Миллионер - Сергей Сергеев

– Говнила Говнилович, когда к нам еще придете? А когда, Говнила Говнилович? Давай с тобой на лавочке посидим? – настырно спрашивала Светлана и дергала смущенного Марченко за руку, заглядывая ему в глаза снизу вверх.

– Светочка, меня зовут Гаврила Гаврилович, – терпеливо объяснял в сотый раз толстый и внешне добродушный Марченко.

«Знаем мы этого добродушного. Горло перегрызет и не поморщится».

– Ага, Говнила Говнилович! Когда придете?

– Зови меня лучше дядя Гена, – не выдержал Марченко.

Вспомнив этот случай и заглотнув одним махом очередную рюмку водки, Дронов громко и беззаботно рассмеялся.

«Ну вот, точно наберется!» – подумал оперативник Валерий. Сбывались его худшие ожидания.

Неожиданно раздался грохот бьющейся посуды. Официант с полным подносом поскользнулся и упал прямо на стол оперативников. Они почему-то не спешили вставать, а барахтались на полу, смешно подрыгивая ногами и разводя руками.

«Ударились», – подумал Дронов и успел почувствовать, как его крепко схватили за руку.

– Быстро, за мной, – успел сказать ему какой-то тощий парень в расстегнутой на груди кремовой рубашке и серых брюках – типичный ботаник, занимающийся в одном из соседних офисов компьютерными программами или финансовой занудиловкой.

Дронов побежал вслед за парнем, топая и продираясь, как медведь сквозь лесную чащу, завернул за бар, потом в коридор, пролетел мимо жаркой кухни, влез в узкую неприметную дверь и, задевая широкими плечами какие-то ящики, поспешил по длинному и узкому, как кишка, туннелю.

Ему рассказывали, что подземное пространство под Пушкинской площадью изрыто подземными коммуникациями, словно брошенный огород кротами. Многие из подвалов даже не значились на карте, но успешно эксплуатировались в качестве складов и подсобных помещений местными торговцами. По ним можно было легко добраться на противоположную сторону Тверской до магазина «Армения» и далее до подвалов домов, расположенных в переулках, а если постараться, то и до стен Кремля. Последнее утверждение, впрочем, вызывало у Дронова сильные сомнения.

Московские власти пока закрывали глаза на эти катакомбы, полагая, что их можно переделать для нужд города в ходе предстоящего строительства торгового центра и огромного паркинга под Пушкинской площадью.

Теперь вспотевший Дронов на собственном опыте убедился, что слухи о подземных кладовых не лишены оснований. Через некоторое время он и его спутник спокойно вышли из подвала во двор одного из домов, числящегося по Глинищевскому переулку, и тут же сели в автомашину с сильно затененными боковыми стеклами.

– Здравствуй, Эдуард, – сказал Дронов, увидев рядом пожилого, но еще бодрого мужчину с загорелым лицом активного дачника.

Как всякий или почти всякий большой руководитель, Дронов имел в резерве знакомого кэгэбешника, которого в редких случаях привлекал для исполнения особо деликатных поручений.

– Добрый день, – отозвался дачник. – Я предупреждал, что нужно иметь на крайний случай план срочной эвакуации, а вы все не слушались. Хорошо, что удалось позвонить.

– Спасибо за помощь, Эдуард, – отозвался Дронов.

Он действительно умудрился незаметно позвонить из ванной комнаты своей квартиры, включив воду и приняв другие меры предосторожности, чтобы заглушить прослушку и отвлечь внимание оперативников, ошалевших от безделья.

Выручила рассеянность дочери – Светка все время теряла мобильные телефоны и тут же заводила новые. Один из таких случайно оставленных ею аппаратов Дронов обнаружил в комнате дочери. Видимо, Светлана переодевалась, спешила, была чем-то отвлечена – скорее всего звонком по другой мобиле – и забыла аппарат прямо в шкафу на аккуратной стопке своих трусиков.

Дронов хищно завладел средством связи и, дождавшись вечера, тут же позвонил Эдуарду.

– Мои как? – спросил заботливый семьянин Дронов.

– Вашу семью сейчас только что вывезли с дачи. Завтра вы все трое попадете в Выборг и там по нашему каналу сможете выбраться за границу.

– Самолетом или паромом?

– Нет, в грузовом отсеке трейлера.

– Ты шутишь!

– Ничего, придется потерпеть. Так надежнее.

– Мои пусть завтра уезжают, а у меня еще есть дела. Задержусь на несколько дней, – заметил Дронов тоном, не терпящим возражений.

– Попрощайтесь с нашими славными органами, – усмехнулся Эдуард.

Мимо за окном промелькнуло здание «Петровки, 38».

* * *

– Саша, мы расстаемся? – Екатерина встала у двери, преграждая путь Максимову, который, как обычно, пытался, не говоря ни слова, улизнуть на работу.

– Катя, не сейчас. Я спешу.

– Ты всегда спешишь!

– Посмотри, сколько времени. Я опаздываю!

– Ты всегда спешишь и никогда не опаздываешь. Нигде и никогда. Ты опаздывал только на свидания со мной.

«Начинается, сейчас скажет, что я ее не люблю».

– Ты меня не любишь!

– Катя, не нужно истерики. Я тебя люблю, все хорошо. Давай вечером спокойно посидим и все обсудим.

– Ты опять обманешь.

– Я сейчас не могу! – уже дошел до крика Максимов. – Ты сама провоцируешь скандал. Я же сказал, потом все обсудим.

– Ты живешь только ради себя.

– Ах так! – взорвался Максимов. Он уже не мог терпеть эту бестолковую женщину. Одни упреки! – Это ты живешь только для себя. Ты хотя бы раз порадовалась моим успехам? Они тебя только раздражают. Ты мне всю шею проела, блин! Думаешь, что ты – «звезда», а я так просто, погулять вышел. У меня все клеится, а ты живешь надеждами. И зудишь. Ты мне мозг расколола, понимаешь?!

– Не у тебя все клеится, а ты всех клеишь, дорогой. Ты думаешь, я не догадываюсь, где ты проводишь ночи? Спишь под столом на работе, укрывшись годовым отчетом?

«Дошли до базарного крика и обмена оскорблениями. Я отказала Гудкову, сохраняю ему верность, а потом мы скандалим. Я же хотела ему помочь, предупредить и сорвалась, дура истеричная».

– Давай не будем кричать друг на друга, – в свою очередь, предложил Максимов. – Мы оба не правы. Ты умная, я это не отрицаю, ты достойна уважения. Я уже не говорю, что ты стильная, современная женщина. Почему же у нас не ладится?

– Давай похвалим друг друга. Ты талантливый и вообще супер. Но в том-то и дело, что наши мозги нам в жизни не всегда помогают, а часто мешают. У тебя нет прямой связи между умом и практическими действиями. Хочешь одного, а получается другое.

– Опять я во всем виноват. Ну, не хватает мне житейской мудрости и хитрожопости, – согласился Максимов. – Вот видишь, мы обо всем договорились. Ты этого хотела? Давай продолжим вечером. Я реально сейчас не могу.

– Позвони своим начальникам на работу. Впрочем, кому тебе звонить? Ты же сам начальник. Вот и предупреди, что задерживаешься. Мне нужно тебе сообщить нечто важное, – неожиданно уже совершенно спокойно и очень веско сказала Екатерина.