Делай, что можешь - Марик Лернер

– Ждет-с барыня, – шипящим тоном сказала на ходу. – Давно.

– Подождет, – безразлично ответил. – Если надо, потерпит. Ну, – сказал с радушной улыбкой, входя. У меня теперь собственный кабинет в пристройке, и туда сразу отводили клиентов, – прошу извинить, график у меня расписан вперед, и не только приемом занимаюсь. Еще и жить приходится. Работать на прокорм, учиться.

Собственно, что говорить, было без разницы. Пока болтал языком, изучал незваную гостью. Уже не первой молодости, похоже, за пятьдесят. Он частенько до сих пор путался из-за непривычных лиц с возрастом. Другой разрез глаз и цвет кожи.

Такая вся из себя, как иные любят говорить, «кровь с молоком». Кость широкая, но не толстая. Напротив, смотрится излишне худой. Даже кожа со складками. Малозаметные, но все же. Нехороший признак. Резкое падение веса часто свидетельствует о серьезном заболевании.

Одета дорого, хотя и не вызывающе. Все ж не девица на выданье. На лице морщинки. В глазах тоска, как у людей на последнем краю, готовых идти к кому угодно. Тоже плохо. У нее хватает денег, чтоб посетить профессоров.

– Зоя Григорьевна, – заискивающим тоном начала мамаша.

– Так что привело сюда? – спрашиваю прямо у женщины, обрывая ненужные словеса с поклонами и представлениями.

– Я слышала от Марго, – произнесла женщина, явно волнуясь, и закашлялась, – что вы ее буквально спасли.

– От кого? – не понял.

– Аросевой, – поправилась, снова раскашлявшись. – Ну, мы с ней старые знакомые.

«Не подруги», – отметил.

– У меня, – сказала, сглотнув, – тоже нашли опухоль. – И показала на горло.

Припухлость определенно имеется, голос с хрипотцой. Нарост мешает нормально действовать связкам. Паршиво.

– Врачи говорят, метастазы, и пошло в трахею. Очень опасно резать. А не делать операцию, долго не протянешь.

А если вырезать гортань, тоже радости немного.

– Мне надо посмотреть, – сказал вслух. – А гляжу и лечу я руками.

– Да-да, Марго так и объясняла.

– Ну, тогда не стоит терять время. Прилягьте на кушетку, я положу ладони на горло и немного посижу молча. Если будут неприятные ощущения – сообщите. А отвлекать по пустякам не нужно, хорошо?

Она кивнула, послушно укладываясь на спину.

В принципе, мог бы сразу и на расстоянии посмотреть, однако не считал нужным тратить по пустякам Ци. Раз уж сами приходят, с какой стати совершать лишнюю работу. Иногда дополнительная капля энергии пригодится потом в лечении.

Проверить требовалось не только глотку, но и нос, слуховые каналы, хрящи и даже легкие. Туда нередко идет.

– Тепло, – сказала женщина.

– Это нормально, – процедил сквозь зубы. – Жечь сильно начнет, обязательно скажите, не молчите.

Действительно, серьезно. Два отдела гортани уже поражены, отчего клиническая картина путается, и могли не сразу разобраться в причине. Надо все ж найти медицинскую литературу. Что они лечат и как. Анну, что ли, настроить заняться? Ему уж точно никто объяснять не станет. Приперся мужик с улицы сильно вумный. Или попробовать с Евгением Карловичем побеседовать? Расстались мы с ним вполне довольные друг другом. Он мне справку на основании освидетельствования профессиональным психиатром, я ему – упражнения для правильного дыхания. Ну, выгонит, так что теряю. А вдруг чего подскажет.

– Я могу попробовать, – сказал вслух, привычно разминая уставшие пальцы. – Заранее предупреждаю, дело обстоит очень нехорошо, но, к счастью, все ж не последняя стадия, когда по телу пошло во все стороны. Простите, – покаянно сказал, глядя на выражение лица, – иногда таких вещей лучше не знать. Тем не менее необходимо приложить немалые усилия. Придется заниматься исключительно вами, – прикинул, – дней пять вечером часа два-три, не меньше. В прошлый раз сам угодил в больницу, перетрудившись, поэтому сразу все делать даже пытаться не стану.

– Я все понимаю, – сказала она и полезла в сумочку, с которой не расставалась, – отнюдь не бедна. Вот, – извлекая торопливо несколько купюр, – это аванс. Пятьсот рублей. В конце еще вдвое.

Я слегка скривился.

– При излечении втрое. Достаточно? – Тон был заискивающий.

Когда смерть глядит в глаза, готов все отдать. Главное, чтоб потом не забыла об обещании. Но не договор же подписывать официальный. При любом повороте надо оставаться доброжелательным. Клиенты и так боятся и приходят не от хорошей жизни. Если с ходу поставить честность под сомнение, запросто может затаить зло. И все ж обещать полное счастье нельзя. Всегда существует шанс на ошибку или недостаточное умение. Я ведь не настоящий врач, а самоучка.

– Я постараюсь объяснить предварительно. Надеюсь, – нажал голосом, – на исцеление, однако заранее обещать не могу. В худшем случае уменьшу опухоль и – три-четыре года ремиссии.

– Это уже неплохо, – очень серьезно сказала после очередного приступа кашля. – Мне профессора столько без операции не обещали.

– И кроме того, есть шанс, что полностью не выжгу клетки. Мелкие дефекты не всегда определяются. Я все ж не волшебник. Надо будет через годик провериться непременно. Это уж без гонорара, для уверенности и очистки совести.

– Разве это условие? – бледно улыбнулась. – Мне тоже хочется убедиться в наличии здоровья и не бояться будущего.

– Кстати, потом непременно сходите к вашим профессорам, только обо мне им не надо рассказывать. Лицензии на занятие подобной деятельностью не имеется.

Буквально вчера в газете прочитал, как в Англии недавно американца чуть не посадили за операцию без соответствующей бумаги, хотя он практикующий врач. Выяснять, чем такие вещи заканчиваются в России, не хотелось. Не за колдовство, так за незаконное предпринимательство в яму посадят. Налогов-то мамаша, без сомнения, не платит.

– Само рассосалось? – с сомнением сказала. – Кто ж поверит.

– Да плевать. Главное, не подтверждайте ничего официально. И все.

– Я понимаю.

– Знакомым при удаче можно с глазу на глаз.

Она улыбнулась слегка криво.

– Ну и еще… Мне б не хотелось излишне привлекать внимание. Автомобиль, чужие люди. Не будет же ваш водитель на улице все время торчать. А здесь он точно без надобности. Или в гостиницу устройтесь, и будете приходить в заранее оговоренное время, или придется отпустить его до окончания процедур и поселиться у нас. Конечно, особых удобств не обещаю. Их нет. Так что правильней в городе.

– Мне не хотелось бы, чтоб кто-то случайно узнал меня, – произнесла, явно колеблясь. Я сообразил, что не знаю, кто она. Похоже, известная женщина, и слупить с нее можно было и больше. – А в молодости столько таскалась по гарнизонам не с самым большим комфортом… Полагаю, – решительно завершила, – здесь будет удобнее. Я оплачу питание и угол.