Искусство слышать стук сердца - Ян-Филипп Зендкер

Потом братья выросли, и им стало не до походов на озера. Но прошлым летом Ми Ми впервые отправилась туда с Тином. Ему понравилось. Их излюбленным местом стало самое маленькое озерцо, находившееся в стороне от разъезженной дороги, за сосновой рощицей. Местная молодежь не любила здесь купаться. Говорили, что озеро кишит водяными змеями. Ми Ми сама дважды видела их. Она спросила Тина, боится ли он плавучих гадюк, но тот лишь засмеялся и ответил, что пока не видел ни одной.

Он доплыл до середины озерца, где из воды торчал плоский валун. Вылез на камень и сел, предоставив солнцу и ветру высушивать его кожу. Ми Ми отчаянно захотелось незаметно подплыть к нему. Почти четыре года прошло с тех пор, как она встретила Тина в монастыре. Спустя несколько недель знакомства они стали встречаться каждый день. Ми Ми ожидала его на ступеньках монастырской веранды. В торговые дни Тин шел на рынок, где она с братом продавала картошку. В выходные дни первой мыслью Тина было пойти и взять Ми Ми на прогулку. Как-то Ядана почти в шутку назвала их неразделимыми. Услышав это слово, Ми Ми по обыкновению принялась рассуждать над его смыслом. Со скрупулезностью ученого она проверяла, правильно ли оно передает суть их отношений с Тином и нравится ли ей его звучание. Вскоре Ми Ми убедилась: слово, выбранное матерью, удачно во всех отношениях. Да, они были неразделимы. Стоило ей увидеть приближающегося Тина, и сердце начинало радостно биться. Когда его не было рядом, Ми Ми скучала. Она занимала себя работой, но ей все равно было тоскливо. Казалось, что в его отсутствие замирает весь мир. Разлука с Тином ощущалась не только душой, но и телом. У Ми Ми вдруг начинала болеть голова, тяжелели руки и ноги, сдавливало грудь и живот. Ей становилось трудно дышать. Но стоило вновь оказаться у Тина на спине, как боли мгновенно прекращались и не было места прекраснее и безопаснее.

Ми Ми часто вспоминала ненастный день, когда гроза загнала их в маленькую хижину у реки. Там Тин Вин впервые коснулся ее тела и пробудил в ней сильную страсть, о которой Ми Ми даже не подозревала. Она была сильнее всех прочих ее желаний, вместе взятых. Откуда она появилась? Или всегда жила в ней, просто дремала, а Тину удалось ее пробудить? Или же страсть возникла из ниоткуда? Может, своими поцелуями Тин заколдовал ее? Всякий раз, когда его пальцы касались ее шеи, груди, живота и бедер, Ми Ми чувствовала, будто впервые отдает себя его ласкам. Но такое же волшебство творили и с ним ее губы и руки. Стоило Ми Ми увлечься с поцелуями, и тело Тина начинало извиваться от безудержного желания. В такие моменты она чувствовала себя переполненной жизнью и не знала, где хранить свое счастье. Ми Ми обретала легкость. Она плыла в пространстве, как перышко, несомое ветром. В реальном мире такие ощущения ей дарила лишь вода. Ми Ми чувствовала в себе силу, о существовании которой даже не подозревала. Но только Тин Вин умел пробудить эту силу.

Он научил Ми Ми доверять жизни, подарил ей уголок, где она могла быть слабой. Ему не надо было ничего доказывать. Тин Вин — единственный, кому она призналась, сколь унизительно ей ползать на четвереньках. Только ему Ми Ми поведала, как мечтала гулять по Кало на крепких, здоровых ногах, бегать и прыгать высоко-высоко. Зачем прыгать? А просто так. Тин не пытался ее утешить. Он обнимал молча. Ми Ми знала: ему понятно и ее состояние, и ее чувства. Чем чаще она говорила о желании ходить на своих ногах, тем меньше ее терзала неосуществимость этого желания. А когда Тин сказал, что ее тело — самое красивое в мире, она поверила.

