Все его жены - Таррин Фишер

– Нет.

Серьезно? Нет? Он возвращается к «чтению», но глаза неподвижны. Он наблюдает за мной. Кладу телефон и начинаю переставлять вещи на столе, делая вид, что протираю пыль. Я – счастливая жена. Мне спокойно и радостно, когда рядом муж. Когда он снова поднимает взгляд, я улыбаюсь, расправляя стопку счетов. Что ты задумал, чертов ублюдок?

Пальцы тянутся к ноутбуку, ввести имя Ханны в строку поиска, как я сделала в первый раз. Он стоит на столе, подключенный к зарядке. Мой компьютер защищен паролем, и Сет никак не мог угадать его и стереть все оттуда.

Четно говоря, мне страшно. Я помню его взгляд в тот вечер, когда я потеряла сознание на кухне. И Ханна – он ударил Ханну. Господи, я даже не знаю, все ли с ней в порядке.

Выжидаю. На шестой вечер крошу таблетку снотворного, пока подогреваю суп. Сет пытается найти что-нибудь интересное по телевизору – мы уже просмотрели два сезона тупого реалити-шоу.

Разливаю суп и высыпаю порошок в его миску минестроне, потом добавляю горячий соус, как он любит. После одной серии «Друзей» он засыпает на диване и начинает храпеть, открыв рот и откинув голову. Я говорю его имя – «Сет…», потом «Сет!» – немного громче. Когда он не реагирует на сильный толчок в руку, я осторожно встаю. Бешено бьется сердце. Ковер смягчает мои шаги, но мне все равно кажется, будто я топаю, как слон. Что он сделает, если меня поймает? Я еще никогда не заглядывала в его телефон. Правило частной жизни касается только жен. Я просто никогда не трогала его вещи, а он не трогал мои. Пока не удалил сообщения Ханны. Это новая эпоха нашего брака.

Его телефон лежит на журнальном столике дисплеем вниз. Пытаюсь вспомнить, нормально ли это, делал ли он так раньше. Нет – Сет всегда открыто демонстрировал экран мобильного. Подруга в колледже однажды рассказала мне, как ей изменял парень и постоянно клал телефон дисплеем вниз. И как я не догадалась, – недоумевала тогда она. – Это такой явный признак.

Но ведь Сет не совсем изменяет, верно? Просто не хочет, чтобы я видела на экране их имена. Пытается убедить меня, что их не существует. Протягиваю руку к мобильному, не сводя взгляда с его лица. По телевизору идет реклама про женщину с крокодиловой кожей, которая использует лосьон для тела, чтобы ее магическим образом разгладить. Она проводит пальцами по руке и убедительно улыбается, пока я ввожу пароль Сета.

Его пароль не менялся со дня нашей встречи – он ужасно предсказуемый, и я сотни раз видела, как Сет его вводит. Но все равно удивляюсь, когда экран загорается и мне открывается доступ. Разумеется, Сет его не менял – он уверен, что контролирует ситуацию и контролирует меня. Телефон всегда рядом с ним, а я под наблюдением каждую минуту. Во всяком случае, так хочет думать Сет. Залезаю в его телефонную книгу и ищу имена Ханны и Реджины. Никаких результатов, ничего. Мой муж не знает ни одной Ханны, ни одной Реджины. Но еще несколько недель назад, когда мы пили сидр на ярмарке, имя Реджины появилось на дисплее его телефона: она звонила насчет собаки. Я не могла это выдумать. В сообщениях ничего интересного: мои мама и сестра, спрашивающие обо мне, работа, клиенты, подрядчики… Я… То же в голосовых сообщениях и на почтовом ящике.

