Квартира в Париже - Люси Фоли

ДЖЕСС

Я пробираюсь по cave, погружаюсь в толпу масок и сплетающихся тел. Вечеринка становится дикой: я почти уверена, парочка у стены занимается сексом или чем-то вроде того, а чуть поодаль небольшая группа закидывается наркотиками. Интересно, заперта ли комната с вином? Такая толпа народу может нанести немалый ущерб стеллажам с бутылками.

– Veux-tu le baiser d’un vampire?[67] – спрашивает меня парень. Я вижу, что он вырядился в костюм Дракулы, напоминающую пластик накидку, и несколько фальшивых клыков – почти такой же дерьмовый прикид, как и мой наряд призрака.

– Эм… прости, что? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

– Поцелуй вампира, – говорит он по-английски с усмешкой. – Я спрашиваю, не хочешь ли немного? – На миг я задаюсь вопросом, не предлагает ли он поцеловаться. Затем я смотрю вниз и понимаю, что он протягивает мне стакан, наполненный ярко-красной жидкостью.

– А это что? – спрашиваю я.

– Водка, гренадин… может быть, немного ликера Шамбор. – Он пожимает плечами. – Но водки там больше.

– О’кей. Давай. – Мне очень нужно набраться храбрости. Он передал мне стакан. Я отпиваю глоток – господи, это еще страшнее, чем на вид – металлический привкус водки под липкой сладостью сиропа и малинового ликера. На вкус – такое мы могли подать в «Копакабане», и это явно не комплимент. Но водка стоит того, хотя я бы предпочла пить ее неразбавленной. Я делаю еще один большой глоток.

– Я никогда не видел тебя раньше, – говорит он по-английски с французским акцентом. – Как тебя зовут?

– Джесс. А тебя?

– Виктор. Enchanté[68].

– Эм… спасибо. – Я сразу перехожу к сути. – Эй, ты, случаем, не знаешь Бена? Бенджамина Дэниелса. С третьего этажа?

Он корчит гримасу.

– Non, désolé[69]. – Он выглядит так, будто искренне сожалеет. – Мне нравится твой акцент, – добавляет он. – Крутой. Ты из Лондона, non?

– Ага, – говорю я. Не совсем так, но тогда откуда я на самом деле?

– И ты подруга Мими?

– Э-э-э… да, наверное, можно сказать и так. – Точнее: я встречалась с ней ровно дважды, и оба раза она не особенно была мне рада, но я не собираюсь вдаваться в подробности.

Он удивленно вскидывает бровь, и я гадаю, не совершила ли ошибку.

– Просто… здесь в основном друзья Камиллы. Никто по-настоящему не знает Мими. Она… как бы это сказать по-английски? – сама по себе. Немного странная. Немного… – он делает жест, как я понимаю, означающий «с приветом».

– Я не так хорошо ее знаю, – быстро говорю я.

– Некоторые люди не понимают, почему Камилла дружит с Мими. Но я скажу так – достаточно взглянуть на квартиру Мими, чтобы понять почему. У Мими богатые родители. Понимаешь, о чем я говорю? – Он указывает на квартиру. – В этой части города. Очень дорого. Это какая-то чумовая хата. – Последние два слова он старательно выговаривает с каким-то американским произношением.

В другой ситуации мне было бы немного жаль Мими. Если люди думают, что кто-то дружит с вами только из-за денег, это мерзко. Мне, конечно, никогда не приходилось сталкиваться с такой проблемой, но все же.

– Так кто ты? – спрашивает он.

– Что? – Только через секунду до меня доходит, что он имеет в виду мой костюм. – А-а, точно. – Черт. Я оглядываю свой наряд: джинсы и свитер с короткими рукавами. – Ну, я была призраком, но теперь я просто бывшая барменша, которую тошнит от всеобщего дерьма.

– Quoi? – нахмуривает он брови.

– Это… э-э… английская шутка. – Говорю ему. – Она не переводится.

– Ну ладно. – Он кивает. – Круто.

Меня осеняет мысль. Если Камилла и Мими здесь, внизу, значит наверху, в квартире, никого нет. Я могла бы разведать обстановку.

– Эй, – говорю я, – Виктор, можно тебя попросить кое о чем?

– Валяй.

– Мне очень нужно в туалет. А есть ли здесь, э… туалет… внизу?

Внезапно он смутился: очевидно, французские мальчики так же смущаются из-за таких вопросов, как и их английские собратья.

– Не мог бы ты попросить Камиллу, можно ли одолжить у нее ключ от квартиры? – Я улыбаюсь своей самой обаятельной улыбкой, той, которую натягивала для крупных чаевых в баре. Небольшой взмах волосами. – Я была бы тебе так признательна.

Он улыбается в ответ. Bien sûr[70].

Бинго. Может быть, Бен не единственный, кто обладает обаянием.

Я потягиваю свой напиток: теперь он нравится мне все больше. Может, уже подействовала водка. Виктор возвращается через несколько минут, с ключом в руках.

– Чудесно, – говорю я, протягивая руку.

– Я иду с тобой, – отвечает он с улыбкой. Черт. Интересно, на что он рассчитывает. Но, может быть, я не вызову подозрений, если мы пойдем вместе.

Я выхожу за Виктором из cave, вверх по темной лестнице. Мы поднимаемся на лифте – он предложил, – тесно прижавшись друг к другу, поскольку место рассчитано на одного человека. До меня доносится запах его дыхания – сигареты и текила, само по себе не такое уж непривлекательное сочетание. И он не так уж плох. Но, на мой взгляд, слишком симпатичный; острый подбородок, хоть лимон таким нарезай. Но в остальном, по сути, ребенок.

Внезапно я вспоминаю, как пару часов назад мы с Ником были на террасе, на крыше. Тот момент, когда он вытащил лист из моих волос и медлил. То мгновение перед тем как погас свет, когда я была уверена, что он меня поцелует. Что бы произошло, если бы внезапно не потух свет? Буду ли я сожалеть об этом сейчас? Или мы бы вернулись в его квартиру, упали бы вместе в его кровать…

– Знаешь, я всегда хотел встречаться с женщиной постарше, – признается Виктор, возвращая меня в реальный мир.

Полегче, приятель, думаю я. И кроме того, мне всего лишь двадцать восемь.

Лифт со скрежетом останавливается на четвертом этаже. Виктор отпирает дверь в квартиру. В гостиной множество бутылок и ящиков с пивом – должно быть, дополнительные запасы для вечеринки.

– Эй, – говорю я. – Может, нальешь нам выпить, пока я схожу пописать? На этот раз, пожалуйста, побольше водки, поменьше красного.

Из главной комнаты в коридор ведет несколько дверей. Планировка напоминает мне квартиру в пентхаусе, только здесь теснее, а вместо оригинальных произведений искусства на стенах облупившиеся плакаты – ПИКАССО: ЦЕНТР ПОМПИДУ и список экскурсий для кого-то по имени ДИНОС. Первая комната, куда я захожу, настоящая свалка: на полу разбросана одежда, кружевное белье ярких фруктовых оттенков и обувь – бюстгальтеры и стринги, нанизанные на острые кончики каблуков. Туалетный столик заставлен косметикой, около двадцати помад без крышек. В воздухе так сильно пахнет смесью духов и сигаретного дыма, что у меня мгновенно начинает кружиться голова. Огромный плакат на одной стене с Гарри Стайлзом в балетной пачке, а на противоположной – с Дуа Липой в смокинге. Я думаю о Мими, о ее хмуром взгляде, ее неровной, неряшливой челке. Я почти уверена, что это не ее атмосфера. Я закрываю дверь.