Правила жизни от Зигмунда Фрейда - Бретт Кар

Вскоре после поступления в университет я, тогда еще зеленый юнец, оказался в банкетном зале старшекурсников с бокалом хереса в руке. Это была вечеринка, устроенная факультетом в честь недели первокурсников. Я поболтал с преподавателем истории Средних веков, потом с профессором, занимающимся Древней Грецией, а затем увлекся беседой с известным биохимиком. «Фрейд? – удивленно переспросил он. – Вы интересуетесь Фрейдом?» «Да», – пробормотал я, сразу же выдав наивность и невежество юного и неопытного психолога. «Интересно, – презрительно ухмыльнулся мой собеседник, роняя капли с третьего или четвертого бокала хереса. – Половина всего написанного Фрейдом совершенно ошибочна… а вторая половина – это всего лишь обычный здравый смысл». Я робко попытался возразить, что, по моему мнению, у Фрейда есть определенные заслуги, но бесполезно. У достойного джентльмена явно было собственное мнение: Фрейда нельзя считать настоящим ученым. Обескураженный, я покинул вечеринку, думая, что мое юношеское восхищение Фрейдом могло быть опасным заблуждением.

Те насмешки, которым я подвергался в 80-е годы, блекнут в сравнении с тем, что пришлось выдержать Зигмунду Фрейду в начале ХХ века. Невролог по образованию, Фрейд специализировался на лечении нервных болезней, таких, как истерия и тревожный невроз. Молодой доктор шокировал медицинский истеблишмент Вены своим открытием: многие психологически нестабильные люди страдают из-за травматических событий младенчества и детства, причем часто – событий сексуального характера. Фрейд очень ярко и детально описывал эти травматические события, не пользуясь эвфемизмами, принятыми в научной литературе конца XIX века. Поразительная откровенность привела к тому, что зрелые опытные врачи стали видеть во Фрейде всего лишь сексуально озабоченного безумца.

Когда в 1939 году Фрейд умер, на страницах уважаемого английского медицинского журнала «Ланцет» на него обрушился Эндрю Рагг-Ганн, главный хирург Западной офтальмологической больницы. Он писал: «Нездоровая одержимость Фрейда сексом привела к безнравственности ума и извращенности вкусов, которые после последней войны повлияли в том числе на английский народ и в особенности на английских женщин. Результатом этого абсолютного смертного зла стали последствия безмерно вредоносные. Именно работы Фрейда проложили дорогу к повсеместному принятию чисто еврейской идеологии, из которой произрос большевизм и нацизм – и которая привела к этой войне». Но «Ланцет» опубликовал и панегирик Джона Рикмана, одного из первых британских учеников Фрейда. Рикман утверждал, что Фрейд «заставлял людей ощущать новый уровень бытия – идеал человеческой природы». Да, отношение к Фрейду было противоречивым. Некоторые считали его самым значительным психологом в истории, другие же видели в нем одержимого сексом, похотливого шарлатана.

Сигизмунд Шломо Фрейд родился 6 мая 1856 года во Фрайберге, на территории Моравии, которая являлась частью Австро-Венгерской империи. Семья его была довольно бедной. Отец торговал шерстью, но не слишком удачно. В 1859 году семья переехала в Вену, где юный Фрейд добился больших успехов в учебе. Незадолго до окончания школы юноша изменил имя с иудейского Сигизмунд Шломо на более германское – Зигмунд. Так он пытался защититься от сильного в тот период антисемитизма – и с чисто вагнеровской бравадой провозгласить свои рыцарские устремления. Зигмунд Фрейд не собирался быть неудачливым торговцем, как его отец. Он поступил в старинный университет Вены, основанный еще в 1365 году, чтобы стать врачом.

В 1881 году успешно окончил университет, получив степень доктора медицины. Вскоре после окончания поступил в венскую городскую больницу. В это время он познакомился с известным врачом – доктором Йозефом Брейером, который рассказал ему о необычном лечении молодой дамы, Берты Паппенхайм. У Берты имелись удивительные истерические симптомы: визуальные галлюцинации и необъяснимый паралич. Другие врачи того времени прописали бы пациентке успокоительные средства, покой и горячие ванны – или просто отказались бы лечить, как других пациентов, страдающих истерией. Брейер начал беседовать с фройляйн Паппенхайм. Удивительно, но симптомы начали исчезать просто от разговора. Процесс лечения молодой женщины Брейер назвал «прочисткой дымохода» или «разговорной терапией». Рассказ доктора Брейера произвел глубокое впечатление на Фрейда. Он понял, что неврозы, то есть психологические расстройства, не имевшие очевидной физической причины и не поддававшиеся традиционному соматическому лечению, лечить можно.

Большинство врачей XIX века считали истерических невротиков глупыми, чрезмерно эмоциональными светскими дамами. Сегодня мы назвали бы их просто «истеричками». Но Фрейд сумел проанализировать поведение, направленное на привлечение внимания. Он предположил, что этих женщин мучают глубокие переживания. Чтобы как следует изучить истерию и другие психоневрозы, он несколько месяцев работал в парижской больнице Сальпетриер – у ведущего невролога и специалиста по истерии профессора Жана Мартена Шарко. Там он узнал, что мужчины тоже страдают истерией. Но главным открытием для него стало то, что симптомы истерии можно лечить с помощью гипноза. Молодой Зигмунд Фрейд понял, что невроз – вовсе не неизлечимое, калечащее заболевание. Эту болезнь можно лечить, но не медицинскими, а психологическими средствами.

Вернувшись в Вену, Фрейд открыл частную практику. Это произошло в 1886 году. Он практиковал новый метод «разговорной терапии», которому его научил Брейер, и гипнотические приемы, усвоенные в результате работы с Шарко и другими специалистами. Постепенно он отказался от гипноза и целиком сосредоточился на «разговорной терапии». Одной из его пациенток была мадам Бенвенисти. Лечение ей помогло. В благодарность она подарила Фрейду кушетку. Вскоре Фрейд стал предлагать своим пациентам ложиться на этот удобный диванчик, а сам присаживался позади, так, чтобы человек его не видел. Это позволяло пациентам откровенно рассказывать о самых глубоких своих страхах, необычных фантазиях, воспоминаниях и желаниях, агрессивных сексуальных порывах, снах и симптомах. К удивлению и радости Фрейда, «разговорная терапия» оказалась невероятно эффективной. Результаты лечения впечатляли. Пациенты рассказывали ему о своих травмах – и впервые в жизни ощущали чувство свободы и облегчения. Пока большинство венцев кружились в легких вальсах Иоганна Штрауса-младшего, которые помогали им забыть обо всех проблемах, Фрейд заставлял своих пациентов вспоминать. Он создал уникальную обстановку, в которой вспомнить было легко.

Мы пошли бы вразрез с историей, если бы сказали, что Фрейд появился в психиатрии неожиданно, как Афина из головы Зевса. В Вене и других европейских городах были врачи, которые начинали работать сходными методами. На рубеже веков Вена буквально бурлила новыми идеями – не только в медицине, но и в политике, и в искусстве. В начале ХХ века австрийская столица дала питательную почву для революционных идей. Революционными были рисунки Эгона Шиле, который смело нарушал условности, рисуя обнаженные фигуры, напоминающие трупы. Революционной была атональная музыка Арнольда Шенберга. Революционными были пьесы Артура Шницлера, который смело и откровенно писал о сексуальности. Фрейд был одним из представителей этой бурлящей творческой среды, где господствовали либерализм и провокация – но очень ярким представителем.