Смешанный brак - Владимир Шпаков

Окончательно проснувшись, она припоминает встречу с Региной. Та неслабо продвинулась в изысканиях, видно было: помимо цепкого ума, эту волчицу кормят еще и ноги.

– Я тут собрала кое-какие материалы, – перебирала она газетные и журнальные вырезки, – это ведь было резонансное дело. Так чего только не писала губерния! Большинство, конечно, пошло по наезженной колее: почему, дескать, семья и общественность проглядели монстра в юбке?! Она ведь наверняка издевалась над сыном, на теле мальчика должны были оставаться синяки или другие следы побоев, но окружающие ничего не хотели замечать!

Регина вскидывала глаза.

– Разве было что замечать?

– Нет, – крутила головой Вера, – не было синяков, чушь это все.

– Вот и я говорю: простое объяснение еще не значит – правильное. В этой заметке версия более замысловатая: на помощь призывается комплекс Медеи, когда ревность к мужу трансформируется в агрессию против детей. То есть благоверного достать не могу, поскольку он далеко, тогда отыграюсь на потомстве. Между прочим, версия не лишена смысла…

– Лишена. Благоверный не бегал налево, во всяком случае, сестру это не волновало.

– Говорят, он сейчас в депрессии? Ну, отец мальчика?

– Понятия не имею.

– А… нельзя как-то об этом узнать?

– Пока нет. Говорят, его брат отправился сюда пешком…

– Пешком?!

– Ага, топает на своих двоих. Когда дотопает, может, и расскажет что-то новенькое.

– Очень интересно… – пробормотала Регина, сделала пометку в блокноте и опять зашуршала вырезками.

– Естественно, не могли не обвинить телевидение и вообще СМИ. Задергали, мол, и мать, и сына этими бесконечными шоу, они же крайне негативно влияют на психику. Что отчасти верно. Слава – это наркотик, он требуется в новых и новых дозах, и если наркоману эту дозу не дать, начинаются ломки. С другой стороны, она в любой момент могла вернуть внимание публики, правильно?

– Элементарно могла.

– Я знаю, мальчик соглашался на интервью и телепоказы неохотно, но кто его будет слушать? Родители, как это у нас принято, всегда лучше знают, как устроить счастье детей… Ага, это уже экзотика пошла. Какое-то издание с религиозным уклоном объявило, что родился новый Спаситель, который принял смерть от руки от собственной матери. Что символизирует конец времен, как минимум, близость этого конца. Н-да, кликуши у нас не скоро переведутся… А это что? Тоже сектанты, только эти наоборот – объявляют его Антихристом, а вашу сестру – Великой матерью, избавившей мир от вселенского зла! Дурдом, честное слово!

Наверное, на лице Веры отразилось что-то, заставившее Регину собрать заметки и смахнуть их в ящик стола.

– Ладно, бог с ними. Вы сами-то что думаете? Какие причины ее к этому подтолкнули?

Вера помолчала, затем проговорила:

– Но ведь есть заключение судмедэкспертизы, там обо всем сказано…

– Это понятно, но до заключения столько всего произошло… Я грешу на эти необдуманные смешанные браки. Мы ведь не только индивиды, мы представители соответствующих цивилизаций…

– Полпреды? – усмехнулась Вера.

– Если угодно, да. И ничего тут смешного. В каждом человеке общего, стайного – не меньше, чем личного. А может, и больше. При этом личности еще могут сойтись – и сходятся, – а вот стаи, как правило, конкурируют. Классический пример: Монтекки и Капулетти. Можете представить, какая резня случилась бы, если бы у Ромео и Джульетты появился незаконнорожденный сын? Да еще с необычными способностями, возможно – будущий Папа римский? Да они бы устроили тотальную войну, до последнего бойца!

– В наше время войн из-за этого не устраивают.

– Государства не воюют, конечно, но на семейном уровне такие баталии разыгрываются – тушите свет! Да вы и без меня прекрасно знаете, как ваши близкие тянули одеяло на себя! А в запале всякое случается, можно даже возненавидеть ребенка… Ты начинаешь различать в потомстве черты другой стаи; а своих не видишь. В итоге возникает отвращение, затем агрессия, ну и так далее. Причем ваша сестра это предположение подтвердила. Она сказала: иногда Норман казался ей чужаком, будто не она его родила. Чувствуете? Будто не она родила! Отсюда ведь один шаг до такого…

– И когда Люба так разоткровенничалась? – Спросила Вера после паузы.

– Как когда?! Во время нашей встречи. Мы же с ней встречались недавно, я вам просто не успела рассказать.

– И вас свободно к ней пустили?

– Не совсем свободно – пришлось договариваться с охраной, ну, вы понимаете… Кстати, Люба передала вам послание.

Вера взяла очередную записку механически, отвернув сведенное судорогой лицо. Господи, думалось, у нас за бабки можно все! Можно должность купить, ученую степень, или (если любопытство разбирает) влезть в самые потаенные уголки жизни, потому что – такая мы страна. И опять нахлынуло желание оправдатьэту жизнь, для чего нужно пойти к человеку, чье имя она произнесла во сне.

Для начала, впрочем, следует прочесть письмо, Вера его пока не вскрывала.

На этот раз назойливых просьб нет, главная нота – скоро все кончится! Она, мол, почти вылечилась, дозы лекарств уже снижают, а вскоре и вовсе отменят. Так что Люба ждет не дождется встречи с родными и близкими, в первую очередь с сестрой. Ну и, конечно, пора заняться переводом мальчика из зарубежного колледжа на родину. Наше образование до сих пор остается лучшим в мире, и пусть Франц с этим согласится. «Может, напишешь ему? Мне сказали: из нашей больницы за границу письма не доходят, поэтому прошу тебя, не откладывая, заняться этим делом. Тогда к моменту моей выписки мальчик будет дома».

Письмо повергает в панику. О выписке, конечно, пока речи нет, но воображение уже рисует пессимистическую картину. Итак: сестра поселяется у нее, они на пару строят быт, вместе готовят еду, вместе ее поглощают, вдвоем гуляют, а это значит, что оставшийся отрезок Вериной жизни (возможно, очень длинный!) превратится в ад. Вера навсегда сделается опекуншей этой твари, ей не светят ни замужество, ни собственные дети, так что все кончится либо ее безвременной смертью, либо умерщвлением ее мучительницы.

Не в силах справиться с разгулявшейся фантазией, Вера тычет в кнопки телефона, забыв, что Коля-Николай послан на три буквы. Увы: абонент недоступен, астронома давно обслуживают швейцарские сотовые операторы. Позвонить Регине? Но эта сучка будет работать на себя, пополнять копилку знаний, душевное состояние Веры ее мало заботит. А тогда… Звонок, по сути, был, неизбежен. Давнее желание приблизиться к человеку, которого временами ненавидела, подкрепилось нуждой в оправдании, а тогда – вперед!

В разговоре с секретарем всплывает отчество – Иванович, как она могла забыть? Вскоре слышится любезное: приходите в удобное время.

– Для кого удобное? – уточняет Вера.