Грустное кино - Терри Саутерн

– Ах, Борис, в самом деле! – Анджела отвернулась, словно пытаясь уклониться от болезненного замечания, но затем ей все же пришлось ответить. – Вы хотите, когда будете показывать… ну, показывать, как там вводится и все остальное, вы хотите, чтобы я действительно это делала?

– Арабелла это делала.

Анджела была потрясена.

– Арабелла? Правда?

– И Памела Дикенсен.

Это ее совсем не впечатлило.

– Ну, Пам… она бы стала. – Анджела надменно вскинула голову. – Она-то все еще двести пятьдесят за картину получает, не так ли? Я точно знаю – у нас один и тот же агент.

– Пойми, Энджи, она это делала не ради денег, – серьезным тоном произнес Борис. – Она делала это потому, что верила в фильм.

– Да, но погодите минутку, – сказала Анджела, морща лоб. – Мне казалось, они там лесбиянок играли.

– Ну и что?

– Так откуда там занятие любовью взялось?

– Они занимались любовью – в своем понимании.

– Вы хотите сказать, целовались? Ах, бросьте, Борис, есть большая разница между их поцелуями и тем, чтобы вас выебли прямо перед камерой!

У самой съемочной площадки, невдалеке от того места, где они сидели, вовсю шла любопытная процедура. Под бдительным надзором Фредди Первого были выстроены и рассортированы примерно двадцать пять сенегальцев. Негры разного возраста и телосложения, рекрутированные толковым Морти Кановицем в африканском квартале в Париже и на городских улицах в Марокко, все они – как по росту, так и по обхвату – казались крупнее, чем это бывает в жизни; их кожа цвета первоклассного антрацита – черная до жути, – словно отдавала синевой.

– Ты, случайно, не расистка? – поинтересовался Борис.

– Что? – Анджела с выражением безмолвного ужаса поглазела на толпящийся африканский народ, затем снова повернулась к режиссеру. – Нет, конечно же нет.

– А с черными ты когда-нибудь этим занималась?

Анджела поправила халат, так что в той части, где он распахивался, одна пола теперь аккуратно накладывалась на другую.

– А какая разница? – холодно осведомилась она. Борис пожал плечами.

– Мне просто любопытно.

– Ну, так уж получилось, что нет, не занималась. Никогда не случалось… оказии. Сомневаюсь, что я вообще когда-то была знакома хоть с одним нигге… черным, цветным или как вы их там называете. – Анджела снова взглянула на сборище. – Боже мой, а ведь эти и впрямь черные, правда?! Проклятье, никогда раньше таких не видела!

– Тебя это хоть как-то заводит?

Анджела опять взглянула на него, раздраженно закатывая глаза.

– Нет, – ровным тоном произнесла она, – не сказала бы.

– Думаешь, тебе удастся это сыграть?

Анджела буквально рассыпалась заверениями.

– Конечно, дорогой, мне удастся это сыграть! Просто все дело в том, что я не смогла бы реально этим заняться – то есть, если бы от меня потребовалось реально этим заняться, я не смогла бы это сыграть. Понимаете?

Борис кивнул.

– Звучит разумно. Ладно, давай попробуем твоим способом.

– Ах, спасибо тебе, Борис, ты не пожалеешь.

Он с улыбкой сжал ей ладонь. Разумеется, Борис никогда не рассчитывал, что Анджела сыграет сцены с полным проникновением без дублерш. Однако теперь, якобы попытавшись на этом настоять, он сумел перевести ее в оборонительное положение – и целью его, ясное дело, было именно это.

KPACCMAH

ОТЕЛЬ «ИМПЕРИАЛ»

ВАДУЦ, ЛИХТЕНШТЕЙН

ПРИБЫВАЮ 17 ЧАСОВ ВТОРНИК 26 ЧИСЛА. ПРОШУ ЗАБЛАГОВРЕМЕННО ДОСТАВИТЬ СЦЕНАРИЙ И СЪЕМОЧНЫЙ ГРАФИК МОЙ НОМЕР ПЕНТХАУСЕ ОТЕЛЯ «ИМПЕРИАЛ».

С УВАЖЕНИЕМ

Л. ХАРРИСОН

Сид ходил взад-вперед по кабинету, бешено размахивая телеграммой.

– Пришла беда – отворяй ворота! Говно, парни, вот-вот, похоже, на вентилятор плюхнется! – Он умоляюще повернулся к Борису. – Послушай, Б., что мы, черт побери, будем делать, когда Хрен Моржовый увидит, что здесь творится?

Борис горбился в кресле – голова его покоилась на ладони, глаза были закрыты.

– Меня не волнует, что ты будешь делать, – просто держи его подальше от съемочной площадки. Мне он здесь не нужен, и я не хочу, чтобы он смотрел какой-либо материал.

Сид всплеснул руками.

– Ну да, конечно, – и как мне, по-твоему, это проделать?

– Силой. У нас есть два охранника – найми еще двух.

Сид подал знак Морти, и тот немедленно вышел из кабинета, чтобы об этом позаботиться.

– И вот еще что, Сид, – продолжил Борис, не поднимая головы. – Держи его подальше от Энджи – в данный момент я не хочу, чтобы он ей мозги ебал.

Сид в отчаянии закатил глаза.

– Вот классно! «Держи его подальше от Энджи», говоришь? Да ведь она у него под контрактом, мало того, она этот контракт нарушает. Господи, да ведь он к ней первым делом отправится.

Борис покачал головой.

– У нас будут с ней проблемы, если они начнут трепаться. Она и так достаточно ненадежна. – Он открыл глаза и внимательно посмотрел на Сида. – Ты что, не видел ее сегодня утром? Проклятье, она же до смерти всех этих черных хуев боится. Пару раз мне даже показалось, что она вообще не справится со сценой. – Он потянулся и зевнул. – Все элементарно, Сид, – просто не оставляй их наедине.

Сид совсем озверел.

– Тогда тебе надо начинать ее ебать, черт побери! – Он снова принялся расхаживать туда-сюда, ломая руки и строя мучительно-опасливые гримасы. – Я хочу сказать, она здесь уже почти пять суток, самая красивая девушка в мире, и никто ее не ебет! Как она, по-твоему, должна себя чувствовать из-за этого?!

Борис рассмеялся.

– Мы думали, ты возьмешь это на себя.

Сид скорчил очередную гримасу.

– Послушай, это просто не моя лига, понимаешь? То есть, боже мой, я бы пять лет жизни отдал, только бы Анджелу Стерлинг выебать… но вы с Тони… я хочу сказать, что за дьявольщина с вами, парни, творится? Вы что. уже типа на педерастию перешли, а? Вы, парни, на наркоте или как? – Он сделал паузу и сурово погрозил Борису пальцем. – Я хочу сказать, один из вас, парни, должен наконец начать заниматься делом и ебать эту шлюху в хвост и в гриву!

Борис, моргая, помотал головой.

– Ох, я так устал… Проклятье, Сид, сомневаюсь, что я бы справился. Почему бы тебе самому не устроить ей небольшой отсос?

Но Сид был непреклонен.

– Я серьезно, Б. Я тебе говорю – первое, что захочет сделать Лес Харрисон, это потрахаться… расслабиться после напряженной поездки, верно? И в кого он тогда воткнется? В Энджи, верно? Короче, парни, если она не получит этого от кого-то из вас, то получит от него, как бог свят! Бляди чувствуют себя такими… незащищенными, когда у них дырка пустая. Поверь мне, я точно знаю!