Гнездышко мелких гадов - Светлана Алешина

Нет, к черту мораль! Губины, Лавриненко, Лицедеева, Оксана — пусть живут как хотят. Главное — найти того, кто убил.

Нужно было решительно переломить ситуацию — пора уже выйти на правильный след. Оставался только Ювеналий Добрынин, чье алиби не было еще досконально проверено. Не мешало бы также встретиться с Оксаной. Не для того, чтобы получше узнать нравы современной молодежи. Ларису интересовали мотивы ее легкомысленной связи с Садальским в свете того очень «правильного и серьезного» образа, который девушка умудрялась поддерживать в своей институтской группе. Озаглавить разговор с ней можно как-нибудь вроде этого: «К вопросу об удачной мимикрии и уроках Станиславского».

Придумав это название, Лариса усмехнулась и почувствовала, что сознание ее приобрело то особое состояние, которое обычно возникает после сильного переутомления. Пора было ехать домой. Там, конечно, придется снова наблюдать очередные попытки Котова избавиться от алкогольной зависимости, но зато можно будет лечь спать и наконец отдохнуть. А завтра со свежими силами продолжать дело, которое никак не хотело результативно завершаться.

К Оксане Комоловой Лариса ехала скорее для очистки совести. Алиби девушки на момент смерти Никитина было подтверждено Садальским, да и мотивы для убийства у нее отсутствовали. Тем не менее Ларисе хотелось до конца понять, что она из себя представляет.

Жила Оксана в обычной панельной девятиэтажке недалеко от института. На звонок она открыла почти сразу, не спрашивая, и, как показалось Ларисе, не очень удивилась ее приходу.

— Мне звонил Валерий Григорьевич, — каким-то равнодушным тоном произнесла Оксана вместо приветствия. — Так что я догадываюсь, зачем вы пришли. Не понимаю, правда, какое это имеет отношение к тому, чем вы занимаетесь, но…

Она не закончила фразу, пожала плечами и пропустила Ларису в комнату.

Котова была немало удивлена обстановке. Дорогой палас на полу, музыкальный центр, телевизор и видеомагнитофон «Сони», на трельяже — обилие дорогой косметики и парфюмерии. На столе у окна стоял компьютер. Видимо, Роман Рябоконов был щедр по отношению к своей невесте.

— Садитесь, — кивнула Оксана в сторону одного из мягких кресел, сама устраиваясь напротив в таком же. — Извините, что не предлагаю вам чаю, я себя неважно чувствую.

— Ничего, я не хочу, — успокоила ее Лариса. — Не подумайте, что я пришла читать вам мораль. Не мое это, конечно, дело, но… Мне бы хотелось знать, чем все-таки обусловлена ваша связь с Садальским? То, что я узнала недавно, не очень вяжется с тем представлением о вас, что у меня сложилось раньше.

Оксана помолчала, потом взяла сигарету и закурила. После трех затяжек она сказала:

— Да, связь с Садальским была большой глупостью с моей стороны. И самое обидное, что теперь из-за нее рухнули такие прекрасные отношения с Ромой. Я-то знаю, что он подобных вещей не прощает. Садальского я не воспринимала серьезно, он не имел для меня значения. Нужно было получить зачет, продолжать учиться, а английский, как я поняла, мне не одолеть. Почему-то мне показалось, что это самый простой способ уладить проблему. А теперь проблема с английским обернулась для меня гораздо более серьезной. Скажите, Роман приходил к вам?

— Да, — ответила Лариса.

— И… что он говорил? — тихо спросила Оксана.

— Скажу вам честно: настроен он очень категорично. Хотя возможно, что сейчас это только первая реакция, под влиянием эмоций.

Оксана грустно покачала головой.

— Я буду с вами откровенна, — продолжала Лариса. — Дело в том, что мое расследование находится в некоем ступоре. И я бы хотела спросить у вас — что вы сами думаете по этому поводу? А вопросами о Садальском я вас больше мучить не стану.

— По поводу этих убийств, что ли? — нахмурилась Оксана.

— Да, Никитина и Шатилова.

— Да ничего я не думаю, если честно, — раздраженно махнула рукой Оксана. — Мне вообще вся эта история надоела. Убили каких-то ничтожеств, а шуму до небес! Нелепая ситуация сложилась: Никитина с Шатиловым уже нет, а все остальные из-за них по-прежнему страдают. Сначала Олег, потом Люба, теперь вот я. Да и вы, в конце концов. Но вы хоть деньги получите.

— Я не думала, что вы меркантильны, — заметила Лариса.

— Женщины все меркантильны, — убежденно проговорила Оксана, но все же добавила: — За редким исключением. Вроде Любки Лицедеевой. Только она могла искренне быть влюбленной в Никитина. Люба вообще-то девчонка умная, но только в плане учебы, а по жизни, извините, дура. — А у вас какие отношения были с Никитиным и Шатиловым?

— Да никаких, — пожала плечами Комолова. — Мне они оба были безразличны, но порой неприятны. Только я вынуждена была мириться с ними, раз уж мы вместе учимся и раз они навязались в нашу компанию. А вообще мне такие люди неинтересны, только Любка может их всерьез воспринимать. Ну и, по большому счету, они друг друга стоят.

— А мне казалось, что вы хорошо относитесь к Любе, — сказала Лариса.

— Да неплохо я к ней отношусь! Просто считаю, что во многом она ведет себя как дурочка. А потом сама же от этого страдает.

— А как вы думаете, кто мог убить Никитина и Шатилова?

— Понятия не имею. Из компании — никто. Скорее всего, кто-то «левый».

— А что вы думаете по поводу Ювеналия Добрынина? Мне показалось, что он по-особому к вам относится.

На лице Оксаны появилась улыбка.

— Может быть, — кивнула она. — Только мне он совсем неинтересен как мужчина. Хотя осознавать, что я ему нравлюсь, приятно. А как человек… Не похож он на других… добрый, честный, но не от мира сего. Вот и все.

— А он как ладил с Сергеем и Дмитрием?

— Старался держаться от них подальше, потому что они все время над ним прикалывались. Потом, правда, они притихли, потому что увидели: Ювеналий не реагирует. А вы что, думаете, он мог их убить? Нет, вы ошибаетесь. Хотя…

В этот момент зазвонил телефон. Оксана поднялась и взяла трубку. Лицо ее стало не очень довольным.

— Привет… Нет, сегодня нет… Ну как почему? Потому что не могу… Миша, я правда не могу. Я устала, и у меня проблемы… Нет, не в этом дело… Ну и что, если ему надо? Других, что ли, нет?.. Нет, не приеду. Все, пока, у меня тут гости…

И, не дослушав, она бросила трубку.

— Совсем с ума сошли. Как будто я всем обязана, — в сердцах бросила Оксана.

Тут телефон зазвонил снова, и Оксана вспылила: подскочила к телефону и выдернула шнур из розетки.

— Неужели людям непонятно с одного раза? — покачала она головой и закурила сигарету.

Потом взглянула на Ларису и сказала:

— Вы извините… я забыла, о чем мы говорили?

— О Ювеналии Добрынине и его способности убить своих одногруппников.