Желание дракона - Катерина Небесная

Затем начистить до блеска фамильные регалии, часть из которых прислали из замка. Впрочем, без лишних расспросов, для этого оказалось достаточно чересчур формального письма, которое отправили через Мариэль и через духа же передали обратно драгоценности: фамильный перстень, несколько брошей с драгоценными камнями и цветными лентами, явные знаки отличия их семьи.

Во всяком случае, пока все будут заняты праздником, у них будет маленький шанс, найти девочку, дочь Эйлин. Для этого, после посещения всех нужных магазинов, и раздачи тысячи указаний, Мэйгрид и Аластер собирались на кухни, для того чтобы готовить специальную мазь. Рецепт подкинула ведьма с болот, благодаря ее великодушию, при обнаружении подходящей маленькой кандидатки, стоило нанести случайно маленькую каплю этой мази на кожу девочки, если она примет розовый цвет — значит это действительно она. Дальше, девочку в срочном порядке вывезти на Болота. Для этого Мэйгрид на руку приготовили специальное украшение в виде белых бусин, при разрыве которого, образуется портал. Для этого пришлось изучить карту замка, а еще узнать про то, что портал сработает не везде, а лишь в трех точках. Там специально стояла сниженная защита и лишь на выход из королевского замка. Одна хитрость, которой Аластер научился в юношеские годы, когда с друзьями сбегал в город в поисках приключений.

За дни подготовки они порядком устали, а перед первым днем Небесного вызова, Мэйгрид практически не спала. Она мысленно перебирала в голове, ничего ли не забыла, готов ли Аластер ко всему, что их ждет, да и получился ли в целом. Лежала с открытыми глазами, глядя в потолок, затем все же зажгла лампу и спустилась. Хотелось выпить воды, разогнать печальные мысли таким способом. Спустившись по лестнице, она почти сразу же застала дракона. Аластер стоял у плиты и грел чайник.

В таком домашнем виде она застала его впервые: темный халат, с замысловатым узором, что поблескивали в отголосках пламени, расстегнут, а под ним простые домашние штаны до колена. Мэй смутилась.

— Почему не спишь? — он поднял голову.

— Не спиться, — откликнулась она, не уточняя причин. Пришлось продолжить свой путь вниз. К счастью, Аластер запахнул халат, проверив надежность завязок, и провел пятерней по волосам, пытаясь пригладить. Словно ему невольно захотелось выглядеть лучше ради нее. — А ты почему не спишь? Не мне уже сегодня производить впечатление на дам высшего света, как с такими синяками под глазами, вы корри Аластер справитесь с этой задачей…

Тени от ламы плясали на его лице. Мэйгрид невольно вспомнила, как она впервые на этой тесной кухне столкнулась с ним, хозяином дома, а теперь и ее судьбы. Он и тогда показался ей нечеловечески красивым. Серые глаза, что при свете — серебро, хорошо очерченные губы, ямочки на щеках, когда он улыбается… Она знала, как он пахнет, каково прикосновение его теплых рук. Да, он спас ей жизнь несколько раз, но то, что она ощущала глубоко внутри себя — далеко неблагодарность. Она осталась с ним, выбрала служить «братоубийце», поверила ему, а теперь докажет всем, что Аластер не виновен. Она сделает это ради него и ради Раймера, частичку которого хранила у себя, потому что так велит собственное сердце.

А что будет потом?

Мэйгрид подумает об этом после. Останется с ним, сколько сможет, а когда ее помощь больше не потребуется… попросит отпустить.

— Впечатление я произвел давно и весьма недостойное того, чтобы молодые знатные особы Островов вздыхали по мне…

Как же Аластер ошибался. Мужчины, вообще, жутко недогадливы в таких вещах.

Мэйгрид к внутреннему негодованию и возмущению, уже ближе к обеду успела убедиться, что дурная слава — лучший афродизиак. Молодые красавицы, которые с интересом разглядывали представителя известной фамилии и внушительных регалий, перешептывались о последних сплетнях двора, а также о том, как хорош собой корри Аластер.

Действительно, его посещение королевского праздника произвело неизгладимое впечатление, последний раз он принимал участие в этом ежегодном состязании еще вместе с братом.

В целом Мэй оставалось наблюдать с одной из трибун, ожидая пока начнется ее партия в этой игре.

Три больших трибуны стояли полукругом: в центральной находился король с ближайшим окружением и служки, для удобства знатных гостей с вином и фруктами. Справа от короля — важные персоны со своим окружением и опять же служками, по левую руку дальние родственники двора и уважаемые лица Островов. На противоположной стороне поляны — простые граждане. Никаких сидячих мест, обычные драконы наблюдали за представлением стоя. Мэй расположили в трибуне справа на самом заднем ряду, фактически потому что она представляла знатный род Аластера, а ее платье украшал знак отличия — брошь в виде золотой хризантемы, говоривший, кому она служит. Сидячего места по этикету ей не полагалось, но отсюда она могла прекрасно видеть все происходящее, особенно при помощи магических линз, которые на длинной палочке можно было прикладывать к глазам.

На первых рядах сидели незамужние драконицы, которые на подобных праздниках пытались урвать себе лакомый кусочек в виде благородного мужа. За ними — бдящие родители, а затем ближайшие родственники, которые повсюду таскались за более успешными. Последние ряды занимали бдительные матроны, няньки красавиц на выданье. Им полагалось следить за воспитанницами, чтобы те не успели себя скомпрометировать необдуманным жестом, но в то же самое время не портить своим видом молодой цветник.

Последние ряды, как раз хихикали пуще первых, обсуждая потенциальных кавалеров для воспитанниц. Делали они это, нужно отметить, тихо, тщательно прикрывая рты платками, а когда с первых рядов на них все же оборачивались, то тут же заученно принимали чересчур серьезный вид. Не подкопаться.

Праздник начался. Об этом просигнализировали радостные звуки труб, затем на поле вышли девушки в легких платьях, что исполнили танец, древний, символизирующий смену времен года. Об этом Мэй прочитала в той же книге, как и о том, что праздник будет считаться официально и по всем правилам открытым лишь после того, как рев короля драконов пронзит небо насквозь.

Вышло, нужно отметить, впечатляюще. Королевский рык заглушил все вокруг, а после окружающие взорвались аплодисментами. Сразу же под звуки в небе появились фигуры драконов, перетянутые цветными лентами. Они сделали несколько кругов над поляной и приземлились перед центральной трибуной.

Желающих поучаствовать в турнире нашлось немало. Благородные корри стояли в первом ряду. Алатер, конечно, выделялся. Его темный костюм контрастировал со светлыми и яркими нарядами других участников.

Щеки Мэй раскраснелись, как только она услышала комментарии матрон, ей захотелось призвать к порядку слишком оживившихся дракониц, которые во всех деталях спокойной рассуждали, чтобы они сделали с драконом в черном камзоле. Их слова были далеки от тех, каким следовало срываться с губ тех, кто обязан сторожить честь подрастающего поколения. Она громко покашляла, а затем, поймав на себе недовольные взгляды, с вызовом подняла брови вверх, матроны тут же обнаружив на ней знак отличия, пристыженно стихли.