Подвал. В плену - Николь Нойбауэр

– Жаль, что у меня нет с собой видеокамеры, – сказал Ханнес.

– Хорошо, что я хоть чем-то смогла развеселить вас в этот день, вы – герои трудового фронта. Один подозреваемый падает в обморок, а потом обеспечивает другому алиби. Вас великолепно развели.

– Ничего такого не помню. – Улыбку Ханнеса как ветром сдуло. – Я не понимаю этого парня. Я просто его не понимаю. Может, женщины его поймут?

– Я бы сказала так: собака не станет кусать руку, которая ее кормит. – Элли подняла свой отчет. – Однако я не намного успешнее вас. Я нашла загадочного художника. И хороших новостей нет.

– Он мертв?

– Нет, но лишь чуть лучше. Он по ту сторону добра и зла, с мозгами не в порядке. Или он делает вид, что это так. В его комнате висит как минимум тридцать вариантов картины, которую мы забрали из квартиры убитой. Точные копии. Старик ничего не рисует, кроме этого. Изо дня в день.

Элли вздрогнула, когда вспомнила об этой комнате.

– Ты смогла у него что-нибудь разузнать?

– Он утверждает, что никогда не был знаком с Беннингхофф. Но нам известно, что это не так. Хотя, может, он действительно ее забыл.

– Или он хороший актер. Тем не менее он каждый день рисует одну и ту же картину, и такую же мы нашли в квартире у Розы Беннингхофф. Не отставай от него, Элли, и раскопай все об этом Паульссене.

Вехтер уже хотел снять куртку, но Ханнес положил ему руку на плечо:

– Погоди раздеваться, ты ведь едешь к нам обедать, разве ты забыл? Элли, а что насчет тебя? У нас на всех хватит. Йонна всегда готовит на три дня вперед.

– Ты намекаешь на то, что я выгляжу так, словно могу съесть всю еду, приготовленную на три дня?

– Нет, – покраснел Ханнес. – Я не это имел в виду.

– Уже хорошо. – Элли растрепала его драгоценную прическу, уверенная, что Ханнес имел в виду именно это. Она была не в восторге от того, что подавали у Ханнеса: корм для кроликов, как по ней. – Мне еще нужно выполнить одно поручение. Да и стоит провести этот вечер дома, а то мой телевизор скоро затянется паутиной. – Элли поспешно надела пальто. – Приятного аппетита, и не разговаривайте все время о работе. Ханнес, чмокни за меня Йонну.

Элли ушла в ночь, выполнять свое поручение. Она и сама толком не знала, зачем в темноте колесила по западной части города, вместо того чтобы лежать в постели.

На пассажирском сиденье лежал внешний жесткий диск в целлофановом пакете. Может, она хотела еще раз услышать этот помятый жизнью голос? «Да, я могу лично завезти его вам по дороге. Никаких проблем. Я все равно буду проезжать мимо», – сказала она по телефону.

Сейчас ее знобило от усталости – Элли проклинала свои спонтанные идеи.

В конце улицы реклама кафе «Грюнен Эк» освещала перед собой пространство, в котором роились снежинки. Она припарковалась перед входом. Бросила под лобовое стекло свое специальное разрешение и бегом преодолела последние метры до входа. Когда она открыла дверь, в лицо ей пахну́ло жарой и густым запахом жареного мяса и дыма. Да, именно дыма. Казалось, в «Грюнен Эк» каждый вечер проходила какая-то закрытая вечеринка. Но в данный момент посетителей было немного, их оказалось всего два: какой-то господин, который ужинал в одиночестве, уставившись на пену в полупустом бокале пива, и подросток, склонившийся над тетрадью. Ни один из них не взглянул на Элли.

– Вы в самом деле приехали.

Элли обернулась. К ней вышел Алекс, компьютерный фрик из адвокатской конторы. Он был в черном фартуке официанта, который очень походил на готическую монашескую рясу. Сколько же у него еще профессий? В этой пивнушке он казался существом с другой планеты, где с наступлением темноты нельзя бродить без осинового кола и распятия в кармане.

– Не стоило так утруждаться. У вас наверняка много дел. Хотите что-нибудь выпить? – предложил он.

Элли призадумалась. Ей оставалось проехать до дома всего пару миль. Она завалится в постель и проспит минимум пять часов.

– Не отказалась бы от легкого светлого пива.

– Могу еще предложить вам что-нибудь перекусить. – Алекс махнул в сторону кухни и улыбнулся. – Карим у нас повелитель микроволновки. Или картошку фри с кетчупом? Это наше вегетарианское меню.

– Хотя это звучит соблазнительно, я пас.

Элли размотала шарф и освободилась от пальто. Под ее барным стулом образовалась лужа из подтаявшего снега. «Ну, отлично, здесь была сухая сауна, а теперь тут будет еще и баня». Она наблюдала, как Алекс за барной стойкой наливает ей пиво.

Не выставила ли она себя идиоткой? Ах, все равно, эта фраза – саундтрек к ее жизни.

Алекс придвинул к ней бокал и помешал свой кофе цвета нефти, который, казалось, не подчинялся естественным законам текучих веществ.

– Кофе в такое время? – удивилась она.

Ложечка звякала о края чашки.

– Я алкоголик в завязке. И однажды наступил момент, когда я выпил свою цистерну яблочного сока с сельтерской, которую вообще мог переварить за всю жизнь.

Отличное начало. Первая ошибка Элли.

Алекс прикурил сигарету и запрокинул голову, затягиваясь.

– Я надеюсь, вы не сообщите вашим коллегам, что я курю в общественном месте?

– Пока вы не убили кого-то из этих двоих посетителей, я не при делах. Будем расценивать это как закрытую вечеринку.

Алекс криво усмехнулся. Элли жалела, что ей пришлось заехать сюда именно по делам.

– Расскажите мне о Розе Беннингхофф.

– Это допрос?

– Мы не допрашиваем, мы берем показания. И нет, это не дача показаний, я просто пью пиво после рабочего дня на закрытой и от этого не менее приятной вечеринке. Как вы думаете, почему Роза Беннингхофф была единственным настоящим человеком в конторе?

Алекс выпустил облако дыма.

– Она – единственная в конторе, кто интересовался мной лично. Кто вообще интересовался другими людьми.

Это очень удивило Элли. «Холодная» и «неприступная» – такие слова прежде всего приходили на ум Элли, когда она думала о Розе Беннингхофф.

– Она рассказывала что-то о себе?

Он покачал головой:

– Улица с односторонним движением.

– Есть такие люди, которые из других выудят все что угодно, но о себе не скажут ни слова.

Мальчик за соседним столиком поднял голову. Элли уже успела позабыть о нем.

– Мне она не нравилась. У нее был такой взгляд… – сказал он.

– Том! – Алекс повернулся к нему. – Следи за тем, что говоришь. Она умерла. А кроме того, тебя это не касается.

– Она всегда так смотрела на других людей… Это было забавно.

– Извините. – Алекс попросил прощения у Элли. – Мне иногда приходится брать его на работу, по-другому не получается. Но он прав, большинство ее недолюбливало. Они за глаза называли ее Ледяной Королевой.