Френки и Майкл - Денис Чекалов

– Эй! – воскликнул шериф. – Нельзя этого делать. Он может быть опасен.

– Он не опасен, – вмешался я. – Он не пил крови по крайней мере пятеро суток. Его безумие давно прошло, и вы это знаете.

– Все хорошо, – ласково произнесла Франсуаз, дотрагиваясь до обезображенной руки Сальвадора. – Мы пришли, чтобы вызволить вас отсюда.

– Что? – с недоумением выкрикнул шериф. Узник закрыл глаза, потом с тяжелым вздохом открыл снова.

– Вы меня убьете, леди? – свистящим шепотом спросил он. – Убьете, верно?

– Какого черта, – пробормотал шериф. Он хотел было подойти к моей партнерше, но я мягко удержал его.

– Позвольте ей, – тихо произнес я.

– Убейте меня побыстрее, леди, – быстро проговорил Сальвадор. – Я очень устал. У меня нет уже больше сил.

Его голова дернулась, из горла вырвался сдавленный всхлип.

– Я давно умер бы сам, леди, – прошептал он. – Я так хочу умереть. Но они не дают мне; они хотят, чтобы я отвечал на вопросы. Но я больше ничего не знаю, леди; я в самом деле ничего не знаю, поверьте мне.

Франсуаз провела рукой по плечу заключенного, потом приподняла его голову за подбородок и заглянула в глаза.

– Ты вовсе не хочешь умирать, Сальвадор, – проговорила она. – Ты хочешь уйти отсюда, и тебе кажется, что для этого есть только один путь.

Шериф был в замешательстве; он стоял, переминаясь с ноги на ногу, готовый в любое мгновение броситься вперед и прекратить то, что творилось на его глазах, но в то же время он допускал, что таким путем от заключенного можно будет добиться большего, чем пыткой.

– Я выведу тебя отсюда, – сказала Франсуаз. – Ты больше не останешься здесь. Никто не причинит тебе вреда, и никто не станет задавать вопросов.

Голова заключенного вновь поникла.

– Вы обманываете меня, – прошептал он. – Так же, как они. Они уже говорили, что отпустят меня, если я все им расскажу. Я рассказал все, что знал, а они приковали меня к этой стене, и я знаю, что уже больше никогда не выйду отсюда.

– Ты мне не веришь? – спросила девушка. – Это не страшно. Просто смотри.

Длинные пальцы Франсуаз пробежали по руке заключенного, пока не остановились на обруче кандалов.

– Позволь, – тихо сказала Франсуаз. Она осторожно приподняла руку несчастного и быстро осмотрела замок.

– Мой партнер справился бы лучше, – пробормотала она. – Ну да ладно.

С этими словами девушка достала из-за манжеты длинную толстую иглу, изогнутую на конце несколько раз, и запустила ее в замок.

– Что она делает? – озадаченно спросил, оборачиваясь ко мне, шериф.

– Открывает замок, – флегматично пояснил я. – Это я ее научил.

Франсуаз провозилась секунд на семь дольше, чем следовало бы моей ученице; заключенный следил за ее действиями, все еще уверенный, что это какая-то новая хитрость, чтобы заставить его говорить.

Перейдя ко второму обручу, Франсуаз на мгновение задумалась, потом пробормотала:

– Ни к чему, чтобы ты упал на меня, мальчонка. Она нагнулась и отомкнула ножные кандалы пленника, а уж потом освободила его руку. Шериф вполголоса произнес:

– Я говорил вам, что полицейские методы здесь не помогут. Вы можете пообещать этому придурку свободу, но он слишком глуп, чтобы поверить. Мне все равно придется поработать с ним, а с вами я только теряю время.

Сальвадор был свободен; он пошатнулся, готовый упасть и не способный сделать ни одного шага. Девушка крепко взяла его за плечо, и он устоял. Затем Франсуаз легко обхватила правой рукой измученного человека за плечи и медленно повела к двери.

Он послушно пытался переставлять ноги, но Франсуаз по сути дела пришлось его нести.

– Я все равно больше ничего не знаю, леди, – прошептал Сальвадор. – Но я расскажу все снова, только выведите меня во двор. Хотя бы на несколько минут.

Он на мгновение остановился, словно его поразила какая-то страшная мысль.

– А какой сейчас час? – волнуясь, спросил он. – Вдруг там ночь и нет солнца? Я хотел бы увидел солнце, в последний раз.

Франсуаз снова улыбнулась.

– Ты увидишь солнце еще много раз, Сальвадор, – сказала она. – Мы уходим отсюда, уходим навсегда.

Он засмеялся.

Человек смеялся, его тело вздрагивало, и крупные слезы катились по обезображенному лицу.

– Вы не знаете, о чем говорите, леди, – прошептал он. – Я не могу выйти отсюда. Я умру здесь. Только не обманывайте меня – я хочу посмотреть на солнце.

– Только что ты хотел умереть, – усмехнулась девушка. – У нас уже прогресс. Шериф – открывайте дверь.

Шериф крякнул.

Когда Франсуаз отдает приказание, она ни минуты не сомневается, что все тут же бросятся его исполнять; будучи человеком наполовину военным, шериф не мог не расслышать в голосе девушки командные нотки и потому в первое мгновение чуть было не подчинился.

– Что вы такое несете? – закричал он. – Зачем это я стану открывать дверь?

Франсуаз взглянула на него, словно досадуя на его непонятливость.

– Мы улетаем отсюда, шериф, – произнесла она. – И увозим этого беднягу. Ему нужна медицинская помощь, а вы можете считать себя счастливчиком, если не попадете в тюрьму.

Шериф застыл на месте.

– Дамочка, – пробормотал он, – вы в своем уме? Франсуаз нахмурилась.

– То, что вы делали с этим человеком, – процедила она сквозь зубы, – не лезет ни в какие ворота, шериф. Не усугубляйте своего положения.

Я увидел, как краска медленно отливает от лица шерифа.

– Вы не понимаете, что говорите, – произнес он. – Это правительственная тюрьма Аспоники. Вы здесь только посетитель. Я не знаю, какие там законы у вас, но...

Франсуаз перебила его так резко, что он чуть не проглотил язык.

– Вы арестовали этого человека, хотя он прятался, – прогремела она, и шериф испуганно попятился, вжимая голову в плечи.

Он не был готов к тому, что женщина станет ему приказывать.

– Он не представлял угрозы и нуждался в медицинской помощи, – громко продолжала Франсуаз. – А вы держите его здесь как преступника и жестоко с ним обращаетесь. Я камня на камне не оставлю от этого гадюшника. Открывайте дверь.

Шериф хотел было что-то сказать, но губы его дрожали так сильно, что он не смог произнести и полуслова.

По лицу его было видно – он раздумывает, не запереть ли и нас в этой камере, вместе с заключенным, но вот он тряхнул головой, очевидно, сообразив, что Высокий анклав вряд ли будет с ним солидарен.

– Комендант тюрьмы не позволит отпустить заключенного, – пробормотал шериф. – Вы не выйдете отсюда. Не станете же вы стрелять в людей!