Некроманты исчезают в полночь - Дора Коуст

— Всегда, — ответила я безмолвно, но, наверное, хватило бы и взгляда.

Губы прикоснулись к губам. Прикрыв веки, я полностью отдалась на волю чувств. Пусть неумело, неуклюже, но искренне отвечала на его поцелуй, что убивал, срывал все замки, лишал разума и воли. Под холодными каплями дождя тело мое нестерпимо горело. Жар пронзал каждую клеточку, а я задыхалась, умирала в его объятиях, точно зная, что по-другому и быть не может.

Мы падали.

Я прекрасно ощущала, что мы падаем в самую бездну океана. На огромной скорости мы просто будто сорвались вниз, чтобы разбиться о дикие, никому не подвластные волны. Захватывало дух в его объятиях, но мы не разрывали поцелуй, что не могли прервать ни Темный Бог, ни Светлая Дева. Казалось, что сердце просто остановится, но несмотря ни на что я верила, продолжала упрямо верить Ролту, толком и не зная его, а с другой стороны, зная, наверное, больше, чем целую жизнь.

На грани сознания я почувствовала, как мы влетели в раскрывшееся под нами кольцо портала. Он вынудил повернуться меня прямо в воздухе, отпустить его шею, а потому на кровать я приземлилась на него, сминая пальцами ткань его плаща у ворота.

Тишина вокруг казалась оглушительной, как и полумрак, что царил в его спальне во дворце. В этой невероятной тишине наши сердца бились на удивление громко, я бы даже сказала, оглушающе. Смотрели друг другу в глаза, так и замерев, не решаясь на что-либо еще.

— Спасибо, — прошептал Ролт первым, а его пальцы не больно, но ощутимо сжали мою талию.

— И тебе, — так же тихо ответила я, словно боялась нарушить этот покой.

Дыхание смешивалось. Прерывистое, глубокое, жадное. Его грудь тяжело вздымалась под моими ладонями. Что дальше? Как дальше?

Как заставить себя подняться? Как перестать смотреть на него? Что сказать? Что сделать?

— Тебе нужно переодеться, — произнес он почти — почти! — уверенным голосом.

— И тебе, — повторила я, будто была не способна на другие слова.

— Нужно встать, — продолжал он смотреть на меня, а я отчетливо ощущала, как подрагивают его пальцы на моей спине.

— Наверное, — ответила невпопад, но так и не сдвинулась даже на миллиметр.

— Ваше Величество, вы здесь? — вдруг раздалось за дверью, а я вздрогнула от неожиданности.

— Прости, я ненадолго, — быстро проговорил Ролт, осторожно, но спешно укладывая меня на кровать. — Видимо, опять императора потеряли, — вздохнул он с нескрываемой досадой. — Сейчас пришлю к тебе служанку.

Мне в этот момент до отчаяния хотелось выть!

И да, отправить потерявшегося императора к Темному Богу!

Служанка принесла мне сухую одежду. Длинная сорочка была настолько невесомой, что толком и не ощущалась на коже. Почти прозрачная — едва ли скрывающая хоть что-нибудь, но мне понравились мягкие тапочки и черный шелковый халат, что заканчивался у самого пола.

Расчесав влажные волосы, я заплела их в косу, но… Психанув, снова распустила, разрешая им черными волнами рассыпаться по плечам и спине. Нервничала.

Ждала и нервничала, нервничала и ждала. Что скажу? О чем заговорить?

Служанка кланялась мне и когда пришла, и перед тем как уйти, но мне было до ужаса неудобно. Я ведь не аристократка, чтобы мне кланялись, но исправлять девушку просто опасалась.

В последний свой приход она принесла поднос с закусками и фруктами. Одинокая бутылка светлого вина сопровождала два изящных бокала, а я все думала, на что именно намекает таким образом мужчина. Боялась ошибиться в своих слишком вольных мыслях. Не хотелось бы, чтобы подумал обо мне плохо, потому что лично я не понимала, что со мной творилось.

Я стояла у окна и смотрела на пока еще ночное небо. Даже не знала, который сейчас час, но мне было это абсолютно неважно, потому что я ждала, когда Ролт вернется. И все равно вздрогнула, едва раздался стук в дверь:

— Нарилия, я могу войти?

— Можешь, — ответила я, приказывая себе обернуться.

Но не могла. Так и стояла, глядя в окно и не видя за ним ничего.

Слышала его шаги. Они вторили ударам моего сердца. Когда чужие руки легли на мои плечи, я облегченно выдохнула и совершенно неподобающе откинулась ему на грудь. Его ладони ощутимо скользили по моим плечам, рукам, чтобы остановиться на животе — замереть.

— Я пришел пожелать тебе кошмарных снов, — произнес он на грани слышимости, едва-едва касаясь губами моей шеи. — Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, — поспешнее, чем хотела бы ответила я.

— Хорошо. Я лягу в гостиной, а ты можешь спать здесь. Если что-нибудь понадобится, не стесняйся обращаться, ладно? Кошмарных снов, мое наваждение.

Последнее он произнес настолько тихо, что мне даже подумалось, будто я ослышалась. Его руки больше не держали меня. Я больше не ощущала тепло его тела. Только холод, что не имел никакого отношения к погоде.

— Кошмарных снов… — скользнула я взглядом по закрывающейся двери.

Я не спала. Просто не могла уснуть. Вертелась, крутилась, но мое бодрствование никак не было связано с бушующей стихией за окном. Ливень продолжал омывать улицы, а рассвет и не думал приходить, потому что небо заволокло плотными тучами. Все внутри меня дрожало. Изнывало от желания вскочить с постели, открыть эту треклятую дверь и кинуться в объятия к Ролту. Я не могла с собой бороться, но, едва распахнув створку, запоздало вспомнила о том, что я босиком и без халата.

Он не спал. В расстегнутой рубашке стоял у окна, опираясь руками о широкий подоконник. При моем появлении Ролт обернулся, а лицо его осветила вспышка молнии. В его темном взгляде я отчетливо увидела то, что меня напугало.

Желание.

Жгучее, съедающее, разрывающее на части желание. Глаза его будто стали еще чернее, как если бы в них бушевала сама бездна. Я неизбежно замерла под этим взором, но даже и не думала отступать.

— Не сбежишь… — предупреждающе произнес он с вибрирующей хрипотцой, а пальцы его с невероятной силой сжимали подоконник — буквально до треска.

— Не сбегу… — кивнула я, делая шаг к нему, кидаясь в омут с головой.

Иногда слов оказывается недостаточно для того, чтобы описать все чувства и эмоции, что охватывают в единый миг. Наверное, я танцевала этой бесконечной ночью вместе с дождем. Наверное, я проваливалась в океан и тонула в небе. Наверное, я просто умирала и раз за разом рождалась заново, чтобы ловить каждый вздох, чтобы слышать каждый стон, чтобы петь ему, сливаясь в единой мелодии.

Губы. Их было так мало. Я ощущала себя самой настоящей жадиной, путником, который никак не может напиться. Отвечала на требовательные, мягкие, нежные, страстные, обжигающие, разные поцелуи и неизбежно целовала сама каждый участок его кожи, до которого могла дотянуться. Мне хотелось, безумно хотелось касаться его — губами, руками, соприкасаться всем телом, просто не имея желания остановиться.