Перышко из крыла ангела - Татьяна Луганцева

– И что искали, она не знает? – спросил Никита.

– Нет. Не имеет ни малейшего понятия, – ответил Кристиан.

– Постойте! – Лукреция почувствовала, как у нее участился пульс. – В тот вечер, когда я разговаривала с Лешей в последний раз, на меня напали и чуть не убили. Они тоже раздели меня и обыскивали. Их тоже было двое, и я тоже не запомнила их лиц. Но сейчас я вспомнила, они говорили что-то типа: «У нее ничего нет». Они думали, что он мог мне что-то передать! Что же это такое?

– Видимо, что-то очень ценное. Они ни перед чем не останавливаются. На самом деле и живых потрошат, и мертвых! – сказала Алена.

– А кто у нас будет? – вдруг спросил Кристиан, с любовью глядя на дочь.

– Еще не тот срок, чтобы узнать пол. Но нам с Никитой все равно! – ответила она. – Отец, ты же умный! Не отвлекайся! Что им надо было от Леши?

– Ты меня об этом спрашиваешь?! Думаешь, я знаю, но скрываю и таким образом подвергаю людей опасности?

– Все дело в Леше, – подал голос Никита, – все идет от него. И все, кто с ним был так или иначе связан, пострадали. То, что ищут, имеет маленький размер, если обыскивают с такой доскональностью.

– Думаю, что они и Лешу пытали поэтому, но, похоже, он им не открыл тайну, – согласилась Лукреция.

– Да! И тогда они стали искать. Маленькое и очень ценное… Ну, не алмаз же? – задумался Кристиан.

– Леша не был богат! – подчеркнула Лукреция. – Он не маскировался, он реально не был богат.

– Надо исходить из его возможностей, – снова подал голос Удав. – Я не думаю, что это был бриллиант или что-то подобное. Леша никуда не ходил и ни с кем не общался. Сидел в своем архиве и каждый день перебирал сотни документов. Понимаете?

– Он нашел ценный документ! – посмотрел на него Кристиан с несколько другим чувством. – А ты соображаешь! Ну, конечно. Что же еще может быть! Ценный документ! Точно!

Алена с Лукрецией переглянулись. Понятно, что им как женщинам больше нравилась версия о большом алмазе.

– Ты представляешь, какой ценности должен быть документ, что ради него так спокойно идут на убийства?! – ахнула Лукреция.

– Клад, – заключил Никита.

В номере воцарилась тишина.

– Клад? – наконец подала голос Лукреция.

– Ну, не кованый ящик, наполненный самоцветами и жемчугами, а карта, где зарыт клад, – пояснил Никита, причем он говорил так уверенно, словно Эркюль Пуаро в заключительной речи, в которой он подробно рассказывал, как совершалось преступление. Все окружающие верили ему беспрекословно.

– Красивая версия! – не мог не согласиться Кристиан.

– И более-менее правдоподобная, – вторила Лукреция. – Наконец-то появился свет в конце туннеля.

– А теперь я загляну в архивы своей памяти, – сказал Никита. – Когда я копался в компьютере Леши, не нашел в нем ничего знаменательного и подозрительного, потому что так оно и было. Одни исторические документы. И теперь я припоминаю, что больше всего упоминаний было о роде князей Гороховых. Чрезмерно он ими интересовался. И в последних документах, что он просматривал, возможно, нарвался на доказательство клада.

– Ты у меня гений! – захлопала в ладоши Алена.

– Если окажется, что ты хоть на несколько десятых процента прав, то тебе надо работать следователем, – сказал Кристиан.

– Когда в институте проводили профессиональное тестирование, первой рекомендуемой для меня специальностью выпала именно профессия следователя, – улыбнулся Никита. – Так что вы угадали.

Алена затаив дыхание следила за их разговором. Ей было очень важно, чтобы отец принял ее жениха.

– А как теперь проверить нашу догадку? – спросила она.

– А вот это уже сложнее, – покачал головой Никита. – Но мы должны попробовать. Мне опять нужен компьютер Леши. Лукреция, вы должны найти всю информацию по Гороховым, что есть у вас в архиве, и надо бы поднажать на Полину или ее ухажера Мишу.

– Полину? – спросил Кристиан. – Меня кто-нибудь просветит, что с ней не так?

– Мы ее ловим на «живца», то есть на моего жениха, – ответила Алена, чем ввергла отца в еще больше недоумение.

– Ты противный! Завел девушку и бросил! – капризно выпятила нижнюю губу Полина, игриво посматривая на сидящего напротив Никиту.

– А секс с тобой не входил в мои планы, – спокойно ответил он, отпивая кофе.

От таких откровений нижняя губа Полины сама собой вернулась в исходное положение.

Они сидели в одном из модных московских ночных клубов, в приват-кабинке.

Полина примчалась сюда по первому же звонку Никиты и не успела усесться за стол, как принялась налегать на алкогольные коктейли.

– Как это?! Я тебе что, совсем не нравлюсь?

– Нет, – честно ответил Никита, – у меня есть невеста, и она ждет ребенка.

– Так! Тогда чего ты… – от возмущения у Полины даже лицо перекосилось. – Урод! Хам!

– Аферистка! – ответил он ей.

Полина схватила сумочку и попыталась встать из-за столика, но Никита удержал ее за руку.

– Сидеть.

– Да как ты смеешь?! – закричала она.

– Смею!

– Я охрану позову! – пригрозила Полина.

– Зови, только она не придет, этот клуб мой.

– Что тебе от меня надо? – взвизгнула она.

– Вот это уже вопрос по делу. Если мне не надо от тебя ни любви, ни секса, значит, надо кое-то другое. Повторить коктейль?

Полина отказалась.

– А я бы на твоем месте выпил. В тюрьме коктейли не носят, успеешь соскучиться, – предупредил ее Никита.

– В какой тюрьме? Что ты говоришь такое? – испугалась она.

– Ты сейчас чистосердечно признаешься мне во всем и очень сильно облегчишь свою участь, – сказал ей Никита и включил записывающее устройство. – Время пошло.

– В чем признаешься? Ты с ума сошел?

– Ты под колпаком, девочка. И времени у нас очень мало. Думаешь, я свалился на твою голову просто так? Родная моя, мы все знаем и о тебе, и о Леше, зверски убитом, кстати. Никакая ты ему не девушка, и позволь не объяснять, как мы пришли к этому выводу. Давай рассказывай, чего ты и твои дружки пристали к парню и зачем вы его убили? – строго спросил Никита.

Глаза Полины забегали по сторонам.

– Какой Леша?

– Парень твой якобы.

– Какое убийство? Ты что? Я не понимаю…

– Я в принципе и не рассчитывал на твое благоразумие. Сразу было понятно, что ты дура. Ладно, сейчас проедем тогда на Петровку.

– Какая Петровка? Никита, ты что?! Я ни при чем!