Брак поневоле - Айрин Лакс

– Где второй телефон?

Она отрицательно мотнула головой, прикусив губу.

– Где? Второй? Телефон? Где он? Кому ты с него звонила, тварь?..

Я выпустил Алису из рук, толкнув в сторону кровати, вихрем пронёсся по комнате. Вывернул все ящики и вытряхнул их содержимое, метнулся к сумочке и буквально разорвал её. В потайном кармашке лежал старенький кнопочный телефон.

– О, блядь, находка! Музейный, сука, раритет… Та-а-ак… Сообщение… Почитаем… «Дима, напиши мне, как только тебе можно будет позвонить!» Сука ты, Алиса! Дима, да?.. Тварь… Какого хуя тебе от меня надо? Какого?

Я швырнул телефон в стену. Он отскочил от стены и мягко упал на кровать. Алиса метнулась к телефону, зажав его в руке. Этим она разозлила меня ещё больше. Я подскочил к ней и застыл, нависнув над ней тенью. Меня остановило только то, что она сжалась, как будто ожидает от меня удара. И самое поганое, что я чувствовал: едва сдерживаюсь.

Моего терпения уже не хватает… Мне хочется схватить эту наглую лживую суку и разорвать на части, нагнуть и выебать так, чтобы она захлебнулась своей ложью…

– Пошла на хрен! Живо! Убирайся. Я едва сдерживаюсь, чтобы не прибить тебя на месте!

– Влад, я не хотела… Я не сама… Влад, я не могу!.. Я бы не стала этого делать! – она захлёбывалась криком и рыдала, прижав руки к груди. – Я люблю тебя! Люблю!

Её последние слова полоснули ножом по сердцу. Она опять это делала: проворачивала остриё в глубокой ране. Я схватил её за плечо и толкнул в сторону двери, заорав:

– Не говори мне о любви! Ты лжёшь! Убирайся!

Зарычал, чувствуя, что сатанею от ярости. Злость застилает мне глаза и мешает мыслить трезво.

Алиса отступила, сотрясаясь от рыданий. Меня разрывало на части от желания что-то сломать, дать выход ненависти и яду, отравлявшему кровь… Я принялся крушить всё без разбора.

Когда я остановился, вокруг царил хаос. Пот стекал каплями по вискам. Резко навалилось опустошение и апатия.

Это конец… Теперь точно – конец. Алиса… Лиса… Дрянь… Зачем?

Тупые обрывочные мысли носились в моей голове как светлячки, которым не хватает сил светить долго. Они потухали, едва вспыхнув. Рубашка липла к телу. Я перевёл дыхание и начал стягивать с себя пиджак, швырнув его в сторону. Что-то загрохотало. Телефон. Не мой, телефон Тамары. Тот, который она просила передать мне.

«Свадебный подарок»

Очередная порция правды об Алисе, которая постоянно заставляет меня беситься на пустом месте?.. Я подтянул к себе телефон. Нужно было его разблокировать. Дата дня рождения Тамары не подходила. Что-то говорила мне медсестра… Новая жизнь? Что это могло означать?.. Блядь, не время играть в «угадайку»! Попробую ещё раз. Новая жизнь?.. Когда Тамара появилась в нашем доме? На следующий же день после моего дня Рождения?..

Ввёл дату.

Телефон разблокировался. Надо же. Хоть какая-то удача за последнее время. И что мне тут надо увидеть?

На главном экране иконка папки с надписью «Владлен». Тыкнул на значок. В папке были две аудиозаписи, записанные, судя по датам, когда Тамара ещё могла говорить. И текстовый документ. Почему-то изнутри сжало ощущением, что мне не понравится услышанное и написанное. Казалось, стоит мне нажать на кнопку воспроизведения, мой привычный мир разъебётся в лепёшку, и я вместе с ним.

Предчувствие меня не обмануло. Я поставил громкость на максимум, потому что голос Тамары был сиплый из-за болезни, и многие слова удавалось разобрать с трудом. Наверное, она записывала всё это ещё тогда, когда могла говорить. То есть до операции. Почему же так долго молчала? Почему отдала всё только тогда, когда всё окончательно развалилось на части?.. Боялась посмотреть мне в глаза?..

