Семена огня - Владимир Свержин

– Ну что вы, не надо, – забормотал Карел. – Пожалуйста, не надо плакать.

– А теперь вы. Вы пришли спасти, – сквозь рыдания промолвила Гизелла. – И снова дракон, пещера…

– Карел, ловчие побежали травить Брунгильду. Можешь возвращаться.

Чтоб о ваших провалах трубили, стройте грандиозные планы.

Никита Хрущев

Лис сочувственно поглядел на мертвецки пьяного аббата.

– Вот так всегда. Сначала Господь превращает воду в вино, а потом вино превращает человека в свинью. Вот и получается, что вино – это промежуточная субстанция между свиньей и Богом. Ну, или еще какая-то станция, не суть важно. По-моему, нехилый богословский тезис. Вернется старина Вальдар, надо будет обсудить за рюмкой «Лисового напия».

Настоятель повернулся во сне и забубнил слова молитвы.

– Вот и навечерие пришло, – констатировал Сергей. – Так, нас ждут великие дела, и если Фрейднур не станет отсыпаться после вчерашних ночных бдений, то скоро должен быть здесь. – Лис мягко, стараясь не потревожить собутыльника, стащил аббатскую сутану и приложил ее к себе. – Блин, шо ж они тут все такие мелкие! Одежина получается кавалерийского образца и будет сидеть на мне, как парус на мачте. Придется брюхо накладное подвязать, – ворчал он, раздеваясь. – Разве это высокая мода, достойная меня? Какая-то малохудожественная импровизация!

Он, ухнув, окатил себя холодной водой из стоявшей в углу кадки, мотнул головой, отряхиваясь, напялил сутану и вышел из лазарета. Совсем рядом за крошечной лечебницей у самой монастырской ограды был разбит аптекарский садик. Лис выдернул из земли пару головок чеснока, которым было принято ограждать посевы от вредителей, и стал, морщась, жевать его в надежде отбить винный дух.

– Если шо, – вытирая слезы, пробормотал он, – то хоть вампиры меня не тронут. Ладно, пора готовиться. Одно жаль, с чудесным исцелением не сложилось.

Вскоре за воротами послышался чей-то окрик, ржание коня.

– А вот, кажись, и наш почтовый голубь примчался. С брюхом уже не успеть, но щас шо-нибудь сообразим из подручных средств, – приматывая к телу тюк со своими вещами, заторопился Лис. – Ну, с Богом!

В ворота постучали. Должно быть, Арнульф Вилобородый когда-то слышал о существовании латыни, но этим его познания и ограничивались. Слова молитв, произносимые в храмах святым отцами, казались ему чем-то вроде магических заклинаний друидов и потому внушали доверие. На всякий случай он на своем пути старался не трогать ни тех, ни других.

– Что нужно, сын мой?! – придавая голосу должную величавость, прогнусавил самозваный монах.

– Нам бы отца-настоятеля.

– Да будет тебе известно, мирянин, что в сей час вся братия погружена в такую глубокую молитву, шо до утра не очнется, в смысле, не отвлечется. Ибо тут дело спиритусом попахивает.

– Чем? – переспросили из-за ворот.

– Да лучше тебе не знать, чем. Спиритус – это дух, а раз обитель святая, то и дух святой.

Говоривший из-за стены впал в задумчивость. Но Лис уже вскочил на своего конька и весело гарцевал на нем.

– Короче, настоятель наставляет и настаивает, и пока не настоит, в смысле, не настоится на коленях у алтаря, больше ни одной не примет. Ну, то есть, никого не принимает. Сейчас выйдет к вам преподобный брат Баффи, наш охотник на вампиров, по соизволению его преподобия временно исполняющий обязанности уполномоченного по связям с общественностью. Вот с ним и будете разговаривать.

Лис натянул на голову капюшон с заранее прорезанными дырками для глаз и открыл засов.

– Ну что, дети мои, допрыгались? – старательно пробасил он, похлопывая по ладони осиновым колом. Вид преподобного отца Баффи заставил воинов попятиться. Длиннющий, как жердь, монах с вязанкой чеснока на шее и остро заточенным осиновым колом в руках потряс воображение не привыкшей к рок-концертам публики. Пожалуй, несколько странно выглядели кавалерийские сапоги, торчавшие из-под монашеского облачения. Правда, на них были серебряные шпоры. А кто их там, охотников на вампиров, знает? Может, они, словно петухи, умеют рвать противника ногами?

– Эй, а вы, часом, не упыри? – пробасил Лис. – Чую, попил кто-то тут кровушки… трудового крестьянства. Давайте, колитесь, в смысле, кайтесь подобру-поздорову, а то если я прикалываться начну, то слово вот этим колом в горле станет.

– Да нам бы тут только прочитать, – неуверенно глянув на сердитого монаха, проговорил Фрейднур, стоявший в кругу вояк из отряда Арнульфа Вилобородого.

– А, прочитать? – смилостивился Лис. – Ну, давай! Что у вас там, небось, любовная записка? Знаю я вас, мирян, только о бабах и думаете. – Сергей пригрозил кулаком закоренелым грешникам. – А кто за вас о Боге думать будет? Я что ли? Так я день и ночь о Боге думаю.

– Это не любовная записка, – поспешно заверил Фрейднур. – Это распоряжение нашего господина, Пипина Геристальского. Она, того, на латыни.

– Что, неучи, видите теперь, что знание – сила? Ладно, давайте мне свой меморандум. – Он взял протянутый комисом свиток. – Ага, всем привет, благодарность за честную службу и требование немедленно вернуться в крепость.

– Но как же?… – Начал кто-то из воинов.

– На эту тему здесь сказано – быстро. Куда быстрее, чем петух успеет пропеть трижды, дабы впоследствии под следствием не прослыть изменником.

– Но здесь же, в монастыре…

– В монастыре, – перебил Лис, – все замечательно, больной идет на поправку, всем передавал искренний привет и наилучшие пожелания, и, когда окончательно на нее придет, непременно отзвонится. Ну, в смысле, такой колокольный звон на радостях будет стоять, что издали услышите. А сейчас не мешайте, ибо чую я тут поблизости оживших мертвецов и начинаю коловращение!

При этих словах Лис перехватил осиновый кол поудобнее и с жутким завыванием начал крутить его вокруг себя.

– Изыди, нечисть адская, еду-еду – не свищу, а наеду – не спущу! Да пребудет со мной сила!

Всадники попятились. Со столь воинствующей церковью им еще сталкиваться не доводилось. Лис остановился, переводя дух. Неумеренное возлияние сказывалось и на нем.

– Ну, все, шуганул злыдня. Pax vobiscum, миряне! Сиречь, мир вам! Проваливайте с ним, шо вы тут стоите? Дорога там, палатки за дорогой, а здесь люди делом заняты. Просили до утра не тревожить. – Он бочком протиснулся в монастырскую калитку, закрыл за собой засов и прислонился к стене. – Ух, шо-то на меня накатило. Вот хорошо бы, чтоб Господь к завтрашнему утру явил чудо превращения воды в рассол.

Появление Лиса среди ночи на канале связи вызвало у стажеров состояние легкого недоумения.

– Все путем. Кони пьяные, хлопцы запряженные. В общем, даю наводку. Нет, на водку не даю, а то еще заразитесь дурным примером. Короче, – Сергей задумался, – или длиннее? Ну, это, по сути, неважно.