Не доставайся никому! - Галина Владимировна Романова

– Постараюсь. – Володя окинул взглядом народ на остановке – автобуса ждали человек восемь – заметил кто или нет, как он мгновенно хвост распушил. – Я же привык мыслить логически. А в этом деле по-другому нельзя. Ну ты-то хоть понял, что тебе завтра надо сделать?

Перед тем как выбраться из-за стола переговоров, Новиков за всеми закрепил обязанности. Максиму надлежало выйти на влиятельных знакомых и добиться свидания с Аристовым. Попутно Новиков ему велел – именно велел, а не рекомендовал – пробить тетку, приблизительный возраст ближе к пятидесяти, известную, возможно, в криминальных кругах как Луня. Тот высокомерно фыркал, согласия будто бы и не дал, но и не отказался. Значит, сделает.

Алиса должна попытаться связаться с подругой. Позвонить там, напроситься в гости, к себе ее зазвать. Лучше, конечно, последнее, чтобы была возможность им всем скопом эту загадочную девушку к стенке прижать и вытряхнуть из нее часть правды.

О чем она шепталась с тещей участкового, интересно? Чем утешила ее так быстро, что та, закивав, из кафешки убралась?

Андрюшке завтра после школы Новиков велел встретиться с участковым и осторожненько того прощупать. Что, мол, и как? Про дядю Петю спросить, вообще про дела. Да, если разговор склеится, про Савосина попутно разузнать. Что за фрукт, и все такое.

– Дальше этой планки не сметь никуда лезть! – громыхнул голосом в склоненную макушку пацана Новиков. – Знаю я вас, умников!

Конечно, знать он их не мог, а себя такого забыл давно. Но повыпендриваться стоило.

Себе он оставил брошенную этим самым участковым жену Светлану, ее заболевшую мать, ну и… Под занавес завтрашнего дня решено было навестить Савосина Федора Сергеевича. Взять, типа, интервью у него. Чего, мол, тогда приходили, страстей наговорили – и больше ни ногой в редакцию.

Может, Савосин и приходил. И Новиков сейчас уже на продуваемой насквозь остановке, вцепившись зубами в ноготь большого пальца, допускал это. Но знать-то об этом он не может, уволился ведь. Хотя, с другой стороны, Лялька бы сообщила, когда в койку к нему лезла. Да и не мог Новиков, не мог показывать своих слабых сторон перед этой троицей, которая, чего уж там, смотрела на него с надеждой. Даже задавака Макс и тот подал на прощание руку со словами благодарности и надежды на то, что у них все получится.

– Вон твой автобус идет, – мотнул головой куда-то влево Андрюшка. – Я побежал. До завтра…

Володя смотрел в сгорбившуюся спину пацана, дунувшего с остановки стрелой в сторону дома. Замерз. Конечно, замерз в такой тонкой курточке и обуви на тонкой подошве. Удавить бы его родителей! При них живых пацан утешение в дворницкой нашел в обществе старого уголовника. Офигеть можно! Плохо, когда нет родителей, но и такие дерьмо. Вот если он сам когда-нибудь решится жениться и завести себе ребенка, то уж ни за что не допустит, чтобы тот шастал по вечернему морозному городу на голяк. Он ему и одетому-то не позволит шастать вечерами по городу. Мало ли что может случиться! Вон побежал, Андрюшка-то, а за ним следом с остановки какой-то мужик пошел скорыми шагами. Что за мужик? Зачем пошел? Нет, в самом деле странно. Володя заволновался и начал рассматривать того, что стоял метрах в трех от него.

Они – этот, что остался, и тот, что ушел, – держались все время вместе и, кажется, даже переговаривались между собой. То ли один другого провожал, то ли просто закурить спрашивал. Стояли, стояли, переговаривались, а потом Андрей побежал, и этот вдруг за ним следом. Почему? Совпадение? Или нет?

– Простите великодушно! – Новиков, чувствуя неприятный холодок в груди, шагнул к мужику, что остался на остановке. – Не подскажете, который час?

Мужик был лет тридцати, чернявый, угрюмый и непривлекательный. Вязаная шапка низко надвинута на глаза. Темная куртка, темные штаны, черные ботинки. Господи, да обычный совершенно. Таких сотни вокруг, на этой вот остановке еще парочка подобных типов крутится. Разница лишь в том, что один из них был пьяным в стельку, а второй в куртке светлой.

– Не курю! – неожиданно ответил тот, у кого Новиков спросил время, и ухмыльнулся недобро. – Умный самый, да?

– Почему? – растерялся Володя, тут же в уме вспоминая все силовые приемы, которые когда-то знал, да успел забыть. – Что, время спросить нельзя?

– Можно, – кивнул тот лениво и уставился на его левую руку. – Только для начала свои часы куда-нибудь убрал бы? Или забыл, что они у тебя есть? Ты бы еще про ботанический сад спросил, придурок!

Лучше бы он его под дых ударил, честное слово! Так проколоться! Это вон Андрюшке простительно, пацан все ж таки. Весь день и вечер корчил из себя профессионала, а тут…

Лицо у Новикова заполыхало. Хорошо, Андрей не стал дожидаться, пока автобус подъедет, а то конфуз-то какой. И чего, спрашивается, к мужику пристал? Стоит тот себе и стоит. Друг его до остановки проводил и ушел, как автобус завидел. Что подозрительного-то? Его вон тоже провожали.

Паранойя начинается слишком рано, решил Новиков и полез в подкативший автобус.

Он прошел вперед и сел на сиденье сразу за водителем. И нарочно заставил себя думать о чем-то ненужном и постороннем. Хватит мозг засорять опасными мыслями, так и свихнуться недолго. Утро вечера мудренее. Он вот, кажется, с работы ушел и компьютер не выключил. А еще кактус забыл полить, а сегодня как раз его день был для полива.

Володя точно соблюдал график и ежедневно нежил взглядом колючую лепешку, надеясь, что та рано или поздно вышвырнет из острых колючек цветок необычайной красоты. Помнится, когда он его покупал в цветочном магазине, ему подарили брошюрку, в которой описывались сорта кактусов и предлагались вниманию фотографии этих сортов в пору цветения. Володя тотчас узнал среди многих прочих свое приобретение, умилился и теперь вот ждал чуда.

Надо бы пересадить его в горшок побольше, решил он, вылезая на своей остановке. В той фарфоровой чашке с отбитой ручкой, которую он использовал в качестве горшка, колючему чуду было тесно. Надо, надо пересадить цветок.

Он подождал, пока автобус отъедет. Глянул через дорогу. Тот самый цветочный магазин все еще работал, и он успеет. Повертев головой направо-налево, Новиков удостоверился, что проезжая часть пустынна, и бегом помчался через дорогу.

Смотреть себе за спину, пока бежал, он тоже не стал из принципиальных соображений. Хватит плодить страхи! Алиса ходит по улицам и трясется, сама сегодня призналась. Так и кажется ей, что в затылок кто-то дышит. И она иногда ловит себя на том, что через каждые двадцать-тридцать метров останавливается. И делает вид, будто что-то ищет в сумочке или достает не звонивший мобильный телефон, а сама тем временем внимательно осматривает улицу, не идет ли кто за ней по пятам, не крадется ли, спрятав в рукаве остро заточенный предмет.

Так и до полного помешательства недолго. Да и кто за ним пойдет сейчас? И с какой целью? Он всего лишь четыре или пять часов назад примкнул к этой странной самодеятельной группе. Кому он интересен, если сам свой интерес только что окончательно для себя обозначил?