Свобода на продажу - Джон Кампфнер

В эти годы в структуре расходов индийских богачей и только добивающихся богатства не было ничего необычного. Они делали то же самое, что и их коллеги от Сингапура до Москвы и Шанхая, от Лондона до Милана. Потребительские пристрастия были универсализированы и обезличены. Возможно, единственным отличием является индийское ощущение дискомфорта при необходимости выдерживать неприятные взгляды бедняков, когда богатые следуют к своим герметически укрытым радостям.

Паван Варма изучал развитие среднего класса в течение двух десятилетий экономической реформы. Он делит эту группу на четыре сегмента: а) очень богатые (около 6 миллионов человек), б) потребляющий класс (эквивалент среднего класса в развитых странах), в) карьеристы (добившиеся определенного успеха, но настойчиво стремящиеся еще более увеличить свой доход), г) соискатели (они не очень богаты, но надеются, что их детям когда‑нибудь удастся разбогатеть). Первые два сегмента наиболее важны в политическом и экономическом отношении, тогда как последние два усиливают их уверенность в себе.

Парадокс заключается в том, что все эти группы рассматривают себя как заложников сил, находящихся вне их контроля. Теоретически это так. Они являются субъектом беспрецедентного демократического процесса, в котором сотни миллионов неграмотных или малограмотных людей определяют исход выборов. Какая еще страна может похвастаться системой универсального права участия в выборах национального, региональных и местных правительств в таком крупном масштабе? Как и прежде, имеют место покупка голосов и подтасовка, но даже самые суровые критики признают, что избирательный процесс отражает волю народа. Это означает — волю сотен миллионов бедняков. Удивительно ли, что буржуазия усвоила психологию осажденной крепости? Состоятельные люди приходили на избирательные участки настолько реже бедных, что газетам пришлось зазывать буржуазию к урнам. Последняя кампания «Таймс оф Индиа» прошла под лозунгом «Индия, пробудись». Это означало: богачи, проснитесь, не отдавайте свою судьбу в чужие руки.

Мини–крепость Сеталвад расположена неподалеку от пляжа Джуху, в северном Мумбаи, который является синонимом Болливуда. В стороне от магистралей стоят длинные ряды побеленных вилл, многие с вооруженной охраной. Отель «Мариотт» — любимое место деловых встреч актеров, продюсеров и финансистов. Я беседую здесь о демократии с режиссером Шекхаром Капуром, одним из немногих индийских голливудских, а не болливудских, кинодеятелей. Его последним проектом является фильм о нехватке воды, сильно отличающийся от его предшествующих «глянцевых» произведений. Капур рассказывает:

Я спрашиваю, как вышло, что у Индии такая речистая интеллигенция и такая низкая политическая культура?

Создание коалиций — прибыльный бизнес. Национальные министерства, подобные министерству телекоммуникаций и транспорта, обеспечивают наилучшие возможности для того, чтобы снимать сливки с контрактов. Аналогичная система действует на каждой ступени лестницы.

Но иногда кто‑нибудь ломает стереотипы. Одной из наиболее привлекательных характеристик выборов в ряде демократических стран является их способность поощрять «выскочек». Адольф Д'Соуза из их числа. Когда я спросил адрес, он ответил, что его окружной офис расположен рядом с храмом, в «гараже номер один». Окруженный пластиковыми креслами, упаковочными ящиками, водяным кулером и стопами бумаги, он рассказывает о своем маленьком политическом эксперименте. Д'Соуза (активист в католической церкви Джуху со школьных времен) в 2002 году основал квартальную политическую группу «Платформа сознательных граждан», которая должна была наблюдать за действиями кандидатов для Муниципальной корпорации (совета) Мумбаи. Рейтинги кандидатов были такими низкими, что они решили в следующий раз предложить собственных, что и помогло ему пробиться наверх. На местных выборах 2007 года Д'Соуза получил на 600 голосов больше, чем кандидат от партии Индийский национальный конгресс, и стал представителем района 63. Его команда истратила на избирательную кампанию всего 57 тысяч рупий (около 8оо ф. ст.). По его оценке, противники истратили гораздо больше.

«Я не давал во время кампании особенных обещаний. Я просто сказал людям, что если они хотят что‑то изменить, они должны не просто голосовать, но и участвовать», — говорит Д'Соуза. Его районный комитет собирается дважды в месяц, чтобы принять коллективные решения. Их он должен выполнить. Большая часть его времени посвящена безотлагательным проблемам округа: плохим дорогам, мусору, который не убирают, трудностям с канализацией и грязной воде. Для того, однако, чтобы сделать что‑нибудь, например, побудить подрядчиков двигаться быстрее, неизменно требуются деньги, а если их нет, то у тебя, скорее всего, ничего не получится: «Здесь ты можешь выйти из любой ситуации, заплатив деньги. На этот счет есть неписаное правило».

Д'Соуза живет с отцом и передвигается по району на рикшах. Ему ежемесячно платят 10 тысяч рупий (около 140 ф. ст.), что было бы достаточной суммой для большинства индийских граждан, но смехотворно для индийского политика. Оценки коррумпированности трех уровней индийской политики разнятся. Считается, что значительное большинство политиков, независимо от их профессионализма, использует пребывание в должности, особенно на муниципальном уровне и уровне штата, для обогащения. Люди указывают на чудака — Манмохана Сингха, которого можно было бы назвать «незапятнанным». На ужинах, где о политике говорят со смешанными интересом, презрением и безразличием, такие вопросы вызывают только смех.

Для множества потенциальных кандидатов политика представляет собой способ расстаться с бедностью — с собственной бедностью. Писатель Панкадж Мишра говорит:

Даже если они не относятся к криминалу, им нравится внешний блеск. Политиков называют «самыми компетентными людьми». Если вы хотите, чтобы что‑то было сделано, член местного парламента или совета может помочь решить вопрос — за определенную цену. Наличие просителей перед их офисом свидетельствует о том, что они продвинулись дальше коллег. Они могут пользоваться автомобилем и могут позволить себе путешествие за границу. Д'Соуза говорит, что отказывается брать взятки: «Мои коллеги в совете считают меня наивным, но я не обращаю внимания на то, что являюсь единственным, кто плывет против течения». Я спрашиваю его, сколько он мог бы получить в виде взяток. Он отвечает: «Пять миллионов рупий [70 тысяч ф. ст.] Я мог бы за эти пять лет сделать то, на что в противном случае понадобилась бы вся жизнь. Можете рассматривать это как упущенную возможность».