Провинциальное прованское преступление - Марина Белова

И этот вопрос Меркурьев обошел стороной, сделав вид, что его сейчас больше интересует меню с картинками. Рассматривая фотографию изысканного десерта, он даже непроизвольно облизнулся.

— И что мы будем делать? — затеребила я его. — Как нам помочь Алине? Вы же обещали во всем разобраться. Спровоцировать преступников.

— Уже «преступников»? — спросил он, закрывая меню и отодвигая его в сторону. — Вы считаете, их много?

— Да ничего я не считаю. Одно знаю, что нужно помочь Алине, но как?

— Ладно, мне надо еще в одно место, а вы идите в гостиницу. Поделитесь новостью, что завтра все будут свободны после того, как состоится очная ставка свидетеля с убийцей Ольги.

— Какого свидетеля? Вы нашли свидетеля?

— Да, в общем-то, никакого свидетеля нет. Но ведь он может и быть? Скажем, постоялица из гостиницы напротив смотрела в окошко и видела, что происходило в комнате Ольги. Гардины на окнах очень прозрачные. Кто там, мужчина или женщина, можно разобрать, даже приблизительно определить рост.

— А полиция постояльцев той гостиницы, что напротив, опрашивала?

— Да, к сожалению, никто возле окна не стоял, но вы расскажите про старушку. Верю, у вас это получится.

— Хорошо.

— И еще скажите Ярославе, прибывшей родственнице, что ей все-таки придется задержаться. Хотя бы для того, чтобы она написала отказ от наследства, если она, конечно, не передумала.

— Но ей же и так наследство не светит, — не поняла я, зачем отказываться от того, чего и так нет.

— А вы все-таки скажите, — попросил адвокат, — и обязательно при свидетелях. Еще посоветуйте ей хорошо подумать перед тем, как написать отказ.

В знак согласия я кивнула. Аристарх Бенедиктович оставил официанту деньги за кофе и выжидающе посмотрел на меня, мол, я ухожу или остаюсь?

— Мне тоже пора, — сказала я.

План Меркурьева показался мне не самым лучшим. Допустим, скажу я Ярославе, что ей необходимо остаться. Она пойдет в адвокатскую контору и там ей сообщат, что никакое наследство ей не причитается.

А что касается старушки, якобы видевшей, как убивают Ольгу, так это вообще полный бред. Хотя гардины в номерах и прозрачные, но сами окошки узенькие. Что через них можно разглядеть? Это раз. А два — старушки, как правило, видят не очень хорошо. Валерий со Стасом, и Дмитрий с Викторией на дураков не похожи. Если на ком-то из них грех и лежит, то он все равно сообразит, что свидетеля, считай, и нет — старушке вполне могло и привидеться. На что рассчитывает Аристарх Бенедиктович? Что кто-то из этой четверки пойдет убивать свидетельницу, не дожидаясь очной ставки?

Кстати, надо бы самой посмотреть в окно. Что там вообще можно увидеть? Может, и не надо пока ничего говорить про «свидетеля», а придумать что-нибудь поинтересней?

«Компаньонку» я нашла в номере и сразу нарвалась на ее упреки:

— А меня с собой взять нельзя было? Как только ты убежала, Вика изобразила приступ мигрени, и они с Дмитрием ушли. Все разбрелись по своим номерам, мне даже не с кем было словом перемолвиться.

— Извини, я не болталась без дела.

— Ладно, не томи. Новости есть?

— Кроме той, что причиной смерти Ирины Аркадьевны стало отравление, никаких других новостей нет.

— Дай угадаю, ее отравили тем лекарством, которое я нашла на прикроватной тумбочке?

— А вот и нет! Меркурьев сообщил, что смерть вызвал другой лекарственный препарат, весьма специфического действия. Какой препарат не сказал, — предугадала я Степин вопрос.

— Плохо спрашивала, — недовольно пробурчала Степа. — И это все? Кого твой Меркурьев подозревает?

— Куропаткин не в счет. Стас и Валерий Меркурьева не заинтересовали. На Дмитрия и Викторию у него тоже какая-то непонятная реакция. Знаешь, он мне предложил сказать … — я выложила Степе просьбу адвоката. — Но я не уверена, что на «свидетеля» клюнут.

— Да уж, грубо работает твой Меркурьев, — скривилась Степа. — А если соврать про скрытые видеокамеры? Хотя, была бы видеозапись, Алина не сидела бы в тюрьме. Но ничего, мы что-нибудь придумаем, а пока можно невзначай и про «свидетеля» сболтнуть. Ты ведь все равно обещала адвокату.

— Кстати, Ольгин виртуальный ухажер ответил на наше послание? Ты в Интернет заходила?

— Да, только там глухо. Ни ответа, ни привета. Даже странно как-то.

— «Дни считаю до нашей встречи. Моя кровинка…» — по памяти процитировала я. — Вот тебе и Слава. Козел!

— Да, — согласилась со мной Степа. — Мог хотя бы соболезнования выразить.

— Он даже не поинтересовался, от чего скоропостижно скончалась Ольга! — продолжала я возмущаться.

— Не хочет расстраиваться, — хмыкнула Степа, — вдруг сердце заболит? Эх, знать бы, где этот Слава обитает.

— А если дать электронный адрес этого Славы Меркурьеву. Он мне сегодня хвастался, что у него полно друзей в службе государственной безопасности. Я слышала, что сейчас можно вычислить, с какого компьютера велась переписка, и где этот компьютер находится.

— Неужели? — удивилась Степа. — Надо же, до чего дошел прогресс. Нам хотя бы город знать, а уж там …

— Нет, Степа, все равно это пустое. Ольга не успела с ним увидеться.

— А я бы пробила этого Славу. Как-то легко он открестился от Ольги. Такие письма писал, сюси-пуси, а потом как корова языком слизала. Если бы с моим любимым человеком случилось несчастье, я бы телефон оборвала. И мне плевать было бы, куда звонить, хоть в Антарктиду.

— Да бог с ним, с этим Славой.

— Бог с ним, — пожала плечами Степа, потом подошла к окну и уперлась взглядом в противоположное здание. — И что можно увидеть через эти окна?

Чтобы понять, что из дома напротив мало что разглядишь, не надо было идти в Ольгин номер. Здание, расположенное через дорогу, судя по всему, было еще древнее отеля Матье. Дабы не тратиться на капитальный ремонт, но при этом заманить клиентов, хозяин решил придать своему строению оригинальный вид. Не меняя узких оконных переплетов, состоящих из множества сегментов, он заменил в них прозрачные стекла на цветные: красные, желтые, зеленые. Теперь каждое окошко было похоже на картинку в калейдоскопе. В дополнение к витражным окнам весь цокольный этаж по штукатурке был украшен затейливым орнаментом. Снаружи выглядело красиво. В одной половине первого этажа размещалось кафе, в котором я и Степа несколько раз пили кофе. Вторую половину и верхние этажи занимала гостиница с красивым названием «Жозефина».

— И, правда, что можно увидеть через эти цветные осколки? — согласилась я со Степой.

— А кофе там ничего, — кивнула она на соседнее здание. — Пошли, взбодримся?

Понять Степу было нетрудно. А вдруг?

Кофе здесь варили действительно достойный. А какой аппетитный дух стоял в маленьком зале, рассчитанном человек на двадцать! К кофейному аромату примешивались запахи корицы, ванили, кардамона. К тридцати видам кофе радушные хозяева предлагали свежевыпеченные круассаны и домашнее печенье. Невозможно было отказать себе в чашечке капучино с воздушной белой пенкой.