Через тернии в омут - Светлана Алешина

Соня махнула рукой и полезла за следующей сигаретой.

– Тем не менее официально Михаил Мерзлихин сейчас считается пропавшим без вести, – сухо заметила я. – Поэтому ваши тяжбы по квартире как минимум откладываются. А может, и совсем не имеют смысла, если Михаил окажется жив.

– Почему жив-то? – спросил Серый.

– Это мы и выясняем сейчас, в плотном контакте с правоохранительными органами, – сказала я, буравя Серого взглядом.

– Ну и выясняйте! – пожал он плечами.

– Но вполне может статься, что взорвали его те, кому была выгодна его смерть. И вот тут… – Я сделала паузу. – Я не могу гарантировать, что вашей семьей не заинтересуются органы. А если учесть еще и прошлое Сергея… извините, не знаю, как вас по отчеству, то вам может быть совсем неприятно.

Соня нервно затушила сигарету в пепельнице и резко поднялась с места.

– Слушай, ты пугай-пугай да не запугивай! – заорала она. – Знаем мы таких пугал, каждый день ко мне в магазин приходят, пугают, проверяльщики разные. Хочешь сказать, я брата, что ли, родного убила, да? Да я за такие дела в морду бью!

– Так вы попробуйте, здесь много свидетелей, телефон под рукой, милиция приедет быстро, – проговорила я.

– Нет, будет она меня пугать! Нашлась тут адвокатша, тоже мне! – Соня уже переключила свой гнев как бы в сторону, говоря это Серому, как будто жалуясь ему на меня.

Марина сидела тихо и помалкивала, но было видно, что эта сцена ей крайне неприятна.

– Пошли, Серый. Короче, мы в суд подаем, и все, – наотмашь резанула Соня и прошла в прихожую обувать босоножки. – Пугать она еще меня будет! Я думала – действительно придумаем что, как вместе решить, как по-доброму, по закону, а она – пугать! Попугаешь у меня еще! – вдруг выкрикнула она.

– Да погоди ты орать! – неожиданно прикрикнул на нее Серый и зло выругался матом.

Собственно, на этом наша беседа, если произошедшее можно так назвать, и закончилась. Парочка Соня – Серый ушла, не попрощавшись. Серый только кивнул мне с порога, а Марина даже не вышла их проводить.

– Ну, вот теперь вы видите, Ольга Юрьевна, что это за люди? – спросила она, когда закрылась дверь.

– Вижу. Но Серый… Как-то не тянет он на организатора всех этих преступлений.

– Каких преступлений? – удивленно спросила Марина.

– Скажите, Марина, – вместо ответа произнесла я, – а какие отношения были у Михаила с этим Серым?

Марина пожала плечами и прошла в кухню сварить очередную порцию кофе.

– Вы знаете, Миша уважал Серого. Особой дружбы между ними, конечно, не было, но… Но и ссор тоже никогда не случалось. Встречались на праздниках, выпивали вместе, в шахматы-карты там играли, Мишка часто проигрывал, злился, но все это несерьезно. А вообще уважение к Сергею он испытывал. Конечно, бандит, все такое… Но Серый – человек беззлобный, это ведь Сонька все воду мутит, свои детские комплексы, может быть, отыгрывает. Рассказывала она мне, что в детстве Мишка ее часто обижал без причины, наказывал за шалости. А она бойкая была с самого начала – то чего опрокинет, то в кастрюлю с супом бумажек накидает, то из серванта все повыкидывает. И все это, когда Мишка за ней вроде как присматривал, когда родители на работе были. Ну а потом мать погибла… Глупо так вышло! Кстати, мама Мишкина – мировая женщина была! На ней здесь все держалось. Отец – он всегда вторым номером, вон как Мишка… Поэтому и спился. Воли не хватило продолжить жить – да хотя бы ради внуков, – вздохнула Марина. – Наш-то ребенок все с моими родителями, они в нем души не чают. А эта бабушка, царство ей небесное, и не понянчила совсем. Потом свекор пить начал и… От него только одно было слышно – придет ребенок, а он его по головке гладит и говорит: «Ух ты мой ненаглядненький!» А сам пьянющий в дым!.. Господи, да за что же мне все это!

Марина снова расплакалась.

– И все же, – постаралась я вернуть Мерзлихину к теме нашего разговора, – как вы думаете, а с Серым Михаил не мог случаем поделиться насчет кредита? Ну, по пьянке, на дне рождения?

Марина вмиг перестала плакать и растерянно на меня посмотрела.

– Да ну… А зачем? Господи, неужели вы думаете, что это он?

– Мое дело – проверить все версии. Так что же, думаете, мог он сказать?

– Не знаю. Вообще-то, когда они кредит брали, у Соньки как раз день рождения был, в июле. Тогда вот в последний раз все вместе собрались. Мишка еще напился крепко, было дело. Серый горилку на стол выставил – он как раз приехал с Украины, он оттуда родом. Ну и Михаила развезло. Тащила его домой буквально на себе – ужас!

– А вообще Михаил часто прикладывался? – Я постукала себя пальцем по горлу.

– Только по праздникам, – ответила Марина. – Такого, чтобы пить, как отец покойный, никогда не было. У него другой организм – папа-то, царствие ему небесное, наверное, предрасположен был, а Мишка – нет. Это вот Сонька в отцову породу пошла – любит очень выпить!

– Понятно, – сказала я, хотя понятней не намного стало.

Понятно было, что Серому оказалась выгодна смерть Михаила. Понятно, что он, привыкший к довольно широкой жизни во время рэкетирского разгула, сейчас испытывал сложности с деньгами – на автомобильных калымах много не заработаешь. Психологически очень сложно перестраиваться с хорошего на плохое – по себе это знаю. И если предположить, что, допустим, он прознал про кредит – черт его знает, не всколыхнулась ли мыслишка?..

– А Серый как к вашему мужу относился? – спросила я. – Он уважал Михаила?

Марина ненадолго задумалась:

– Ой, Сергей ведь такой скрытный тип, говорит односложно, косноязычно, не поймешь, что у него на уме. Да, должно быть, ровное у него отношение было. Уважал – не уважал… Да не знаю я! Вы все же думаете, Оля, что это он?..

– Я пока ничего конкретного не думаю, – ответила я и решительно поднялась из-за стола. – Вы, главное, не расстраивайтесь насчет наездов по поводу квартиры – все это ерунда. Посылайте их подальше, и все. Если будут очень уж доставать, звоните, я подключу милицию, и Серого быстро образумят. Припомнят там что-нибудь старенькое, он вмиг присмиреет.

– Да это Сонька все мутит!

– Серого прижмут, тогда и Сонька сразу же поутихнет, – уверенно сказала я и прошла в прихожую.

– Спасибо вам большое, Оля! Я не знаю, как вас отблагодарить! Может быть, конфет коробку возьмете?

Я решительно отказалась от коробки конфет и, распрощавшись с Мариной, поехала домой – думать, черт бы его побрал, над этим делом!

На следующий день я наконец-то выкроила время, чтобы съездить к матери Алексея Калачова. Конечно, эта встреча должна была состояться уже давно, но круговорот событий, постоянная суета отодвинули ее на неопределенное время. И вот это время подошло.