Через тернии в омут - Светлана Алешина

Итак, Алексей Калачов исчез вместе с деньгами Старшинова и некой Катей, женщиной лет за сорок, но, что очень важно, с жилплощадью. А следовательно, и с деньгами тоже. Но все же… Если предположить, что Алексей действительно кинул банк, а потом кто-то, прознав про это, убил его? Ведь можно такое предположить? Наверное, очень даже можно. Но как это проверить, доказать или опровергнуть, я пока не знала. Ведь не будет же Алексей убивать Позднякова! Зачем ему это? Получалась некая нестыковочка. И заключалась она именно в Позднякове.

Я быстро вела машину по направлению к своему дому. Но через некоторое время подсознательно ощутила какой-то внутренний дискомфорт. Я посмотрела в боковое зеркало и снова увидела все тот же желтый «Опель», который следовал за моей «ладушкой». «Так, это уже не мания преследования, – сказала я себе. – В другом случае я бы посоветовала себе подлечить нервы, но тут ясно и понятно, что за мной следят». И, движимая чувством тревоги, я свернула в переулок, чтобы добраться до дома другой дорогой. И тут же увидела, что «Опель» плавно повернул в этот же переулок.

«Та-а-ак, это начинает меня уже утомлять своим однообразием».

Резко вдавив до пола педаль акселератора, я стремительно стала уходить вперед. Однако заметила, что и «Опель» прибавил скорость. Я быстро свернула в другой переулок, проехала через двор и, увидев, что «Опель» на время потерялся, въехала в проход между выстроенными во дворе гаражами и остановилась. «Опель» промчался через арку проходного двора, я быстро выехала из своего укрытия и, развернувшись, направилась в обратную сторону. Я гнала машину, насколько позволяли ее возможности, и буквально через пять минут долетела до своего дома. «Опель» вроде бы отстал, по крайней мере за мной во двор не въехал.

Поднявшись к себе, я выглянула в окно. Нет, ничего, все спокойно, никаких «Опелей» во дворе не видно. И все же я призналась себе, что меня встревожила погоня, явившаяся полной неожиданностью.

«Это явно не люди Старшинова, – подумала я. – Это было бы уж полным идиотизмом. Но кто же еще вклинился в это дело? Поздняков убит, Мерзлихин взорвался… Кстати! Я совсем об этом забыла. А если это те, кто убил и Позднякова, и Мерзлихина? Какая-то неведомая пока третья сила. А может быть, Серый? Но зачем ему следить? Если, конечно, упорно предполагать его главным злодеем… А если не Серый? Вполне возможно, что этот человек – или эти люди – видел меня, поэтому и следит теперь. Но вот кто он? Начав с желания избавить свою подругу от слежки, я сама теперь стала предметом охоты. И делать мне ничего не остается, как искать помощи у добрейшей души человека Димы Алферова».

Приняв решение непременно позвонить Алферову сразу же, как только проснусь, я смогла наконец-то провалиться в долгожданный сон.

Сегодня в газете был, по сути, выходной день. Можно сказать, тихое межсезонье. Оно наступает каждую неделю, в понедельник-вторник, когда еще только начинает готовиться номер. Приходят корреспонденты, бегает Ромка по городскому и областному УВД за сводками криминальных новостей, звонят всякие нужные люди, а вернее сказать, звоним им мы с Сергеем Ивановичем и собираем информацию. Иногда заходят журналисты из других изданий, делятся слухами, приглашают на фуршеты-банкеты и прочие посиделки, просят у нас помощи по разным делам. Но это происходит не в напряженном режиме, когда дорога каждая минута. Это происходит постольку-поскольку.

И я могу себе позволить в эти дни отнестись к работе чуть-чуть спустя рукава. Конечно, я стараюсь это не вводить в привычку, но сейчас, когда я полностью была занята делом Калачова, считала это для себя уважительной причиной.

