Провинциальное прованское преступление - Марина Белова

— А зачем нам скрывать нашу дружбу? — мое замешательство он понял по-своему. — От кого-то же люди должны знать о ходе расследования. Пресс-конференцию я дать не могу, а вот поделиться новостями с незаинтересованным лицом запросто. Этим незаинтересованным лицом станете вы. Затем вы невзначай проговоритесь остальным…

— Теперь понятно. Через десять минут буду.

Когда я спустилась, Меркурьев уже сидел на диване и с интересом листал журнал. Через открытую дверь в ресторан я увидела Степу, Дмитрия и Викторию. Они так и не уходили с обеда: пили кофе, о чем-то разговаривали, не забывая периодически поглядывать на Меркурьева, которого им хорошо было видно.

Я демонстративно подошла к стойке администратора и попросила туристическую карту.

— Вы тоже на прогулку? Хочу посетить Алискамп. Компанию составите? — громко спросил у меня Меркурьев.

— Да мне, собственно, все равно. Можно и в Алискамп, — пожала я плечами.

— Прекрасно! Вы только подруге своей скажите, что идете со мной, чтобы не волновалась.

Я положила перед Степой ключ от номера и с напускной беспечностью сообщила:

— Меня новый жилец, адвокат, пригласил прогуляться по историческим местам.

— А меня? — обиженно спросила Степа.

— Ты ведь уже видела Алискамп, — напомнила ей я, — а я нет.

— Ладно. Только не задерживайтесь. Скоро стемнеет, — напутствовала меня Степа.

Зря она беспокоилась: ни в какой Алискамп Меркурьев и не собирался. Мы продефилировали мимо кафе, за столиком которого сидел Орлов, показались ему на глаза, даже помахали ручкой и пошли дальше по улице. Впрочем, далеко от гостиницы не ушли.

— Здесь во дворе есть чудесная кофейня. Предлагаю зайти, — сказал Меркурьев.

— А как же античное кладбище?

— Сказал для конспирации. Под вечер там все равно делать нечего.

— Понятно, обманули, — разочаровано протянула я. — А я, и правда, поверила, что мы идем смотреть Алискамп.

— Успеете. А сейчас к делу. Есть кое-какая информация.

Усадив меня за столик в уютном кафе и заказав две чашки кофе, Меркурьев повинился:

— Простите, пришлось проверить вашего Куропаткина.

Я изобразила на лице крайнюю степень возмущения.

— Это вы зря, — ответил адвокат на мой немой укор. — Если проверять, то всех. Согласитесь, Куропаткин такой же подозреваемый, как и все остальные. Хотя, если брать в расчет результаты лабораторных анализов — алкоголь в его крови зашкаливал. В таком состоянии он даже не в силах был подняться на второй этаж. Как только его привезли в клинику, то сразу положили под капельницу — опасались за жизнь.

— Даже так? Вот видите! Значит, вы вычеркнули его из списка подозреваемых?

Меркурьев сделал вид, будто не услышал мой вопрос.

— Что касается Ирины Аркадьевны, я договорился с лабораторией: как только станет ясно, от чего умерла дама, мне сразу сообщат.

— Сообщили?

— Да. Здесь очень быстро работают эксперты. Ирина Аркадьевна умерла от остановки сердца. Вполне банальная причина смерти для пожилой женщины, если бы не одно «но».

— Она принимала лекарство, которое ей было противопоказано?

— Откуда знаете? — удивился Меркурьев.

— Моей подруге удалось пройти в номер в то время, когда там были полицейские. Она видела коробку с лекарством, а потом разговаривала с доктором. Так вот, Ирина Аркадьевна жаловалась на пониженное давление, а лекарство предназначалось для гипертоников. Получается, она понизила и без того низкое давление. Кстати, вы слышали, Валерий, оказывается, гипертоник, и он потерял лекарство. Можно предположить, что именно таблетки Валерия оказались в комнате покойной. Возможно, их специально подкинули, чтобы привлечь внимание к третьему лицу? Или это хитроумный ход Валерия: сказать во всеуслышание, что он потерял таблетки, чтобы не подумали на него?

— Не путайте меня, — перебил мои рассуждения Аристарх Бенедиктович. — Ирина Аркадьевна умерла не от тех таблеток, которые нашли в ее номере. В ее крови обнаружили весьма специфический препарат. Слишком долго объяснять, в каких целях он применяется. Таблетки Валерия действительно могли подкинуть в номер Ирины Аркадьевны, но это не факт. Покойная сама могла принести таблетки в номер.

— Вы полагаете, Ирина Аркадьевна в отсутствие жильцов шарила по их номерам? — с иронией спросила я.

— Вряд ли. Как вы думаете, что это? — Меркурьев вытянул из кармана, причем очень аккуратно, коробочку с мятными подушечками.

— Конфеты.

— Их на столе оставил Валерий. Он, видимо, бросает курить. Хочу, чтобы с этой коробочки сняли «пальчики». Еще он забыл в холле шарф и перчатки. По-моему, перчатки до сих пор лежат на стойке администратора. Забывчивый товарищ. Поэтому всяко может быть. Ирина Аркадьевна и сама могла подобрать таблетки и принести в свою комнату, так сказать, на всякий случай.

— Согласна, и мне кажется, что Валерий ни при чем, — вздохнула я. — Помимо того, что он забывчивый товарищ, он еще подкаблучник. Жены боится, тестя еще больше. Это он на людях такой балагур и рубаха-парень, а на самом деле нервишки у него ни к черту. Кстати, Стас запросто мог взять таблетки у Валерия и передать их Ирине Аркадьевне.

— Я еще раз повторяю: Ирина Аркадьевна не принимала таблетки Валерия, если, конечно, это его таблетки нашли у нее в номере. Поэтому Стасу не имело смысла подставлять товарища.

— А Ольгу он мог убить?

— Трудно обвинить человека в преступлении, в котором не видишь смысла, — ответил Меркурьев. — Зачем Стасу убивать Ольгу? Поднялся в номер поболтать с женщиной, а та ему нагрубила? Или, может, она отвергла его ухаживания? Даже если это так, он не похож на человека, хватающего в припадке гнева первый попавшийся предмет. Стас вообще весьма уравновешенный тип.

— Вот так, с первого взгляда вы его раскусили? — не поверила я.

— Человек, который с нуля выстроил сеть магазинов, не может быть неврастеником. Откуда я это знаю? В Интернете покопался, к друзьям обратился. Многие мои сокурсники пошли по линии госбезопасности, а эти товарищи любую информацию из-под земли достанут.

— Значит, вы и меня, и Алину проверили?

— Ну вас-то зачем проверять? — хмыкнул адвокат.

Я ему почему-то не поверила. Впрочем, мне своей биографии стесняться нечего.

— А какой компромат ваши друзья нашли на Дмитрия и Викторию?

— Пока никакой. В союзе художников их точно нет, но, чтобы писать и продавать на бульваре картины, удостоверение не нужно. К сожалению, я не видел плоды их творчества. Официально Виктория работает в заводской малотиражке фотографом, а Дмитрий трудится в строительной фирме. Да, и никакие они не муж и жена.

— Гражданский брак?