Гаятри и Васяня под крылом московской «тантры» - Лю Ив

знакомых, про которых когда-либо от неё слышал, он старался угадать, с кем могла бы сойтись его непредсказуемая подружка. Однако, ничего не получалось – на ум приходили лишь мысли о несостоявшейся рыбалке, о задушевной беседе у костра, привиделся Козинцев, раздувающий огонь, и Васяне срочно захотелось ухи…

Найдя в холодильнике банку шпрот, он наскоро открыл ее полутупой открывалкой и поочерёдно цепляя рыбок вилкой, легонько отряхива от обильно стекающего масла – съел всё содержимое, закусывая чёрным хлебом. Потом отнёс бабке завтрак: овсяную кашу с куском масла, сиропом и ломтиком сыра, стакан ряженки и кекс. Бабка лежала на боку, не моргая глядя в пространство. Он поставил завтрак на столик около кровати, посмотрел на неё задумчиво и молча вышел.

А после спустился к Козинцеву.

Тот встретил соседа в пижаме, без единого слова дав понять, что ни на какую рыбалку не собирается. Вместо этого договорились вечером поиграть в шахматы, и, вернувшись, Васяня засел за интернет.

Перво-наперво Бурмистров проверил почту, потом почитал, чего пишут на форуме – там по обыкновению флудили дурищи – и зашёл на свой блог…

Розка не появлялась уже несколько дней. В четверг она в очередной раз отменила их встречу. Бурмистров надеялся найти какое-либо объяснение происходящей с девушкой перемены, но увы – от неё не было ни одного поста. Вася заскучал. Открыл коллекцию фоток баб и немного расслабился. Вскоре он снова стал думать о Розке.

По оконному стеклу неустанно билась муха.

Обычно окна в квартире закрывались так, что комар не просочится, а тут – целая муха! Васяня нахмурил брови, представляя, как сейчас прихлопнет «обнаглевшую тварь», давая понять: не залетай туда, куда не просили, здесь все же приличная квартира, а ни какая-нибудь уборная – не форум Лотоса, во всяком случае, с его помоями от всевозможных дурищ да всяких там «пейсательниц» с гнилой «американской мечтой»…

Васяня поднялся, живо скатал трубочкой газету и смачно хлопнул точно по движущейся цели. По стеклу размазалось мерзкое месиво.

– Гадость какая! – процедил он сквозь зубы и стёр салфеткой следы «обнаглевшей твари», после чего на лице его отразилось чувство глубокого удовлетворения, впервые за всё утро.

Что-то там Самойлова ещё говорила? Обряды какие-то вспоминала… Воздействие на дурачков каких-то… То ли пилюлями, то ли заговорами, то ли ещё при помощи какой чертовщины! Технологии, блять… – НЛП? Гипноз? Ногти какие-то состриженные… – Тьфу!

– Не, ну что ж ему всё дуры-то такие попадаются, а?!! То она верила, что Фонин всех перехитрил и свою смерть инсценировал, теперь поверила, что можно управлять кем-то дистанционно! Типа, чего – кнопку вживить что ли? Вместо третьего глаза! А сама, типа – с пультом управления… чисто детским самолётиком рулить собралась?! Или чего, вроде, куклы Вуду – понатыкать какому-нибудь бедолаге иголок в пирожок, – тот и окочурится что ли? Или прозреет, найдёт иголки… – при помощи металлоискателя, наверно – встроенного под кожей?

– Бли-ать, от этих куриц можно такого понаслушаться – волосы дыбом!

– Ладно, чего о них думать! Бабы дуры, но нужны! Чтобы рожали и за детьми ухаживали. В этом их главное предназначение. Может быть эту Розку ещё можно спасти! А пока… – и Васяня открыл очередную книжку…

Недавно он наткнулся на одно исследование о воздействии Кастанеды на молодое поколение семидесятых-восьмидесятых, о становлении такого течения, как мистическое расширение восприятия, магия и шаманизм, и далее – эзотерика в массах. Очень интересное исследование! Во многом изложено исключительно грамотно!

И Бурмистров погрузился в чтение.

Часть десятая

Встреча у Пушкина

В общем, что говорить – в тот исторический день Розка назначила свидание на площади Пушкина, у фонтана – на традиционном для москвичей месте.

Сколько уж лет той традиции, встречаться у Пушкина? Наверно, не меньше, чем самому Васяне, ещё дед упоминал. Правда, тогда площадь выглядела иначе. И улица носила название революционного писателя Горького. Это нынче она снова стала Тверской. – Типа, как в песне поется: «по Тверской-Ямской, да на троечке»…

Москва вообще раньше была другой, а теперь постепенно становилась похожа на Европу – такая же дорогая, чужая и холодная.

Вот Васяня и приехал на «Тверскую-Ямскую», хотя не на «троечке», но зато… без опозданий. Наученный суровой Розкой, он уже более месяца ни разу не опаздывал. А всё чего? А того: Розка пару раз его отхлестала во время интимных игр, и Васяня решил больше не рисковать. Не нравились ему все эти новомодные штучки. Совсем не хотелось приноравливаться и входить по её приказу в чуждые ему, враждебные роли.

В общем, вскоре появилась и Самойлова.

Выйдя из частной машины, показательно-медленно она двинулась навстречу остолбеневшему Васяне, который, кажется – позабыл даже дышать… Строгий, но чрезвычайно возбуждающий костюм производил своё лихое атакующее воздействие: слегка выше колен юбка обтягивала округлую задницу так, что Васяне захотелось немедленно к ней приложиться – пусть и прямо посреди площади!

А ноги? Из чего теперь делают такие чулки, что ноги в них выглядят, словно со страниц глянцевого журнала? – Бурмистров очумело таращил глаза, воспринимая движения Розки сменяющимися стоп-кадрами…

Жакет с глубоким вырезом, а под ним шёлковая блуза с волнистыми краями – будто морские волны вокруг изящной белой шеи, от которой невозможно оторвать взгляд… Словно капля крови в тончайшей золотой оправе на оригинальной витой цепочке – алел на груди кулон. Остроносые туфли из змеиной серо-зелёного оттенка кожи – на шпильках, и сумочка в комплекте… И в довершение удара… как если бы окончательной и бесповоротной победой над застывшим от благоговения Васяней – на Розке были тончайшие лайковые перчатки со «змеиной» отделкой, идеально подходящие к туфлям и сумочке.

Во всём этом, с перчатками – она и сама напоминала плывущую по воздушным волнам тонкую гибкую змейку… Откуда на Розке взялось всё это охуительное богатство – Васяня не мог даже предположить.

А Самойлова, меж тем, приблизившись и коротко клюнув Василия в шёку вытянутым в трубочку ротиком – отошла на шаг и застыла, наслаждаясь произведённым эффектом. Она нахально кривила губы и смотрела широко распахнутыми глазами – ну как есть ведьма! Потом снова приблизилась, потрепала дружка по волосам, по щеке и за ухо.

Бурмистров любил проявления её нежности: размякший и потрясённый – он стоял молча, не имея, кажется, ни собственной воли, ни даже мыслей…

Вскоре, насытившись триумфом, Роза потянула его за собой и первой элегантно опустилась на скамейку. Василий марионеткой последовал за ней. И хотя молодой человек держался ровно, остекленевшие глаза его говорили о том, что голубчик