Екаб Петерс - Валентин Августович Штейнберг

рабочие и крестьянские массы. Нужно перевоспитать их. Нужно изжить их мелкособственнические навыки и приучить их к коллективному труду.

Мы должны приучить каждого к тому сознанию, что нужно и должно работать на общий котел. Нужно приучить каждого рабочего, каждого крестьянина к сознанию того, что он является единственным властелином и полномочным хозяином своей жизни».

Он достал уже на самом съезде сделанные им записи мыслей Ильича:

«Ильич сказал, что нужно научить крестьянина читать и писать, нужно поднять его политическое сознание, нужно пересмотреть все наши планы, дать деревне все, что возможно». На другом листке: «Превращайте съезды и совещания не в органы митингования, а в органы проверки хозяйственных успехов, в органы, где мы могли бы настоящим образом учиться хозяйственному строительству».

Потом, уже в Ташкенте, он узнает из местных газет и частью заграничных, какая извергалась критика на хозяйственную политику Советской власти: был злобный разнос, тайная надежда на ее «перерождение» и возврат к старому, «доброму» капитализму. Точками пересечения оставалось то же — продналог, концессии, товарооборот, оживление частников. Ярой критикой заявили о себе эсеры Керенский, Чернов и пр. Петерс ответил им статьей «Белогвардейцы и наша хозяйственная политика», опубликованной в Ташкенте. В ней Екаб с удивительным пониманием существа вопроса писал:

«…Мы, победив белогвардейщину, перешли к хозяйственному строительству и поставили вопрос о коммунистическом строительстве уже не в плоскости теоретических рассуждений, а как практический вопрос и в переходный период от капиталистического производства к коммунистическому находим необходимым вовлечь в производство частную инициативу, и сейчас мы имеем гарантию, что в наших руках находится власть, которой принадлежат все блага Советской России и которая имеет контроль над всей общественной и хозяйственной жизнью страны. В наших руках также находится национализированная промышленность, а это настолько огромный козырь, что скидывать его со счетов нельзя и отмахиваться от него недопустимо».

Статья Петерса и по своему пафосу, и по содержанию была очень удачной и убедительной. С каким блеском он ее завершил! «Но то, что непонятно «знатокам» России Керенскому, Чернову и компании, то удивительно хорошо понимают даже такие теоретики, как английские радикалы, которые в своем органе «Нешен» пишут: «Как бы ни были велики изменения, вносимые Лениным, мы отнюдь не замечаем, чтобы он отказался от своей принципиальной линии. Прежняя система производства не была коммунизмом, новый метод не есть капитализм. Ленин знает, когда надо идти на временные уступки, и оставляет один опыт, когда находит другой лучше. Закон неукоснительно преследует свою основную цель — организацию всего хозяйства России на коллективных началах. Если он сумеет добиться машин, если ему удастся осуществить свой грандиозный план электрификации России, то в течение немногих лет он сделает социалистами всех своих отсталых индивидуалистически настроенных крестьян».

Каждый читающий эти строки сегодня, наверное, почувствует свежесть этих идей и мыслей Петерса, их близость решаемым в наше время задачам. И не только потому, что каждое поколение что-то повторяет, выходя на новый поворот истории. Но и потому еще, что на переломном ее этапе оно должно серьезно оглянуться вокруг, вспомнить тех, кто много десятилетий назад в сомнениях и мучениях искал то новое, что оказалось таким необходимым сегодня.

Петерс много выступает, много пишет, печатает. Появилась его статья «Восстановление народного хозяйства и концессии». Он сделал доклад на общем собрании Ташкентской организации КП Туркестана. Через несколько дней он и Л. М. Каганович выступили в Ташкенте в Народном доме на собрании наркомов, их заместителей, членов коллегии; оба коснулись причин бюрократизма в советских учреждениях и способов борьбы с ними. Петерс говорил остро, был возбужден, но логичен. Он словно чувствовал, что бюрократизм — дело не одного дня, борьба с ним будет мучительная и, возможно, долгая… Он понимал, что доныне военные фронты требовали все, и работе самих учреждений «не предоставлялось возможности уделять должного внимания», и в учреждениях оказались выбитые из прошлой, сладкой жизни «купцы, буржуазия и царские чинуши и проч, дрянь», они стали «спецами», заполнили собою все учреждения путем «устройства своих мамаш, зятьев и т. д.».

Теперь пролетариат освободился от тяжких кровавых фронтов, он взялся за столь необходимую чистку, и VIII съезд Советов положил начало этой очень нужной работе.

Предвидя возражения, что «в Туркестане дело обстоит иначе, что наблюдается везде недостаток работников, незаполнение штатов», Петерс, уже хорошо зная положение дел на месте, дал такой ответ: «Всмотритесь хорошенько и вы ясно увидите, что все составленные на бумаге штаты сильно раздуты в сравнении с действительной потребностью.

Отделы наших наркоматов растут как грибы, а пользы от них почти никакой. Некоторые из них благодаря отсутствию плана работы и незнания своих обязанностей пустуют. Учреждениями занято много помещений, а рабочие по-прежнему ютятся в конурах. Бюрократическая волокита развита до невероятных размеров, и часто для того, чтобы получить отказ в удовлетворении какими-нибудь предметами, нужно проходить по комнатам учреждений несколько дней. Многие советские работники занимают по несколько должностей и в результате не имеют возможности уделять должного внимания работе ни одного из учреждений.

Такая обстановка дела, такое отношение к работе никогда не выведут нас из тяжелого экономического положения…»

Съезжаются в Ташкент на конференцию туркестанские чекисты, их, как писала газета, «приветствовал товарищ Петерс от имени ВЧК». Петерс выступил с речью. Он постарался найти место чекистов в небывалом еще деле — оживлении экономики. Газета писала: «Останавливаясь подробно на задачах, возлагаемых единым хозяйственным планом на Туркреспублику, от которой требуется максимальное напряжение сил для выработки хлопка в количестве не менее довоенного времени, докладчик указывает, что кулацкие элементы будут всеми силами стараться помешать нам провести эту меру и в этой области работникам ЧК и Особым отделам придется напрячь максимальные усилия. Мы должны идти к дехканству и беднейшим крестьянам со словами убеждения и не останавливаться в применении меры принуждения к явно враждебным нам кулаческим элементам. Так нам приходилось поступать и в Европейской России, и в Сибири, чем спасли положение Республики…Еще рано говорить, что работа ЧК уменьшилась. Действительно, вступая в новую полосу советского строительства, нам необходимо изменить свою тактику, но борьба еще громадна, и мы должны быть готовы».

Далее докладчик, продолжала газета, останавливается на особенностях работы в туркестанских условиях, где имеется и басмаческое движение, и кулачество… Переходя дальше к необходимости неукоснительного проведения в ближайшее время земельного закона, докладчик указывает что эта мера будет иметь особо важное значение для беднейшего киргизского населения. Естественно, что на этой почве с кулачеством будет борьба, и перед Чека стоит задача содействовать безболезненному проведению этого закона.

В апреле Екаб выступил перед своими земляками-латышами (в Ташкенте существовала Латышская коммунистическая секция);