Куриный бульон для души. Сила «Да». 101 история о смелости пробовать новое  - Эми Ньюмарк

Заключенным я сразу не понравилась. Теперь я понимаю, что отчасти тому виной яркий макияж, с которым я приходила на работу. Я как будто заехала к ним после ночной вечеринки (хотя иногда так оно и было) и уйду в любой момент, когда захочу.

Они травили меня, словно мы в школе. Обзывали плоскогрудой, клоуном и Пеппи Длинный чулок. «Почему у такой тощей девицы такие толстые руки? Почему она похожа на клоуна? Это веснушки или остатки вчерашнего макияжа? Ты что, после тюрьмы работаешь на панели?» Когда я развозила еду и напитки (да-да, как стюардесса), они кидали в меня смоченным слюной хлебом.

И они чувствовали мой страх. Чем больше я себя накручивала, тем больше мне прилетало за смену. Иногда по дороге домой я думала: «Я больше не в школе. Я и правда могу завтра просто не пойти туда. Зачем я все это терплю?»

В столовой работали два человека, и когда один из них заболел, меня попросили временно готовить и разливать заключенным кофе. Сама я к этому напитку была равнодушна и понятия не имела, как его лучше приготовить. Заключенные от моего кофе вечно неодобрительно морщились, а некоторые даже плевали мне в лицо. Жалобы были самые разные: то кофе слишком жидкий, то слишком густой, то слишком крепкий, то слишком слабый. Я старалась учесть их замечания, экспериментировала то с количеством воды, то с количеством порошка. Каждый день я упорно стремилась к совершенству.

И в какой-то момент, после пары месяцев мучительных проб и ошибок, у меня получилось! Настал тот день, когда арестантки стали улыбаться и поднимать большой палец, пробуя мой кофе.

Впрочем, дело было не только в нем. Они оценили то, что я никогда не была жестокой, а только справедливой. Я старалась ко всем относиться с уважением и пониманием. И я не собиралась уходить.

Я дождалась уважения и доверия. Как от заключенных, так и от других офицеров. Я приходила на работу без страха. Напротив, какие-то мои обязанности даже были мне в удовольствие.

Сейчас, мысленно возвращаясь в те времена, я вспоминаю разное: затхлый, тяжелый воздух; скрипучий напольный вентилятор, медленно поворачивающийся из стороны в сторону. Музыку, звучавшую по радио – ACDC, и Джона Мелленкампа. Едкий аромат дешевого кофе: когда я вскрывала огромные банки, он так и шибал в лицо. Я вспоминаю усталость после двенадцатичасовой смены. И свежий ветерок на моем разгоряченном лице, когда я выходила из тюрьмы в конце долгого дня.

Мне кажется, если бы я тогда сдалась и ушла в первые пару месяцев, я бы навсегда осталась с этим страхом внутри. Страхом маленькой девочки перед гогочущей толпой. Ну и, конечно, где еще я бы научилась готовить вкусный кофе из самого дешевого порошка?

Когда у отца нашли рак, я учился в университете, на предпоследнем курсе. Мама сообщила мне эту новость по телефону, и когда на выходных я ехал домой, то не знал, что буду говорить и как себя вести с отцом. Поэтому, увидев на заправке стойку с путеводителями, я уцепился за идею с путешествием, купил сразу несколько и буквально с порога затараторил о предстоящем приключении. Вся семья поддержала мою идею, мы остановились на Перу и начали планировать семейное путешествие вплоть до мелочей. Так действительно было проще.

Мы изучали путеводители, продумывали маршрут, составляли списки достопримечательностей, которые стоит увидеть, и вещей, которые могут нам понадобиться. Во время папиного курса химиотерапии мы тренировались в испанском. Наша поездка должна была стать праздником, приключением всей жизни.

В ноябре папа проиграл эту войну.

Я был раздавлен. Я был в ярости. До последнего верил, что ему удастся победить. Никогда не позволял себе думать иначе. Я швырнул все наши списки и путеводители в коробку, не видел смысла что-либо планировать на будущее.

После окончания университета я вернулся домой стариком в душе. Все мои друзья уже нашли работу или стажировку, знали, чем будут заниматься. У меня ни к чему не лежала душа.

Как-то утром я вышел на кухню, мама уже пекла блинчики, а на столе стояла та самая коробка.

– Зачем она здесь? – помрачнел я.

– Послушай, дорогой. Папа копил деньги на эту поездку и больше всего хотел, чтобы ты побывал в Перу. Я положила конверт с деньгами в коробку, там же все, что мы готовили к поездке. Тебе стоит отправиться в это путешествие сейчас.

– Мне? Одному?

– Я уверена, что твой отец будет приглядывать за тобой.

Несколько дней я считал эту затею глупой. Как эта поездка поможет мне залечить раны, если я все время буду думать, что со мной должен был быть папа, но его больше никогда не будет рядом.

А потом я осознал, что нахожусь в настоящем тупике и, возможно, Перу – мой шанс снова обрести смысл жизни.

Я забронировал гостиницу и купил билет на самолет. Чем ближе становился день отъезда, тем больше я переживал. Всю жизнь я был застенчивым домоседом, мой единственный опыт путешествий – это поездка в Диснейленд вместе с родителями, когда мне было 12. Теперь же мне предстояло оказаться не просто в другой стране, но на другом континенте, где я не знал ни единой души. Весь полет я думал, что наверняка скоро пожалею о своем решении.

Через шестнадцать часов я приземлился в Лиме.

И хотя я отклонялся от составленного нами маршрута, это действительно стало приключением всей жизни. Я жил в палатке на берегу Амазонки, и над моей головой кричали попугаи и прыгали мартышки. Великая река служила мне дорогой. Я объединился вместе с еще пятью путешественниками, и там, где нельзя было пройти, мы тащили лодки волоком мимо кайманов, разлегшихся на илистых берегах. Я видел столь огромные деревья, что мы вшестером не могли обхватить их стволы руками. Я видел насекомых, змей и лягушек – ярких, как драгоценные камни.

Я побывал в Куско[49], в одиннадцати тысячах футов[50] над уровнем моря. Я посетил монастыри и древние катакомбы с низкими потолками. На корабле мы сплавали на острова Баллестас в Тихом океане и любовались морскими львами, нежащимися на солнце. На берегу я с новыми друзьями ел севиче[51] и бродил по археологическим раскопкам.

Я пролетел над загадочными символами пустыни Наска[52], побывал в свайных домах на озере Титикака и поднялся к Вратам Солнца[53] на тропе Инков. Стоя на террасе в построенном инками полтысячи лет назад городе Мачу-Пикчу, я встречал рассвет.