Изумрудный атлас - Джон Стивенс

— Майкл и Кейт не вернулись, — проговорила Эмма слабым, дрожащим голосом, уткнувшись ему в грудь. — Я думала… думала, они вернутся за мной.

— Не говори. Береги силы.

Габриэль знал, что время было их злейшим врагом. Он должен был как можно быстрее вынести ее из горы в свою деревню. А уж там бабушка Пит, ведунья их племени, сумеет вылечить девочку. Но продержится ли Эмма столько времени? А он? Стрела была пропитана тем же ядом, что и мечи Крикунов. У Габриэля было около шести порезов на руках и глубокая рана в боку, он чувствовал, как яд, словно попавший в кровь лед, неумолимо приближается к его сердцу.

А что сталось с братом и сестрой этой девочки? Неужели они продолжают идти через лабиринт, решив, что Эмма с ним? Рано или поздно они поймут, что случилось, и повернут назад. Но с каждым пройденным залом, с каждым пустым и темным коридором Габриэль понимал, что шансы на встречу с детьми становятся все меньше. Неужели они заблудились? Или их кто-нибудь нашел? Эти туннели были совсем не такими пустыми, какими казались.

Габриэль посмотрел на Эмму. Глаза ее были закрыты, дыхание стало частым и поверхностным. Капли пота блестели на лице. Она не дотянет до деревни. Он остановился в очередной комнате и положил Эмму на пол. Он не хотел здесь останавливаться, но у него не было выбора. Габриэль закатал Эмме рубашку и осмотрел рану. Яд быстро распространялся. Его было хорошо видно вокруг обломка стрелы — он выглядел как большой черный паук, разбухавший под белой кожей, раскинув во все стороны свои длин-ные черные лапы.

Габриэль полез в кожаную сумку и вытряхнул оттуда все содержимое: несколько листьев, скрюченный корешок и бутылочку с желтоватой жидкостью. Расстелив сумку на полу, он сгреб листья в кучку. Они были сухие и легко превратились в порошок.

— Что ты делаешь?

Лежавшая на полу Эмма открыла глаза.

— Нужно обработать твои раны. Стрела была отравленная.

Габриэль вытащил нож и отрезал два тоненьких ломтика от корешка. Он накрошил их на мелкие кусочки и добавил к измельченным листьям. Затем вынул затычку из флакона и бережно отсчитал три желтые капли. Корни и листья зашипели и задымились. Габриэль рукояткой ножа принялся размешивать все это в желтоватую кашицу.

— Они заблудились из-за меня, да, Габриэль? — Голос у нее был не громче шепота. — Я не должна была убегать от них. Они заметили, что меня нет, вернулись меня искать и заблудились. Так все случилось, да? Это я виновата. Ты должен их найти, Габриэль. Оставь меня и найди их.

— Я их найду. Если нужно, вернусь сюда со всеми мужчинами и женщинами нашей деревни. — Габриэль окунул палец в желто-бурую пасту. Она стала клейкой и приобрела теплый торфяной запах. — Но сначала я позабочусь о тебе.

— Нет…

— Не спорь.

Габриэль принялся наносить кашицу, и Эмма со свистом втянула в себя воздух, чтобы не закричать. Касаясь краев раны, мазь начинала шипеть и пузыриться. Эмме казалось, будто она прожигает ей кожу насквозь.

Через несколько секунд, убедившись, что сможет справиться с голосом, она спросила:

— Я умру, да?

— Это приостановит действие яда, — ответил Габриэль, продолжая размазывать кашицу.

— Да ладно, — сказала Эмма, когда Габриэль начал наносить мазь ей на спину. Состав все еще жег, но теперь боль казалась далекой-далекой, словно она вышла из своего тела. — Я не боюсь. Только когда найдешь Кейт и Майкла, скажи им, что я прошу прощения. За то, что убежала. И скажи Майклу, что я не злюсь на него за то, что он сделал. Может быть, я и сама так сделала бы. Скажи, что я их люблю. Только не забудь ничего, ладно?

Габриэль размазал остатки мази по обломку стрелы, торчавшему из ее спины. Он сделал все, что мог. Теперь жизнь Эммы зависела от выносливости ее организма и того, как быстро он сумеет донести ее до деревни.

Он помедлил, чтобы посмотреть на нее, лежавшую в свете фонаря. Габриэль всегда был одиночкой. Даже в своем племени. Но к этой девочке он привязался, как никогда и ни к кому на свете. Габриэль осторожно положил свою огромную ладонь на голову Эмме. Глаза у нее были закрыты. Несмотря на лекарство, она впадала в беспамятство.

— У тебя большое сердце. — Он убрал волосы с ее взмокшего лба. — Сегодня ты не умрешь.

А потом Габриэль услышал это. Клац-клац. Он обернулся в сторону одного из проходов. Там не было видно ничего, кроме тьмы, но Габриэль узнал этот звук. Так цокают острые когти по камню.

Он посмотрел на Эмму: та была без сознания. Хоть в этом повезло.

Габриэль встал, ноги у него слегка дрожали от яда, проникшего в тело. Вытащил из-за спины фальшион.

Бежать было уже поздно. Тварь подошла слишком близко.

Он стоял, глядя в проход, ожидая, когда враг выйдет из тьмы.

— Значит, я управляю приютом? Вот так чудо! Чего только в жизни не бывает!

Кейт и Эмма сидели на кучах соломы перед доктором Пимом. Огонь, который доктор поставил на каменный пол, уже превратился в веселый костерок, потрескивавший между ними.

— Честно говоря, — сказал Майкл, — это никакой не приют, одно название.

— Майкл!

— А что? Я просто говорю, что разве бывают приюты для трех детей?

— Он совершенно прав, — сказал доктор Пим. — Выходит, я там что-то напутал. То есть напутаю. Через пятнадцать лет или сколько там?

Когда старый волшебник впервые вышел из тьмы. Кейт испытала сложное чувство. Это был действительно доктор Пим, в этом не могло быть никаких сомнений. Это точно не было очередное видение. Но что делает директор приюта в гномьей тюрьме? Все это было очень странно, поэтому Кейт на всякий случай осталась на месте, прижимаясь спиной к холодной двери.

— Доктор Пим! Что вы… здесь делаете?

Майкл только рот разинул.

— Это и есть доктор Пим! Доктор Пим?!

— Привет, — сказал волшебник, улыбаясь им над пламенем, пляшущим у него в ладони.

Кейт оперлась рукой о стену, чтобы устоять на ногах. Ее посетило то же чувство, что и когда-то в библиотеке, — ей показалось, будто она уже встречала этого человека раньше. Силуэт его высокой фигуры, стоявшей в тени, цеплялся за какое-то очень далекое воспоминание, хранившееся в глубине ее сознания.

— Вы правда доктор Пим? — уточнил Майкл.

— Чистая правда. А вы кто будете?

— Майкл, — представила Кейт. — Наш брат. Его не было в тот день, когда вы познакомились со мной и Эммой.

Кейт очень старалась оставаться спокойной. Ей нужно было сохранить ясность мысли. Эмма была в опасности. Если они хотят отыскать ее, им понадобится помощь. Но можно ли доверять доктору Пиму? Когда первый шок от узнавания прошел, Кейт вновь засомневалась в волшебнике.

Тем временем он пристально рассматривал ее.

— А ты кто такая, дорогая?