Это все деньги. Дополнительного оборудования пришлось поставить на 200 миллионов больше, чем предусматривалось контрактом. Но это риски, которые всегда существуют в таком большом деле, тем более когда блок нереферентный, когда нет такого же работающего.

Вот почему в международной практике с головными блоками принято так: у себя построил, испытал, а уже потом — «за бугор». Конечно, референтные блоки для ТАЭС вроде бы существовали: Калининская, Запорожская, Балаковская станции. Но, повторю, слишком много было изменений. Все эти риски мы несли сполна — и, соответственно, расходы. Все там было: и нарушение технологии, и скрытые дефекты, — множество было трудностей такого рода.

Нечаев

Когда станция не запускается, идут одни расходы, доходов нет. И это довольно тяжелая ситуация. Надо отдать должное китайцам, они все выдержали, поняв: надо все равно запускаться, чего тут уже кричать. Они в этом плане себя повели достойно. Не было скандалов, разборок каких-то, все понимали, что надо дело сделать. В этом плане я отдаю им должное. Молодцы! Потом стали, конечно, говорить, что, мол, ребята, у нас убытки, но это уже вопрос другой.

У нас, конечно, был мощный руководитель — Александр Константинович Нечаев. Он много станций пустил, никогда не поддавался панике. А ситуации разные бывали. Представьте: приезжают люди на торжественные мероприятия по случаю пуска, и тут кусок лопасти ГЦН отваливается и попадает в реактор. Какая уж тут радость? Но и с этим справились, и даже гарантийный срок был отработан.

Все в конце концов решается, потому что у компании есть понимание ответственности. Если взялись, то объект должен быть сдан. Если мы не сохраним такой дух, то всей стране будет нанесен ущерб. Но я думаю, у нас компания и дальше будет вершить грандиозные проекты. Потому что в таких условиях первыми построить референтные блоки нового поколения — это великое дело.

Спасти отрасль

Китайские блоки по безопасности получились намного лучше тех, что строились в Советском Союзе. Со всеми трудностями, сложностями, со спотыканиями мы довели его до конца, пустили. Есть свои проблемы, но это обычная история. Главное, что блоки работают нормально, гарантийные показатели подтвердили, выполнили. При всех неимоверных сложностях был реализован полноценный проект станции нового поколения. Никто этим, кроме нас, в ХХI веке пока похвастаться не может.

Но самое главное, что промышленность и вся наша атомная отрасль получили благодаря китайскому и иранскому проектам буквально возможность дышать. Конечно, все это было сопряжено с большими трудностями, и до сих пор у нас с китайцами есть нерешенные коммерческие вопросы, но главное, что промышленность получила реальные деньги. Блок в г. Бушере, два блока в Китае, через какое-то время два блока в Индии — это все новые проекты, существенный прогресс. И наука воспряла, и проектные организации, и вся промышленность. Появились возможности для финансирования, пошли не какие-то взаимозачеты — живые деньги. Помню, мне директор одного завода, получившего от нас аванс в полтора миллиона долларов, так и сказал: «Мы увидели деньги — и не поверили! Так не бывает!» Да, появились реальные деньги, настоящие возможности, и заводы и научные институты получили работу. Предприятия сумели собрать людей — например, питерский АЭП молодежи много набрал.

Сагу можно написать, если рассказывать все, что творилось тогда в нашей промышленности. Не было ни одного завода, который бы не «лежал на боку». Невозможно было услышать такие слова: «У вас заказ? Да, я его выполню!» Нет, предприятиям приходилось все начинать с нуля. Ижорские заводы не могли сварщиков найти, собирали их по всему северо-западу и даже с северодвинского завода «Звездочка», потому что сваривать нержавейку не каждый сможет. Тем более в атомной энергетике требования высочайшие. Станки стоят законсервированные, а людей нет. Но ничего, ожила промышленность. И вот в этом, я считаю, главную роль для атомного машиностроения, для научных, для проектных институтов в силу объективных причин сыграл «Атомстройэкспорт». Без преувеличения, эта компания спасла отрасль, и это признают многие значимые люди из промышленного сектора, из проектных институтов.

Поднебесная

О Китае я много думал не только в свете нашей работы там. Нельзя сказать, что это самая читающая страна или что там все заядлые театралы, как это было когда-то у нас. У нас этого сейчас нет, а в Китае и не было. Конечно, там есть своя элита, интеллигенция, интеллектуалы, но я говорю об общей массе.

Полтора миллиарда населения! Подумать только, какая глыба, и в основном сельское население.

Но у этого народа есть какая-то великая мудрость, которой нет у нас. Казалось бы, они плохо воспитаны (за едой могут плеваться), но это по нашим поверхностным наблюдениям. На самом деле это просто совершенно другая цивилизация, которой 5000 лет. Конкуренция — это качество от и до, а вот как раз с этим у нас вечные сложности. У нас качество страдает исторически. За такое время запас прочности у любого государства появится, в любых культурных революциях это не сгорало, это сохранялось.

Сравнить с нами: у нас был СССР с могучей промышленностью. Не все, что производилось, было хорошего качества, но качество можно повышать. Главное, что промышленность-то была мощная, колоссальная. Ну и куда она делась? А Китай никто еще не разваливал, потому что там не наскоком действуют. У них примерно такой ход мыслей: «Наша деревня нищая, а за рекой корейская, такая же, но только частнособственническая, процветает. Наверное, мы что-то делаем не так. Отдадим-ка мы землю крестьянам». Отдали — и страна, полтора миллиарда граждан, накормлена.

Это мой личный взгляд, я не китаист, конечно, сужу по своим личным впечатлениям. Я это все видел своими глазами.

Есть у них еще одна интересная черта: эти ребята думают только о себе и разговоры про стратегическое партнерство для