Тёмные всадники - Тифен Сиовель

перестало возвращаться. Стоит подумать, прежде чем использовать свои последние козыри.

Брисеида хотела связаться с Бенджи. Она ждала до следующего утра, когда остальные ушли на мессу.

Она долго перебирала письма отца, еще долго после того, как Энндал, последний, кто поддерживал ее, наконец, предался сну. Перед тем как пламя свечи угасло, она просмотрела все слова, которые нашла, и заметила основополагающий элемент, который до сих пор ускользал от ее внимания. Заснуть было трудно, волнение одолевало ее с утра. Она пыталась его контролировать, чтобы не испортить план. Должно быть, она выглядела больной, слишком расстроенной из-за пережитого накануне, чтобы найти в себе силы встать.

– Вы можете помолиться без меня, – стонала она, пока Энндал отряхивал штаны, чтобы пойти на лауды. – Мое платье все равно мокрое, мне нечего надеть.

– Да, идите без нас, – добавил Леонель, тоже выглядевший как труп. – Я не спал всю ночь, снился кошмар за кошмаром, это было ужасно…

Он подмигнул Брисеиде, которая бросила на него недовольный взгляд. Присутствие Леонеля не входило в ее планы.

– Нет, ты в порядке. И потом один из нас должен пойти в собор, чтобы показать остальным дверь, через которую мы вошли в тайный переход.

Энндал наблюдал за ними и стоял перед Брисеидой, кажется, что-то подозревая.

Именно этого она и боялась. Спасибо, Леонель.

– Что еще, вы двое, планируете?

– Вообще ничего. Я больна, и мне нечего надеть.

В дверь постучали. Оанко пошел открывать дверь, и появился молодой служитель Хасин, одетый в красивый зеленый бархатный халат с голубоватыми узорами.

– Госпожа Кассандра слышала, что демуазель Брисеиду постигло какое-то несчастье. Она приносит ей глубочайшие сожаления и просит надеть это платье.

– Что ж, новости распространяются быстро! – фыркнула Лиз, поднимая платье. – Боже, как красиво! В следующий раз я тоже буду валяться в грязи! Я шучу, – добавила она, заметив страдальческое выражение лица, которое пыталась изобразить Брисеида.

Энндал поднял бровь, глядя Брисеиде прямо в глаза:

– Куда ты собралась?

– Никуда. Просто попроси Хасина сторожить за дверью, если ты мне не доверяешь. Клянусь, я не намерена покидать эту комнату.

Наконец-то она одержала вверх. Леонель ушел, окинув ее мрачным взглядом с оттенком любопытства. Она проигнорировала его. Слова промелькнули в ее сознании, как яркие огни на киноафише.

НЕ МОЕМУ ЛИ → МУЛИН

Ей до смерти хотелось поговорить с Бенджи.

11. Феи Ходсона

– Я могу поверить, что в этом есть смысл, если твой отец или твой брат думал об этом. Но я не понимаю, в чем дело. Нужно искать доктора Мулена, это логично, он хранитель и должен был позаботиться о твоем переходе, пока твой отец не вмешался. Но я уже провел кое-какие исследования в файлах хранителей. Я нашел Мулена, связанного с больницей Рише, но не обнаружил ничего особенного. Я даже несколько раз возвращался к картине Альфреда Рише, но там ничего нет. Я не понимаю, что получается из твоей анаграммы… Мулен… Его адрес? Может быть, есть другой адрес, относящийся к доктору Мулену? Скрытый адрес? К моему единственному желанию. Боже, эта фраза действительно напоминает кое-что… Где я ее видел? Мне тоже есть что сообщить тебе.

– Ты нашел личности Элиты Каркасона? – воскликнула Брисеида.

