Дар из глубины веков - Дмитрий Агалаков

– Семьсот томов западноевропейских, более ста восточных, пятьдесят древнерусских… (Дубровский говорил, а сенатор Строганов загибал пальцы) пятнадцать тысяч или около того архивных материалов: документов и автографов исторических деятелей…

– Что касается востока и его сокровищ, – кивнул Строганов-отец. – Сейчас восток все больше завладевает умами европейцев. Очень интересно услышать!..

Кивнул в ответ и Дубровский:

– Это так называемый пурпурный Коран: написанный на пурпурных страницах серебристо-белыми чернилами, древнейший, подаренный Абд ал Фаризом в мечеть Альмохадов в Тунисе во время войны императора Карла Пятого против Туниса и Алжира в 1535 году… Древнейшая персидская рукопись «Диван» Азери… Ширазский список «Куллийата» и «Бустан» Саади, «Рубайат» Омара Хайма, поэма «Юсуф и Зулейха» Джами, «Махзан Аласар» Низами…[32]

Он перечислял наизусть еще много книг! Память у Дубровского была феноменальной!

– А из европейской книжной сокровищницы? – спросил Строганов-старший.

– Это «Роман о розе» Гийома де Лорриса и Жана де Мена. Рукопись 1498 года выполнена на пергаменте и украшена сто пятью красочными миниатюрами. Это поэма «Реньо и Жаннетон» конца пятнадцатого века, выполнена Бартоломе д’Эйком для герцога Рене Анжуйского, семьдесят четыре фантастические по живописности миниатюры. Это Библия шестнадцатого века на тонком пергаменте, что еще называют «девичьей кожей», она принадлежала королю Франции Карлу Девятому. Есть часослов Марии Стюарт той же эпохи…

– А какие самые древние? – поинтересовался Строганов-старший.

– Сочинения Аврелия Августина, рукопись датируется пятым веком, но, может быть, она создана еще при жизни автора, на полях есть подпись на латыни: «Augustinus».

– Неужто? – даже подался вперед хозяин дворца.

– Именно так, ваше сиятельство.

– Продолжайте…

– 29-й джуз Корана, написанный на пергаменте куфическим письмом в десятом веке и украшенный золотыми орнаментированными виньетками. Есть ирландское евангелие восьмого века, роскошно оформленный сакраментарий десятого века, миниатюры живописи от римской школы до школы Рафаэля…

Дубровский говорил и говорил. Вдохновенно! Преданно своему делу! От сердца! И от ума. Александр Сергеевич Строганов слушал его с восхищением и почтением: к интеллекту фаната-библиофила, к его святой одержимости, к проделанному за десятилетия труду. Не всякий день встретишь такого человека. Уникума! Строганов-младший внимал Дубровскому с улыбкой. Кажется, таким знакомством он угодил своему отцу!

Наконец Дубровский прервался. Встретился взглядом с Павлом Александровичем, затем с его отцом…

– Что же вы хотите от нас? Какой помощи? – вдруг спросил Строганов-старший. – Желаете вернуться в коллегию?

– Я обязан быть восстановленным, чтобы восстановить и свое честное имя.

– Но только ли это? Не поверю… Что вы хотите от меня, благороднейший вы человек? И не стесняйтесь! Начистоту, прошу вас, только так…

– Хочу передать всю мою библиотеку, названную мною «Депо манускриптов», в дар его величеству Александру Павловичу и…

– И?.. – переспросил Строганов-старший.

– Хочу, чтобы мои заслуги были оценены по достоинству.

Директор императорских библиотек кивнул:

– Законное желание. Клянусь Богом: законное и правильное. Обязательное! – добавил он. – Я лично займусь вашим вопросом, Петр Петрович, и как можно скорее. Рассчитывайте на меня.

В ближайшее время Петру Дубровскому сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Коллекционера вызвал к себе Строганов-младший и сам зачитал ему бумагу.

