Свидетельницы зла - Галина Владимировна Романова

Татьяны сегодня не было. Он работал один. Дал ей выходной. То ли заболела, то ли перепила вчера вечером, было непонятно. Позвонила ближе к обеду и хриплым, сдавленным голосом отпросилась. Причину не объяснила. А ему оно надо? Не выйдет и не выйдет. Ему двойная выгода. Хлопотно, конечно, но и выгодно.

Он вообще был против помощницы. Шеф настоял. Очереди, видите ли, посетителей раздражают. А то, что очереди у них случались крайне редко, это шефа не смущало. И то, что Татьяна помощницей в борьбе с очередями была слабой, не смущало шефа тоже.

— Людям приятно, когда рядом с брутальным барменом крутится симпатичная девушка, — прокомментировал он свое решение.

Татьяна симпатичная? Да ладно! Что в ней симпатичного? Черненькая, юркая, глазки умненькие. Только и достоинств. Ну, худенькая еще, да. Ну, поговорить с ней есть о чем. Но это совсем не то, что привлекало в женщинах конкретно Володю. И он сильно сомневался, что это в женщинах привлекает и большинство посетителей. Он клиента чувствовал. И еще как!

К слову, тот мужик, которого слила полиции Татьяна, ему тоже никогда не нравился. Было в нем что-то…

Отвратительное, отталкивающее. Когда Володя его обслуживал, то чувствовал себя так, как будто над гробом с телом покойника склонился. А этого он не выносил на дух. Даже с отцом прощаться не стал. Хотя мать и настаивала.

Так вот этот мужик будил в нем именно такие чувства: страх, отвращение, тошноту. Ему всегда хотелось его быстрее обслужить и перейти к другому посетителю.

Но он все равно ему приветливо улыбался, хотя и брезговал им. Потому что этот клиент оставлял всегда очень щедрые чаевые. Очень! А за деньги Володя мог выдержать все, что угодно.

Перед тем как сесть в свою машину, он тщательно все проверил. Заглянул в салон: вперед, назад, пошарил между сиденьями. Залез в багажник. Все было чисто. Ничего и никого постороннего. Только тогда он сел за руль, заперся изнутри и полез в левый карман за деньгами.

Меры предосторожности, которые он соблюдал после каждой смены, не были лишними. Однажды ему уже подсунули пакетик с запрещенным белым веществом. Ловко так пристроили между спинкой и сиденьем сзади. Кто и когда, он даже не знал. Хорошо, вовремя нашел и выбросил, а то бы тюрьма. Его ведь остановили полицейские прямо на следующем перекрестке и обшарили всю машину. У них какой-то план «Перехват» был.

Володя потом неделю трясся, вспоминая этот случай. И всячески нахваливал свою предусмотрительность. И ввел это в привычку.

Денег оказалось много. Для одной смены очень много. И в его душе даже шевельнулось что-то отдаленно напоминающее угрызения совести. Вот Танька отпросилась, не вышла, а могла бы неплохо поиметь на карман. Студентка. Денег постоянно ноль. Одежонка чистенькая, но бедненькая. Могла бы сегодня на приличный свитер заработать, а то ходит всегда в одном и том же — зеленого цвета. Цвет и качество отвратительные.

И он вдруг достал телефон и набрал свою помощницу. Поздно было, он видел, но Татьяна почти всегда ложилась во втором часу, он знал.

Гудки шли долго. Татьяна не отвечала.

— Ну и черт с тобой, — пробормотал он с неожиданным сожалением. — Хотел с тобой поделиться. Как знаешь…

И вдруг в тот самый момент, когда он уже готов был ткнуть пальцем в красную перевернутую трубку, Татьяна ответила.

— Алло! — крикнул он громко, включив громкую связь. — Привет, коллега. Как ты? Выздоровела?

Сначала было тихо, а потом он отчетливо услышал слабый стон. Танькин стон. Он не мог ошибиться. Она могла иногда так тихонько постанывать, когда ее доставал кто-то из посетителей.

— Тань, ты чего там? — неуверенно хохотнул он.

И снова слабый стон в ответ.

— Тань! — позвал он и завозился на сиденье автомобиля.

Ему сделалось как-то не по себе. Она никогда так странно себя не вела. Разговаривала и вживую и по телефону четко, внятно. И каждого к этому призывала.

— Тань, ты чего? — снова повторил он.

Снова стон и следом едва различимый шепот. Танькин шепот.

— Чего? Чего? — Он схватил телефон, отключил громкую связь и прижал его к уху. — Чего говоришь-то, не слышу?!

— Помоги… — прошептала его помощница. — Помоги, прошу…

— Ладно, я сейчас, — буркнул Володя.

Он отключился, с раздражением швырнул телефон на панель.

Вот он идиот, а! Вот его угораздило вляпаться. Зачем позвонил? Левыми доходами похвастаться? Похвастался? Теперь копти через весь город в ее спальный район. Ищи семиэтажную «хрущевку». В этой «хрущевке» однушку под номером семьдесят четыре. Светать начнет, пока он поиски закончит.

Нет, нашел все быстро. И дом выступил из-за поворота семиэтажной уродиной. И списки квартир на подъездных дверях висели на ржавых металлических пластинах. И даже при не работающем к этому часу лифте невысоко пришлось подниматься. Квартира семьдесят четыре оказалась на втором этаже.

Володя позвонил. Никто не открыл. Позвонил второй, третий, четвертый раз.

Танька спит, гадина такая! Пока он ехал, пока по микрорайону маршировал, она уснула. Время третий час. Он устал. Хочет домой, принять ванну и упасть мордой в подушку на кровати, которую никогда не заправлял.

Он решил уехать. Отступил на два метра от двери. И вдруг снова полез за телефоном. Давно умершая его совесть творила с ним сегодня чудесатые чудеса. Он набрал Танин номер. И почти тут же услышал звон корабельных склянок: она поставила этот рингтон на его номер. Ждать пришлось недолго. Таня ответила.

— Ты чего не открываешь? — возмущенно завопил Володя.

И снова странный сдавленный шепот в ответ:

— Помоги…

— Да твою же мать! — рассвирепел он и схватился за дверную ручку. — Шутишь ты, что ли?!

Она не шутила. Она валялась в дверном проеме между кухней и коридором. Лицо, шея, плечи были залиты кровью. Один глаз заплыл. Огромных размеров кровоподтек скрыл его и вздул щеку.

— Господи, Танька! — закричал Володя и инстинктивно попятился. — Что происходит?!

Ее скрюченные пальцы правой руки, выпачканные в крови и в чем-то еще непонятном, потянулись в его сторону. Разбитые растрескавшиеся губы шевельнулись. И снова тот же шепот:

— Помоги…

«Скорая» приехала через двадцать минут. Все это время он просидел на корточках перед своей изувеченной помощницей, боясь прикоснуться.

Ага! Сейчас он в крови ее запачкается, и его же потом и обвинят в нападении на нее. Знает он эти штучки-дрючки! Лучше он со стороны посмотрит. Тем более что не знает, как оказывать помощь в таких случаях. Что надо делать?

Врачи тут же вызвали полицию. Те явились оперативно. И началось!

А кто он? А чего здесь? А кто она ему? Почему решил в два часа ночи навестить ее? Где был до этого? А кто может подтвердить?