Я не двигаюсь с места, но становится тяжело дышать. Он все очистил. Хотел, чтобы я нашла это… И ничего не увидела. Аккуратно возвращаю телефон на столик, точно на прежнее место, и подкрадываюсь к ноутбуку. Но он не включается. Кнопка включения упрямо отказывается загораться, сколько ни нажимай. Сет что-то с ним сделал. Вытираю вспотевшие ладони об штаны и в последний раз нажимаю дрожащей рукой кнопку. Не знаю, злиться или бояться. Зачем ему это? Хотя, может это и не он. Компьютеры постоянно ломаются. Два… Три… Четыре… Не включается. Нет, я купила ноутбук всего год назад. И он прекрасно работал, пока я не рассказала мужу, что нашла его другую жену.

Хватаю телефон и строчу сообщение Ло – рассказываю, что произошло. Мысли путаются, я оборачиваюсь и вижу, как ворочается во сне Сет. Отправляю одно сообщение за другим, на экране появляется множество маленьких синих пузырьков. Выглядит маниакально, я тут же жалею о содеянном. Все удаляю – на всякий случай, чтобы не увидел Сет, – и дожидаюсь ответа или информации, что она прочитала мои сообщения, но ничего не появляется.

Сет спрятал мой ключ от машины и бумажник. Около семи вечера я собираю запасной комплект одежды и вытаскиваю спрятанный в ящике со старьем запасной ключ. Мне понадобится наличка. Прикусив губу, вытаскиваю из его бумажника хрустящую стодолларовую купюру. Еще пятьсот он хранит в хлебнице на экстренный случай. Мучительно долго добираюсь на кухню, с ужасом представляя, что буду делать, если денег нет. Но подняв крышку, первым делом вижу пачку купюр, перемотанную целлофаном. Она лежит в углу, рядом с одинокой изюминкой. Быстро запихиваю в сумку самое необходимое и направляюсь к выходу. Замираю, когда скрипит дверь. Звук кажется мне ужасно громким, способным разбудить весь дом. Тело напрягается; руки Сета могут в любой момент утащить меня обратно. Оборачиваюсь посмотреть, насколько он близко, готовая сорваться с места, но вижу, что он по-прежнему спит, развалившись на диване.

Сложно сказать, насколько долго меня не будет. Если закончатся деньги, можно позвонить Анне, попросить в долг, но она потребует объяснений и придется ей все рассказать. Нет… Думай… Должен быть другой способ. И тут меня охватывает паника. Я спешу к лифту, внутри все сжимается. Вдруг он проснется? Захочет остановить меня? Смогу ли я убежать, если он нападет? Можно закричать; возможно, выйдут соседи. Судорожно жму кнопку лифта, представляя все возможные ужасы. Скорее, скорее… Ему не сразу удастся меня выследить. Сначала он спросит у мамы и Анны, возможно в больнице. Так я выиграю несколько часов. Потом он догадается, что я поехала к Ханне, но к тому времени я буду уже на месте. Лифт начинает движение, и мне вдруг приходит в голову, что Сет может отслеживать мой телефон. Почему бы нет? Есть специальные приложения. Устройства. Смотрю на мобильный, лежащий в ладони. Сет – стратег, он всегда все продумывает заранее. Когда двери открываются, я сомневаюсь лишь мгновение, а потом бросаю телефон на пол лифта и выхожу прочь.

Перед домом новые цветочные горшки – огромные керамические штуки, которые весят, должно быть, килограмм по пятьдесят каждый. Наверное, Сет сам вытаскивал их из машины и расставлял, пока она давала указания, стоя в нескольких шагах от него. Счастливая семья. Она посадила в них ярко-оранжевые ноготки.

Интересно, что еще изменилось? И покажет ли она эти изменения мне, когда откроет дверь и будет разговаривать, держась за живот? У меня эта привычка появилась на ранних сроках – рука неосознанно тянулась к растущей внутри меня жизни. Прохожу мимо горшков к входной двери. Слышен звук телевизора, какая-то комедийная передача. Отлично! Значит, Ханна дома.

Нажимаю кнопку звонка. Я спешила, когда уходила из дома, и даже не успела причесаться в машине. Ну, ладно. Уже слишком поздно. Звоню в звонок, делаю шаг назад. Минуту спустя слышатся шаги и щелчок замка. Сквозь открытую дверь ночной воздух наполняется ароматом булочек с корицей.