«Я уже почти не могу говорить, сиплю… Очень тяжело разобрать хоть что-то. Но я постараюсь. Я запишу. А когда не смогу даже хрипеть, напишу тебе. Влад… Прости меня. Я пыталась быть тебе хорошей матерью, хоть и понимала, что навсегда останусь мачехой и бледной заменой родной мамы. Но я пыталась полюбить тебя всем сердцем, пыталась заботиться как о родном сыне, чтобы ты не чувствовал себя обделённым вниманием и не взращивал в себе ненависть к пришлой новой жене твоего отца. Скорее всего, у меня это вышло плохо. Потому что, зная правду, я промолчала. Я видела, насколько тебя это ранило. Но продолжала молчать. Потому что верила: так будет лучше. Наверное, ты уже догадался, о чём я расскажу тебе. Речь пойдёт о той девушке, которую ты привёл в семью несколько лет назад. Об Алисе. Её сразу приняли в штыки все домочадцы, начиная от отца, заканчивая Никитой. Она была нам не ровня. О таких говорят, что их интересуют только деньги. Они пытаются всем правдами и неправдами подобраться ближе к солнцу. Егор, твой отец, был недоволен. Из-за твоего увлечения Алисой сорвались его планы: он хотел женить тебя на Кристине Рейковой, укрепив браком слияние капиталов. Но ты заупрямился, встретив Алису. Ты даже предложил ей стать твоей женой. Твои встречи с Кристиной прекратились, сразу же, как ты познакомился с Алисой. И уже ни о каком браке не могло быть и речи. Ты не хотел слушать доводов отца, упорно стоя на своём. Отец даже пригрозил тебе, что оставит тебя без наследства. В этот момент я испытала какое-то удовлетворение. Что мой Никита окажется в приоритете для Егора, что он обратит на него внимание, полюбит его так же, как тебя. Я была рада и даже перестала задирать твою невесту: меня согревала мысль о том, что Никита окажется наследником всего. Да, корысть, желание во что бы то ни стало устроить родного сына. Я прекрасно понимаю, что Никита – не такой, как ты…»

На этом месте аудиозаписи обрывались. Я открыл текстовый документ. И с каждой прочтённой строкой я падал всё ниже и ниже прямиком в ад. Буквы клеймили кожу…

«Никита, может быть, объективно, не стоит доверия. И по правде, чаша весов склоняется в твою пользу. Но Никита – мой сын… Мой родной сын. И я, даже понимая, что его пагубные увлечения не доведут до добра, люблю его. Не могу не любить. Когда-нибудь у тебя появятся свои дети, и ты поймёшь это всепоглощающее чувство любви вопреки всему: шалостям, проказам, проблемам… Вопреки внутреннему наполнению. Ты будешь любить и будешь готов прощать каждый раз после того, как твои дети тебя разочаруют, казалось бы, окончательно… Прости за долгое молчание. Я надеюсь, что будет ещё не поздно, и ты найдёшь ту девушку, Алису. Потому что она ни в чём не виновата. Фотографии… Всё было подстроено твоим отцом. Егор хотел объединить капиталы, боялся, что Рейков из-за отказа прижмёт его по долговым обязательствам. Егор был готов на всё, даже раздавить одну жизнь. В тот раз перед отъездом Егор сказал, чтобы мы пригласили Алису в ресторан. Якобы посидеть, поговорить, наладить отношения… Я понимала, что тут что-то нечисто. Но промолчала и сделала так, как он попросил. Я видела, что девушке подсыпали что-то в бокал с вином, знала, кто это сделал… Но малодушно промолчала. Алиса долго не просидела. Девочка настороженно разговаривала со мной, но кажется, даже была рада, что период нападок можно было считать завершённым. Потом ей стало дурно. Она сказала, что кружится голова и вызвала такси… Якобы поехала домой. Тот, что подсыпал ей в вино порошок, двинулся следом. Я прекрасно понимала, что произойдёт: её, опоенную, просто поимеют и сфотографируют так, как будто она тебе изменяет. Но я малодушно промолчала. Потом… Дальнейшее ты и сам знаешь. Фото прислали и мне, и Егору. Егор попросил меня сообщить тебе. Он знал, что ты сорвёшься, будешь в ярости рвать и метать. Так и получилось. Прости меня за молчание. Наверное, ты меня проклянёшь. Но жизнь уже прокляла нас всех и наказывает. Сначала Егор, теперь я, умираю от рака горла. Всё возвращается бумерангом. Мы и так уже наказаны. И я хочу верить, что хотя бы это немного обелит мою совесть. Большего я не могу тебе сказать. Я знаю, кто это сделал, но промолчу. Потому что это касается ещё одного дорогого мне человека. Только не думай на Никиту, пожалуйста. Никита здесь не при чём… Он не виноват в том, что случилось с Алисой. Да, он задирал её, считая недостойной, как и все мы. Но не он надругался над девушкой. Нет. Никита – просто не нагулявшийся парень, влезающий в неприятности. Он только пробует жизнь на вкус. И я знаю, что будет большой наглостью просить тебя о том, чтобы ты приглядел за ним. Но я всё же попрошу: не бросай моего младшего сына, Никиту, на произвол судьбы. Присмотри за ним. Пожалуйста. Это моё последнее желание…»