Я проснулась довольно поздно, уже в десятом часу, и, не вставая с постели, начала размышлять.

«Итак, Мерзлихин взорвался… Странно, однако, он взорвался», – подумала я. Надо восстановить всю картину событий. Сначала кинули банк «Волга-финанс», и сразу после этого Калачов исчезает вместе с деньгами. Почти сразу за Наташкой начинает следить Антон Поздняков. Позднякова убивают. Мерзлихин встречается с кем-то из банка, и разговор их ведется на повышенных тонах. После того как я побывала в фирме «Ариэкс», за Мерзлихиным устанавливается слежка, после чего машина Михаила Витальевича взрывается. Я вспомнила свой разговор со Старшиновым. Он дал мне понять, что ищет свои деньги, обещал отстегнуть долю, если я смогу их найти… Пока все выглядело так, будто Алексей Калачов присвоил деньги банка, подставив не только Старшинова, но и своего друга и компаньона Мерзлихина. Тогда кому же понадобилось убивать Михаила? Для чего это было сделано? Старшинову в этом случае его смерть ничего не давала.

Я почувствовала, что несколько запуталась в своих умозаключениях. А ведь были два момента, которые требовалось выяснить, и чем скорее, тем лучше. И для этого мне снова понадобился капитан Алферов.

– Алло! – послышался в трубке знакомый голос, и мне показалось, что Дима сейчас весел.

– Дмитрий Олегович, здравствуйте, это Ольга Бойкова вас беспокоит.

– Ну-ну, я узнал, – отозвался Алферов. – Ты меня не бойся, я зла не держу, и вообще у меня сегодня хорошее настроение.

«О, я попала в точку, и мне повезло, когда Дима в добром расположении духа, он просто прелесть, а не мент!» – порадовалась я.

– Мы поймали двух своих коллег, которые грабили пьяненьких прохожих по ночам, – продолжил радостно вещать Алферов. – Сегодня на всю катушку оттягивался на них. Поступили к нам три месяца назад, сразу после армии, гопота какая-то заводская, и тут же начали куролесить. А сейчас у нас идет чистка рядов, так что мы им, блин…

Алферов явно куражился, а голос у него звучал прямо-таки солнечно.

– Случайно поймали, я сам шел, вчера выпил слегка… Иду, значит, – продолжил свой рассказ капитан. – Никого не трогаю, пьяный только. Тут двое пэпээсников выруливают. Молодой человек, вы пьяны, так сказать, ваши документы, и все прочее. А я, как на грех, документы забыл. Шарю по карманам, говорю, да что вы, мол, ребята, я тут недалеко живу… А про милицию почему-то не сказал. Если бы я хотя бы намекнул, что в органах работаю, они бы связываться не стали. Ну а я промолчал. Говорю – да ладно вам, я же никого не трогаю. А они – пройдемте, посмотрим ваши карманы, насчет наркоты там, оружия и так далее. А куда пройдем – в подъезд. И показывают на мой дом. А я возьми и скажи – пойдемте, я же домой шел! Приводят они меня, значит, к моему же подъезду, заводят туда, и один вдруг достает баллон с газом из кармана и прицеливается в меня. Я это боковым зрением отследил и среагировал. Какой бы я пьяный ни был, но тут… Короче, я ему со всего размаха ногой в пах, другому локтем, баллон отобрал и кинулся к себе в квартиру. Вызываю наряд, короче, приезжают, ставят на уши всю милицию, собирают постовых, я их опознаю, и привет из Пизы! До свиданья, милицейская корочка, это называется! А тут, прямо как по заказу, два дня назад один пьяненький не поленился, пришел и заявление состряпал: мол, милиция отняла деньги. Я его вызываю, и он их опознает, представляешь! Ну, мы тут с моим коллегой им массажик и сделали в камере, ох и сделали!

– Слушай, Алферов, а не те ли это товарищи, которые ограбили Позднякова? – неожиданно пришла мне в голову мысль.