Слепой огонь - Галина Божкова

– Безнадёжно!

– Но мы прибыли вовремя.

Стоя на высоком крыльце, королева объявила:

– Я взяла в мужья и наследники достойного меня и моего народа человека – графа Робера Донована, Поющего рыцаря и нашего верного друга! Приношу свои извинения, если немного нарушила ваши планы. Надеюсь, это не послужит поводом для начала военных действий? – высокомерно заявила она.

Гордон Лекс мгновение разглядывал молодую пару, а потом захохотал на всю площадь. Он буквально неприлично ржал, хлопал себя по бёдрам и показывал пальцем на королеву. Пытался что-то сказать и снова смеялся, не имея сил остановиться. Усмешка Керока казалась мраморной на побелевшем лице.

Королева возмущённо и настороженно смотрела на необычные выходки свергнутого тирана и наливалась яростью:

– Как ты смеешь так себя вести, Гордон?! Не забывайся! – королева выступила вперёд, отпустив похолодевшую руку Робера.

– Ох, невестушка, как же мне не возрадоваться такому событию для нашей семьи! Я рад, очень рад, что Робер наконец-то взялся за ум и исполнил сокровенное желание своего отца! А ведь так упрямился!

– О чём ты говоришь?

– Прекрасная Милена, невестушка моя, разреши представить тебе и твоему двору моего младшего сына и наследного принца Робера Гордона! Придите же в отцовские объятия, дочь моя, сын мой! – он шутовски раскинул руки.

Мрачная тишина, как круги по воде, разошлась по площади. Застывшая королева медленно осознавала свою ошибку и приходила в себя. Как ни странно, она сразу поверила в слова Гордона, только теперь до её сознания дошло невероятное сходство Гордона и обоих его сыновей. Она, как деревянная кукла, повернулась к Роберу.

– Ты не знала… – Робер только теперь понял их обоюдный обман. – Лебис… он…

И Робер умолк, понимая, что она его всё равно не услышит, зачарованная шоком прозрения. И что тут можно было объяснить?! Предательство, пусть и невольное, совершилось.

Таяли секунды, а королева стояла, не говоря ни слова, и молчание толпы становилось тяжёлым и зловещим. Первым оценил опасность телохранитель королевы Фрам. Он приблизился к ней, настойчиво сказал:

– Ваше Величество, надо срочно арестовать Робера, иначе я не могу поручиться за его жизнь и вашу безопасность.

Королева медленно отступила от Робера, горькая усмешка показалась на её красивом бледном лице:

– Вот чего стоили твои клятвы… Ты тоже лгал с самого начала, а я… Кто в этом мире говорит правду? И зачем она? В тюрьму предателя! Королевский суд решит его судьбу! – резко отвернувшись от мужа, крикнула она в толпу последние слова.

Обратилась к Гордону:

– Убирайся, чёрный вестник, ты своё слово уже сказал! И мне очень жаль, что я не могу тебя, как твоего отпрыска, отправить на казнь!

– Когда ты одумаешься, невестушка, не забудь, что у меня в запасе есть ещё один сын, и ты уже дала ему первое слово! Наши семьи спаяны кровью! – Гордон развернул коня, и его свита последовала за ним, преследуемая криками сбросившей оцепенение толпы.

Пока толпа занималась проводами баронов, хмурый Фрам и его подчинённые окружили Робера:

– Жаль, что так получилось. Очень жаль… Прошу тебя, отдай меч! Королева не злопамятна. Дай бог, постепенно успокоится. Идём!

Пока удалялись её враги, королева с гордо поднятой головой стояла в одиночестве, не оборачиваясь на мужа. Только старый Рем с сожалением и укоризной глядел на Робера.

…Через несколько часов Робера вывели из подвального помещения под собором. На площади бродило несколько нищих, да монахи старательно убирали мусор, оставленный процессией. Остатки торжества постепенно стирались людскими руками, как будто рисунок цветной тушью смывался водой со старого куска пергамента.

Капитан стражи, коротконогий плотный мужчина с морщинистым лицом повидавшего жизнь с разных сторон человека, отдал короткие приказы. Роберу помогли устроиться в открытой телеге с наваленным на дне сеном, развязали руки. Капитан успокоил:

– Ехать недалеко.

Робер растёр руки, устало откинулся на деревянные брусья, удивлённо посмотрел на всё ещё стоящего рядом капитана:

– Что же мы ждём?

Капитан замялся, исподлобья поглядывая на пленника:

– На моей памяти столько побегов было…

– Ну и что? – пришлось подтолкнуть умолкшего служаку Роберу.

Тот тяжело вздохнул, но продолжал:

– Бывало, один человек десятерых побеждал – и в бега… – он оглядел четверых сопровождающих явно хилого вида, смирно стоявших вокруг телеги.

Тут только до Робера дошло, что слишком малыми силами его пытаются охранять. Он простонал, закрыв ладонью лицо. Потом укоризненно посмотрел на капитана:

– Даю слово, что не убегу. Поехали.

Капитан стражи огорчённо глянул на него, недовольно буркнул:

– Вперёд!

Возница тряхнул вожжами, пара лошадей лениво запереступала ногами, телега заскрипела и дёрнулась. Стражники следовали верхом, капитан возглавил небольшой отряд.

Полусидя в телеге, Робер отрешённо наблюдал, как небо постепенно заполняется облаками, закрывающими движущееся к закату солнце. Он не хотел думать о будущем, которое вряд ли будет длинным после всего, что случилось сегодня. Но непроизвольно рассуждения его возвращались к роли советника Лебиса, лекаря Юлиануса и главнокомандующего Рема в происходящем. И чем больше он об этом думал, тем более муторно становилось у него на душе. Поведение родственников он хотя бы понимал, но почему люди, называющие себя друзьями, так жестоко обошлись с ними? От жалости к Милене у него сжималось и проваливалось куда-то сердце, он понимал, что она никогда не сможет простить его. Да он и сам не мог себя простить. Свобода иногда слишком зло шутит с людьми…

Впереди послышался крик и топот копыт. С десяток воинов неслись по дороге навстречу медлительному отряду. Капитан закричал:

– Всем назад! К собору! Бежим!

Приказ был исполнен в лучшем виде. Даже возница ловко запрыгнул прямо с телеги на подведённого запасного коня.

– Вы куда?! – возмущённо и растерянно закричал Робер вслед улепётывающей охране. Он вскочил на скованные кандалами ноги и едва не свалился от толчка. Оглянулся на приближающихся всадников. Чёрно-золотые тона одежд воинов Гордона не узнать было невозможно.

– Стойте! Проклятье! – Робер подтянулся и ухватил брошенные на сиденье вожжи. – Пошли! Ну!

Широким кругом он успел развернуть телегу и погнал лошадей назад, к соборной площади. Крики за спиной усилились. Через несколько мгновений кто-то попытался сзади запрыгнуть на телегу. Робер развернулся и выкинул нападавшего на дорогу одной рукой. В это время двое с разных сторон подскочили к запряжённым в телегу лошадям, схватились за постромки. Лошади присели на задние ноги, заржали от боли. Робер упал, сильно стукнувшись об ограждение. К нему тут же бросились преследователи, пытаясь прижать ему руки. Он яростно закричал, резким ударом головы обезвредил одного противника, второго хлопнул по ушам так, что тот заверещал от боли и сам выскочил из телеги. Робер выдернул из руки потерявшего сознание меч, рывком встал. Клинок вычертил круг над его головой, останавливая нападавших. Но они замешкались ненадолго.