Мой любимый размер - Инга Максимовская

Тагир остановился, прислушался, переложил из одной руки в другую тяжелый кожаный саквояж. Нет, не ошибся. Тихий, еле слышный детский плач несся откуда – то сверху. Пошел к лестнице, ведущей на второй уровень, скорее всего раньше там базировалась администрация.

Над головой заскрежетал крюк автопогрузчика, похожий на гильотину.

- Не утруждай себя.

Тагиру показалось, что насмешливый голос брата несется изо всех закоулков, отражается от потрескавшихся стен, и почувствовал себя загнанным в ловушку зверем.

- Я всегда знал, что ты трус,- ухмыльнулся Тагир, пытаясь вычислить местонахождения Тагира. – Хотя, спецэффект недурен. Ты всегда был пижоном.

Тигран появился словно из ниоткуда, перед собой он держал испуганного Ваську, похожего на сломанную игрушку. Мальчик висел в руках бандита не сопротивляясь, и у Тагира зашлось сердце от щемящей жалости, и огненной ярости.

- Мальчика отпусти,- прошипел Беросов сквозь зубы, глядясь в своего брата, словно в искаженное изображение кривого зеркала. Да, они похожи. Но разница все таки проглядывается в чертах. У Тиграна они более смазанные. Тагир ухмыльнулся, мазнув взглядом по небольшому шраму в уголке губ брата. Это он оставил отметину, еще в детстве. Тогда они были неразлучны, тогда он думал, что отдаст за Тиграна жизнь. А сейчас он пришел, чтобы ее забрать. Или отдать свою. Смешной парадокс.- Не падай еще ниже, Тигран. Хотя, дальше уже невозможно. Твои дружки порвут тебя, если узнают, что ты не брезгуешь похищением детей. Ты же знаешь, что делают с отступниками.

- Ты убьешь меня сегодня,- осклабился Тагир.- Убьешь, брат. За то, что я такая тварь, убил твоих любимых. Останешься героем. Воры любят слезливые истории. Не спеши, - хмыкнул он, уперев дуло пистолета в висок ребенка. Тагир рванул вперед, но замер на месте, увидев взгляд мальчик, полный ужаса и страданий, - еще не все герои моего спектакля собрались. Ждем королеву мать, брат. Как тебе, быть вторым после ментяры? Трогать женщину. Любить ее, зная, что рядом трется молочный братец, удовольствие сомнительное. Сходняк тебя осудил.

- Я попросил их меня освободить, сдал полномочия,- спокойно сказал Тагир, не сводя глаз со зверя. Оценил ситуацию. Не в его пользу.– Я чист, а вот ты...

- Ну, значит я свободен,- пропел Тигран, — не дергайся, или у пацана в башке появится еще одна дырка.

- Больной ублюдок,- прорычал Барс,- не бери на душу грех, просто забери меня. Тебе же нужен я только и чертов общак. Так возьми, — саквояж в руке стал каменно тяжелым. Нет, до Светки эта тварь не могла добраться, она под охраной. Тагир верил Егорову, как себе. Верил до тех пор, пока не услышал стук женских каблуков по чертову бетону, похожий на автоматную очередь и еще одни, легкие, такие знакомые шаги. Оглянулся и застонал. В лице Светки не было страха, только ледяная решимость. Сжатые губы дрогнули, когда она наконец – то увидела сына. По нему она лишь мазнула взглядом. Таким ледяным, что захотелось упасть на колени и вымаливать ее прощение. А она шла умирать. Он видел это, читал в глазах, полных решимости. Она, такая живая, такая нужная, шла на голгофу, под конвоем ведьмы. Тагир удивился, насколько разные эти две женщины. Словно свет и тьма. Любящая богиня и чертовка, никогда не знавшая любви.

- Мама,- всхлипнул Васятка. Тагир не успел среагировать. Его женщина рванула вперед, но вдруг опала на колени, и зарычала, пытаясь вырваться из пут. Тагир только сейчас заметил сковывающие цепи на руках и ногах Светланы. Тигран медленно подошел к распластавшейся на грязном полу женщине и занес руку для удара.

- Только тронь ее,- прохрипел Тагир,- я тебе обещаю, ты будешь подыхать очень медленно.

- Нет, брат. Я умру быстро, а ты свалишь за бугор. Деньги воров исчезнут. Хрен его знает, куда я их заныкал. А ты чистенький, убитый горем,  будешь доживать отмачивая копыта в океане, в компании бабы своего врага. Представляешь, прямо роман. Хоть сериал снимай,- рассмеялся Тигран. Разжал руку в которой держал ребенка. Васька упал на пол и пополз к матери. – Вы обречены, ты еще не понял?

- Мама, мамочка,- заплакал мальчик, прижимаясь к Светке, по щекам которой градом лились слезы. Она молча гладила взъерошенную голову ребенка, понимая, что прощается. И это было так страшно. Безысходно. Тигран вскинул руку с оружием.

*****

Умирать нестрашно. Страшно смотреть, как твой ребенок обреченно закрывает глаза, и склоняет голову, готовясь к неизбежности.

Ужасно смотреть в глаза человека, так похожего на того, кого любишь. Точную его копию. Только у того, другого, глаза теплые, похожие на топленый шоколад. У зверя, пришедшего за нашими жизнями, в глазах плещется безумие.

И я уже не могу высмотреть разницу в этих двух противоположностях, стоящих друг – напротив друга. Ослепла от страха за Ваську и еще не увидевшее свет дитя.

- Мама, мамочка.- пробивается в замутненное сознание тихий плач моего мальчика. Я обвиваю его руками, пытаюсь закрыть собой максимально. Подминаю под себя, понимаю, что эта защита очень хлипкая.

- Ты обещал, Тигран,- прошипела ледяная красавица. Неужели женщина может так? Вот так, обрекать на страдания маленького мальчика. За что? Просто за то, что он продолжение ее мужа?  –Ты мне обещал, что мальчишка приговорен.

- Ты все таки настоящая сука,- ухмылка убийцы искажает лицо. Нет, они совсем не похожи – Тагир и его брат. Разные, как два полюса. Оба ледяные и пустынные, но в одном есть жизнь и любовь. – Знаешь, детка, а давай ка ты сама. Ты так жаждешь смерти сопляка, что я не могу отобрать у тебя этого удовольствия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Нет,- шепот Марии, похож на сверхъестественный шелест. – Я не смогу. Сама не смогу.

- Это только в первый раз так страшно, малыш. А потом некоторым даже нравится,- так говорил наверное змей искуситель, уговаривающий Еву вкусить от запретного плода. До мурашек по телу ледяных, лишающе воли. – Ну же, мы и так давно повязаны, Маруся. Скрепим наш союз еще сильнее.

- Нет,- это даже не крик. Женский вой, похожий на взрыв.

- Зачем ты мне тогда нужна? – в голосе Тиграна больше нет тягучести. Его слова похожи на удары хлыстом. – Бери пистолет, сука.

Тигран наслаждается  своей силой, играет. И Мария, ей тоже сейчас стало страшно. Она сделала шаг назад, запнулась  о валяющийся на земле металлический штырь, взмахнула руками как птица. Он не дал ей упасть. Подхватил, прижал к себе, словно желанную игрушку.