Предварительно он сказал:

– Все согласовано с государем императором, Петр Петрович! Все ваши заслуги перед Отечеством учтены. Итак… «Его императорское величество получает право приобрести коллекцию Дубровского. Высочайшим повелением Петр Петрович Дубровский восстанавливается в Коллегии иностранных дел с выплатой компенсации в пятнадцать тысяч рублей. Ему назначается пожизненная пенсия в три тысячи рублей ежегодно как проценты с того капитала, каким должна быть оплачена его коллекция. Дубровский награждается орденом Святой Анны второй степени и получает чин надворного советника. С двадцать седьмого февраля 1805 года он назначается хранителем специально образованного по его предложению при Публичной библиотеке “Депо манускриптов”, с жалованьем, казенной квартирой рядом с “Депо манускриптов”, и подчинением непосредственно действительному тайному советнику первой степени, обер-камергеру, директору Императорской публичной библиотеки Александру Сергеевичу Строганову». Папеньке будете подчиняться, напрямую, – радостно закончил читать письмо Строганов-младший. – Он к вам ни одному дураку не даст подойти на пушечный выстрел. Мне лично пообещал!

К тому времени, когда Строганов уже дочитывал это письмо, губы Петра Дубровского дрожали, в глазах заблестели слезы.

– Ну, голубчик, ну, что же вы! – посетовал Павел Строганов. – Эка вас проняло…

– Простите, простите, – неровным голосом пробормотал Дубровский и, вытащив платок, смахнул навернувшиеся слезы. – Я на такое даже не рассчитывал… Простите еще раз, ваша светлость, дорогой Павел Александрович…

С этого дня жизнь Петра Петровича Дубровского разом изменилась. Недруги ушли в тень. Такие заступники появились! Сами графы Строгановы! И даже царь-император соизволил прийти и посмотреть на диво дивное на пергаментах и в древних переплетах!

Финансировала устроение «Депо манускриптов» государственная казна. Петр Петрович сам заказал надежные шкафы для хранения книг и свитков, подробно описал всю коллекцию. Каждый экземпляр! Для торжественности закупил в Академии художеств, которую возглавлял Александр Сергеевич Строганов, бюсты греческих героев и богинь. Обстановка в духе классицизма теперь царила под сводами «Депо»! Но его детище не законсервировалось в изначальном виде! Часть знаменитой польской библиотеки Залусских перекочевала сюда. Одиннадцать тысяч манускриптов, вывезенных из Польши, примет и опишет Дубровский за годы работы в «Депо»! Сенат прислал пятьдесят картонов с папскими буллами. Переплетная мастерская появилась при «Депо манускриптов». Нужно было приводить многие книги и рукописи в порядок. По десяти категориями переплетались книги: роскошные парчовые, сафьяновые, с золотым тиснением!

И все было бы хорошо, но небо над государством Российским вдруг померкло, и холодный ветер будущего шторма полетел от границы до границы…

Над Россией нависал угроза войны. Французская революция, обещавшая свободу, равенство и братство, закончилась тем, что к власти пришел диктатор – мелкий корсиканский дворянин Наполеон Буанапарте. Зверь! В 1795 году он разогнал Директорию и воцарился на троне последних Капетов. Главным его врагом была Англия. С Россией Наполеон хотел дружить. Более того, предложил сотрудничество. Англия жила за счет колоний и в первую очередь за счет богатейшей Индии. Она беспощадно высасывала из нее соки. Великие богатства текли в туманный Альбион! Наполеон знал: отними у Англии чудесную Индию и лишишь ее правой руки. Русский царь Павел Петрович охотно согласился быть союзником Наполеона, ведь Индия с ее богатствами частично могла стать русской, и направил в далекую страну генерала Василия Орлова с казаками. Почему именно казаки? Это были лучше воины на свете, очень скоро Наполеон скажет, что «с казаками он завоевал бы весь мир». К тому же им вменялось в обязанность защищать окраины государства. Россия и Франция заодно? Такого удара Англия могла не снести. Проанглийская партия в России немедленно активизировалась. Павел, и без того непопулярный в народе, очень скоро был убит. Новый царь Александр Первый разом попал под влияние проанглийских вельмож Российской империи. Теперь это был удар для Наполеона.