Яростный горец - Донна Грант

Ларина какое-то время молчала, не зная, что сказать.

– Вероятность, что Дейрдре узнает обо мне, существовала всегда. И потом, я ведь Воитель, не забывай об этом.

Повернувшись, он взглянул ей в глаза.

– Я знаю, кто ты. Ты можешь сражаться… но разве ты смогла бы в одиночку справиться с двумя Воителями?

– Не знаю, – честно ответила она. – Раньше мне не доводилось сражаться с Воителями. До сих пор мне попадались только вирраны.

Фэллон вздохнул.

– Лукан научил Кару сражаться с вирранами. Может, пришло время научить тебя сражаться с Воителями.

– Если бы я смогла использовать свою силу…

– Не стоит полагаться на силу, – перебил Фэллон. – То, что произошло, должно послужить тебе уроком, – понизив голос, проговорил он. – Да, ты умеешь становиться невидимой, и это дает тебе огромное преимущество. Но ты должна помнить – бывают случаи, когда ты просто не успеешь этим воспользоваться.

Ларина понимала, что Фэллон прав, но ей очень не хотелось это признать.

– Угу, – неохотно буркнула она.

В глазах Фэллона разгорался огонь, от которого ее бросило в дрожь. Ларина до боли сжала кулаки, чтобы не броситься ему на шею.

«А стоит ли бороться с искушением?»

Да… потому что с каждым часом ее все сильнее тянуло к нему. И Ларина была уверена, что так будет и дальше. Умей она справляться со своими чувствами так же, как справлялась со своей богиней, можно было бы не волноваться, что она влюбится в него.

«А вдруг уже влюбилась?»

Оставалось только молиться, что нет. В ее жизни не было места для любви… и для будущего.

Ларина отвернулась, чтобы не видеть мольбы в его глазах. Эти глаза и без того видели слишком много, не хватало еще, чтобы он заглянул в ее душу. Потому что тогда он узнает ее тайну.

И поймет, как она ненавидит, себя за то, что не рассказала ему о Свитке.

Бог свидетель, ее так и подмывало признаться ему во всем. Показать Свиток и с его помощью изготовить подделку, чтобы одурачить Дейрдре и спасти Куина.

«А как же клятва?»

Много лет назад, повторяя слова, которые подсказывала ей Робина, Ларина и представить не могла, что когда-нибудь станет проклинать тот день. Тогда ей казалось смешным, что обет обязывал ее хранить эту тайну от всех – включая мужчину, которого она полюбит.

В те годы мысль о замужестве или о любви даже не приходила Ларине в голову. Судьба, однако, распорядилась иначе. И теперь ей нужно как-то жить с этим.

Ларина досадливо смахнула навернувшиеся на глаза слезы, ненавидя себя за слабость. И в очередной раз напомнила себе, что она Воитель.

Уходя, Ларина не знала, последовал ли Фэллон за ней, и очень надеялась, что нет. В его присутствии ее охватывало такое смятение, что она теряла всякую способность соображать.

Фэллон выругался, глядя ей вслед. На этот раз он не позволит ей ускользнуть. Ларина принадлежит ему, и пора ей это понять, решил он. Прибавив шагу, он без труда догнал ее.

Фэллону хотелось схватить ее в охапку, снова изведать сладость ее губ, но он сдержался и вместо этого встал у нее за спиной, вдохнул аромат ее кожи, чувствуя, как сердце глухо забилось в груди. Ветер швырнул ему в лицо пряди ее волос, и Фэллон с трудом удержался, чтобы не зарыться в них лицом.

Нагнувшись, он легонько коснулся губами ее шеи. И удовлетворенно улыбнулся, услышав судорожный вздох Ларины. Она могла сколько угодно делать вид, что ее не волнуют его прикосновения, но ее тело говорило иное.

Наверное, он вел себя глупо, но когда речь шла о Ларине, инстинкты неизменно брали верх над разумом.

– Ты хоть понимаешь, что я схожу с ума при виде тебя? – прошептал он ей на ухо.

Вздрогнув, Ларина повернулась к нему лицом.

Фэллон вцепился руками в холодный камень крепостной стены. Если бы не это, он бы уже держал ее в объятиях. Но он поклялся не давать воли рукам. Во всяком случае, сегодня.

Его взгляд скользнул по лицу Ларины, от тонко очерченных бровей до изящного подбородка, который упрямо задирался вверх всякий раз, когда ей что-то не нравилось.

– Может, дело в твоих губах, – негромко продолжал он. – Твои поцелуи пьянят точно вино. Или в твоих руках: стоит мне только вспомнить, как они скользили по моему телу, как я теряю голову. А может, во всем виноваты твои ноги… я еще не забыл, как они обвивались вокруг меня, когда я овладел тобой.

Фэллон придвинулся ближе, позволив своим губам скользнуть по шее Ларины. И усмехнулся, услышав, как часто она задышала.

– Мне кажется, ты тоже чувствуешь, что между нами что-то происходит. – Вдохнув полной грудью аромат ее кожи, Фэллон поднял голову. – Неужели все изменилось только потому, что я перенес тебя сюда? Знай я это, предпочел бы остаться в Эдинбурге. Или, может, все это время я просто обманывал себя? Вообразил то, чего не было?

Губы Ларины чуть заметно дрогнули. Фэллон догадывался, что она борется с желанием поцеловать его, и, Бог свидетель, едва не потерял голову. Только одно удерживало его сейчас – он хотел, чтобы Ларина желала его с той же неистовой страстью, которая глодала его самого.

Фэллон не понимал, что происходит, но мог поклясться, что Ларина понемногу отдаляется от него. Может, дело в кольце? Неужели она боится, что он силой отнимет у нее Свиток?

Желание угасло, сменившись холодной яростью. Она позволила ему взять ее сюда… но, выходит, на большее ее доверия не хватило?

Похоже, это доверие ему придется заслужить… Фэллон вдруг почувствовал, как весь его гнев разом исчез, уступив место невыносимой боли. Его охватили слабость и безразличие.

– Желаю приятно провести вечер. – Резко отодвинувшись, он повернулся и зашагал прочь. Ему потребовалось напрячь всю свою волю, чтобы решиться на это. Но Фэллон понимал: если он хочет, чтобы Ларина принадлежала ему, она должна смириться с тем, что их связывает не просто страсть.

Он сделает все, чтобы она это поняла. Даже если это убьет его.

Ларина, проводив Фэллона растерянным взглядом, вдруг почувствовала, что ее не держат ноги. Зажмурившись, она прижалась лбом к холодной каменной стене, тяжело сползла вниз и беззвучно заплакала.

Фэллону ничего не стоило пробудить в ней желание. Одного взгляда его зеленых глаз было достаточно, чтобы у нее сладко замерло сердце. Но дело было не просто в физическом влечении. В присутствии Фэллона Ларина чувствовала себя… желанной.

Ей хотелось крикнуть Фэллону, что он ошибается. Ничего не изменилось. Тело ее затрепетало от мучительного желания. Сколько бы она ни пыталась убедить себя, что они чужие друг другу, ее сердце думало иначе.

Хватаясь за стену, Ларина на подламывающихся ногах двинулась было за Фэллоном, но, опомнившись, заставила себя остановиться. Порыв ветра игриво дернул ее за юбку. Снова прижавшись лбом к холодной стене, чтобы остудить голову, Ларина сделала глубокий вдох.