– Нет. Я отправился выяснить, но, как я и предполагал, информация о действующем члене Элиты может быть доступна через ключ, который есть только у него. Это мера безопасности Цитадели. Тебе придется забрать ключ у Альфы, чтобы я смог найти его файл. Другими словами, если это было сделано для их идентификации, то совершенно бесполезно. Я тоже не узнал ничего нового о легенде о Мрачном короле. Но король, похищающий души, – это отражение легенды о Цитадели. Единственное другое объяснение, которое я нашел для Оно, того, кто живет в пасти подземного мира, рассказано доктором в семидесятых годов. Он говорит о феномене притяжения негативных вибраций, создающих эмоциональную черную дыру, которую можно ощутить в местах с особо заряженной атмосферой. Немного похоже на дом с привидениями, только хуже. Не знаю, помогла ли тебе эта информация.

– Мне больше ничего не известно, – призналась Брисеида.

Ее не особенно радовала мысль о месте, населенном демонами, как в Каркасоне, но в еще большем количестве. Она понимала, почему все, даже Теобальд, пугались.

– Теперь о наказаниях в Цитадели, – продолжил Бенджи. – Тебе не понравится то, что я обнаружил. Падение – это действительно наказание для химер, которые не выполнили условия сделки с Цитаделью. Но химеры – не единственные, кто связан контрактом. Каждый, кто находится в Цитадели достаточно долго для того, чтобы испытать на себе ее воздействие, навечно связан с ней.

– Я знаю, – мрачно сказал Брисеида. Лир уже говорил ей об этом в Греции. – Если мне не удастся остановить Цитадель за отведенные девять месяцев, я навсегда останусь запертой в ее стенах, как студенты, не сдавшие экзамены.

– Нет, я не об этом. Даже те, кто выходит из Цитадели через девять месяцев, все равно остаются заключенными. Даже если бы ты нашла способ сбежать, как твой отец, ты бы не смогла нормально жить дальше: если Цитадель оказала на тебя эмоциональное воздействие, ты никогда этого не забудешь. И простое воспоминание о Цитадели позволяет ей воздействовать на твой разум. Где бы ты ни находилась в мире, ты никогда не сможешь спрятаться.

– Значит, она все еще контролирует умы всех членов Элиты?

– Косвенно. Она не может избавиться от кого-либо без причины. Но если кто-то совершит ошибку, она обязательно накажет его. Существует так много правил, и так легко довести людей до предела, пока они сами не попадут в ловушку.

– Типично для Цитадели, – признала Брисеида. – Позволить людям заманить себя в ловушку… Значит ли это, что мой отец все еще не свободен, хотя он и вышел из Цитадели, чтобы найти меня?

– Тогда понятно, почему он настаивал на том, чтобы быть рядом с тобой во время твоего путешествия: чтобы он жил всего секунду в течение этих девяти месяцев и чтобы никто не успел его найти… У меня также есть хорошие новости, если тебе интересно.

Он положил на стол картонную папку и достал из нее один лист бумаги.

– Я смог вернуться в комнату, где хранятся работы твоего отца. Я нашел только один документ. Можно догадаться, что во второй раз комната уже отличалась. Но я все равно смог кое-что обнаружить. Это второе интервью журналу «Необыкновенные открытия».

Он положил бумагу на стол, оценивая, где должна находиться Брисеида, которая наклонилась, чтобы прочитать.

Файл с записью интервью, журнал «Необыкновенные открытия».

– Месье Куба, мы работаем в научном журнале, напоминаю вам…

– В науке не должно быть табу. Разве ее основная задача не в том, чтобы пролить свет на неизученные области? Феи были отдельной темой на протяжении веков. По всему миру племена, которые никогда не общались друг с другом, рассказывали о них. Если наука не будет заниматься этим вопросом, то тогда кто?

– Этнические науки, в данном случае…

– Этнология изучает наблюдателей магических явлений, я же наблюдаю само явление. Как вы думаете, у кого больше шансов на успех?

– Уж точно не у меня.

– Вы поймете, если потрудитесь выслушать меня, не перебивая своими глупыми предрассудками.

– Я весь во внимании, как и наши слушатели.

– Об этом писал поэт Йейтс, а также философ Джеффри Ходсон.

– Он оккультист.

– Меня волнует только то, что было у него в голове. А не те титулы, которые мы ему присвоили! Эфирный мир смешивается с нашим. Если бы мы могли его воспринять, он околдовал