Вместе с Тином она была готова на любой шаг, и ничто ее не пугало.

Он сидел на камне в каких-то пятнадцати ярдах от нее. Ми Ми знала, что он обязательно приплывет обратно, но даже короткая разлука была невыносима. Ми Ми сняла рубашку, развязала лонгьи, вползла в озеро и поплыла к камню. Солнце нагрело воду, и все же в ней еще оставалась приятная прохлада. Кожу Ми Ми слегка покалывало. Конечно, для двоих камень узковат, но они вполне поместятся, если она сядет между ногами Тина и прижмется к нему. Услышав, как она подплывает, Тин протянул руку и помог ей выбраться. Ми Ми прильнула к нему, а он крепко обнял ее за талию.

— Мне было очень одиноко без тебя, — прошептала Ми Ми.

— Но я же никуда не исчезал. Просто решил немного посидеть на камне.

— Мне вдруг стало грустно. Захотелось, чтобы ты был рядом.

— Но почему тебе стало грустно?

— Потому что я не могла дотянуться до тебя, — ответила Ми Ми, изумляясь своим словам. — Меня печалит каждый час, который мы проводим порознь. Каждое место, где я бываю без тебя. Каждый шаг, который ты делаешь, не неся меня на спине. Мне тяжело пережить ночь, если мы не засыпаем в объятиях друг друга, и утро, если я просыпаюсь одна.

Ми Ми повернулась и встала на колени. Она обхватила его голову. Тин Вин слышал слезы, катящиеся у нее по щекам. Он целовал ей глаза и лоб. Ми Ми — его лицо и шею. Ее губы были мягкими и влажными. Ми Ми покрывала поцелуями все тело любимого. Тин привлек ее к себе, а она обвила ноги вокруг его бедер. Тин держал ее крепко, очень крепко, словно она могла взмыть в воздух и улететь.

Удары сердца напоминали стук капель, вылетавших из водосточной трубы. Кап… кап… кап… кап… За минувшие дни промежутки между ударами становились все больше. Словно колодец, в котором неумолимо иссякала вода.

Тин Вин предчувствовал это еще несколько недель назад. Он привык к усталому биению У Мая, но с недавних пор сердце наставника начало стучать слабее. Вот уже две недели, как с учениками занимался другой монах. У Май слег, и у него не было сил подняться. Он ничего не ел и очень мало пил, хотя в Кало стояла невыносимая жара.

Тин вместе с Ми Ми несколько суток провели у постели У Мая. Тин читал ему, пока пальцы не вспухли от движения по страницам. Ми Ми хотела спеть для У Мая, но старик отказался. Он знал о магических свойствах ее голоса, но не желал искусственно продлевать свою жизнь. Говоря это, он слегка улыбнулся.

Воспользовавшись тем, что У Май заснул, Тин и Ми Ми решили сходить в чайный домик и выпить свежего тростникового сока. Даже старый баньян не спасал от жары, вот уже вторую неделю не оставлявшей Кало. Воздух застыл. Тин с Ми Ми молча уселись за столик. Тин отметил, что мухи и те страдают от жары и жужжат ленивее обычного. Все разговоры посетителей были только о несносной погоде и о том, когда в Кало вернется долгожданная прохлада. Тин в замешательстве прислушивался к обрывкам разговоров. В двухстах ярдах отсюда лежал умирающий У Май, а эти люди попивали чай, ругали погоду и говорили о каких-то мелких делах.

Потом Тин Вин услышал, что к домику приближается монах. Он сразу же узнал неровную походку Жо, у которого левая нога была короче правой. Наверное, зрячие не слишком замечали его хромоту, но для ушей Тина она была достаточно ощутимой. Жо шел с плохой вестью. Это Тин понял по ударам его сердца. У них был странный, всхлипывающий звук. Почти так же билось сердце покалеченного теленка, которого недавно нашла Ми Ми и который умер у нее на руках.

— У Май потерял сознание, — едва слышно произнес Жо.