Мой спаситель - Глиннис Кемпбелл

— Дайте взглянуть, — потребовала она и отвела его руки в сторону, бормоча: «Французы в мыло кладут слишком много золы».

Он поднял голову и несколько раз моргнул. Она заметила искорки в его глазах, когда было уже слишком поздно. Прежде чем она успела сделать что-либо, он крепко схватил ее за запястье.

— Никакое мыло никуда вам не попало, — пролепетала она, осознав свою ошибку.

Его мрачная улыбка не сулила ей ничего хорошего:

— Вам нужно принять ванну.

— Что? — выдохнула она.

— От вас воняет. Я отказываюсь делить комнату с созданием, от которого несет мокрой шерстью и морскими водорослями.

Она «одарила» его удовлетворенным взглядом.

— Очень хорошо. Тогда я вообще не буду мыться.

Но Дункан думал иначе. Без предупреждения он поднялся, как Нептун из морской пучины, вода заструилась по его телу. Прежде чем она успела смутиться от вида его обнаженного тела, он схватил ее за талию и усадил в ванну. Вода выплеснулась на пол.

— В-вы! — завизжала она, сопротивляясь и расплескивая еще больше воды.

Он рассмеялся и в мгновение ока стянул с нее куртку и тунику. Пока Лине визжала, безуспешно пытаясь прикрыться руками, Дункан снял с нее и штаны, оставив ее полностью нагой.

Дункан швырнул мокрую одежду на пол. Потом он обернул вокруг бедер льняное полотенце, скрестил руки на груди и отступил на шаг, чтобы полюбоваться на дело своих рук.

Сердце замерло в его груди, а во рту пересохло, улыбка медленно сползла с губ. Раньше он видел ее только частично раздетой в сумеречном свете каюты. Он мог только представлять себе, прикасаясь к ней, как она выглядит обнаженной. Но сейчас яркий дневной свет не оставлял места для воображения.

Она была похожа на Венеру, рожденную из морской пены. Светлые полукружья грудей виднелись над водой, как две полные луны, а соски были целомудренно прикрыты рукой. Волосы, подобно грозовой туче, плавали вокруг ее тела. На ее длинных ногах блестели капельки влаги, а под водой меж сжатых пальцев виднелся темный пушок. И только гнев в ее глазах нарушал эту прелестную картину.

Он поблагодарил Господа за то, что обмотался полотенцем, потому что ее красота произвела на него совершенно определенное впечатление.

Лине почувствовала, как ее щеки заливает предательский румянец, как тот, который появлялся у нее, когда она выпивала слишком много вина. Ей казалось, что под его взглядом тело словно пронизывали маленькие иголочки. Еще никто и никогда не смотрел на нее так, как этот цыган. Она знала, что ей следует возмутиться, и предприняла отчаянную попытку так и сделать. Но правда заключалась в том, что ей было чертовски приятно, что он смотрит на нее так. Странное чувство власти над мужчиной овладело ею, когда она заметила, как участилось его дыхание.

Против воли Лине тоже не сводила с него глаз, очарованно наблюдая, как капля воды с его кудрей упала на его широкое плечо, медленно побежала по широкой груди и плоскому животу. У нее возникло непреодолимое желание провести пальцами там, где только что бежала капля. Потом до нее дошло, что она в упор рассматривает его, и сразу же отвела глаза.

— Вы все-таки засунули меня в ванну, — робко пролепетала она. — Теперь, по крайней мере, проявите приличие и дайте мне спокойно вымыться.

— Как пожелаете, — ответил он с шутовским поклоном.

Когда он отошел в дальний угол комнаты, она откинулась в ванне. Теплая вода сразу же оказала свое магическое действие, расслабляя напряженные мускулы, успокаивая нервы, прогоняя страхи. Ничего страшного, что до нее здесь мылся цыган, — теплая вода была божественно приятна.

Через несколько минут она уже сожалела о том, как обращалась с этим мужчиной. Да-да, он покусился на ее собственность, позволил себе неслыханные вольности, сбросил ее с корабля и привел ее в публичный дом. Но, тем не менее, он спас ее из лап безжалостных пиратов, и благодаря ему у нее был кров над головой нынче ночью и возможность принять горячую ванну. После того как она искупается, решила Лине, она подарит ему простую благодарность, в которой он, похоже, так отчаянно нуждается. Удовлетворенная своим решением, она улыбнулась и взглянула на мужчину, стоявшего у окна.

Улыбка слетела с ее лица. В профиль цыган выглядел потрясающе. Полуденное солнце осветило его лицо, отчего под скулами у него залегли тени. Пряди его волос, черные, как ночь, спадали на мощную шею. Он смотрел на море, поэтому в ярком солнечном свете его глаза обрели невиданную прозрачность, а губы слегка раздвинулись — очевидно, он размышлял о чем-то важном.

Она с трудом перевела дух. На корабле, в тусклом свете в каюте Сомбры, он казался призраком, пришедшим доставить ей удовольствие и уйти, иллюзорным и нереальным, как сон. А человек, стоявший сейчас перед ней, был настоящим. Он дышал, двигался, и она уже знала, на что он способен. От этого воспоминания она содрогнулась.

Дункан почувствовал взгляд Лине и повернулся к ней. Она дрожала.

— Вам холодно? — Он протянул ей второе льняное полотенце.

— Нет.

Ответ получился лаконичным, странно противоречащим ее горящим глазам. Дункану был знаком этот взгляд. Боже, еще как знаком.

— Ради Бога, леди, — простонал он, — вы подвергаете меня настоящей пытке. Не смотрите на меня так.

Она сразу же потупилась, боясь что-то произнести. Он потер ладонью заросшую щетиной щеку и тоже отвел глаза. Надо попробовать отвлечься, решил он. Может, какое-нибудь скучное занятие поможет ему не думать о богине, принимающей ванну в трех шагах от него. На негнущихся ногах он пересек комнату, подошел к столу и стал рыться в своем кошеле. Найдя кусочек пемзы, он, повернувшись к Лине спиной, принялся водить им по подбородку, счищая бакенбарды и щетину. Боль помогла ему отвлечься.

Но он по-прежнему ловил каждый всплеск воды, когда она, набирая полные пригоршни, поливала себя, чувствовал легкое движение воды, возникавшее, когда она ерзала в ванне. Он поклялся, что обдерет кожу на щеках, но не будет обращать на нее никакого внимания.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем плеск воды прекратился. Слава Богу! Он сунул пемзу обратно в кошель и бросил робкий взгляд на деревянную лохань. Увиденное наполнило его нежностью и теплом, а уголки губ изогнулись в улыбке.

Лине спала. Вода вокруг нее была спокойна, если не считать легкой ряби, которая шла от ее слегка вздымавшейся и опускавшейся груди. Голова была откинута на деревянную стенку ванны, а рот приоткрыт, как у ребенка.

«Ну и что мне теперь делать? — подумал он, участливо покачивая головой. — Вода в ванне скоро остынет».

Взяв льняную простыню с кровати, Дункан осторожно приблизился к ванне. Он медленно опустился на колени и нежно посмотрел на своего спящего ангела. Какой милой и невинной она казалась! Сторонний наблюдатель ни за что бы не догадался, что под этой шелковистой кожей дремлет буйный и непокорный дух.