Труба Иерихона - Юрий Никитин

Какая у тебя роль сегодня? поинтересовался я. Снова МатаХари?.. Или светская львица?.. Или эта придурка... придурица... как женский родот «придурок»?.. помешанная на спиритизме? Говори честно, бить не буду.

Она уронила взгляд. Пальцы нервно потеребили край стола.

Ты всё равно не поверишь, ответила она изломанным голосом.Но на этот раз... я сама.

Не поверю, честно ответил я. Не такой уж я и красавец. И некнязь... вроде бы. А машины у меня так и вовсе нет...

Она чуть взяла себя в руки, покачала головой:

Машина тебе без надобности, тебя возит шофёр. Насчет князятоже не знаешь. Может быть, ты сын императора, ведь своего отца не помнишь... Анасчет красивости... Среди женщин бытует поговорка, что если мужчина чуть-чутькрасивее обезьяны, то уже красавец! Ты же... а ну-ка, поверни голову...нет-нет, в профиль, а теперь анфас... ты намного интереснее из всех знакомыхмне обезьян.

Я кивал, соглашался. Она в самом деле сама заинтересоваласьмной, это ж понятно, особенно после того жестоковатого... гм... продолжениязнакомства в первый же день. Но мне понятно и то, что к этой заинтересованностиеё подталкивали долго и упорно, переламывая её обиду и понятное отвращение призвуках одного моего имени.

Ты мой адрес ещё помнишь? спросила она.

Я довольно прорычал:

Еще бы!

Если вздумаешь заглянуть... я не стану звать милицию.

Она поднялась, я провожал её взглядом к самому выходу.Метрдотель что-то спросил на выходе, поклонился. Я остался допивать пиво, всмеси с непереваренным теплым молоком это будет что-то ужасное, но и отказатьсянет сил...

Когда я вышел из кафе на улицу, серебристого опеля княгиниуже не было, как и доджа. Я не успел подойти к бровке, как подкатил чёрныйавтомобиль, распахнулась дверца. Я сел на заднее сиденье, в зеркале виделосуждающие глаза Володи.

Если учесть, что он же и телохранитель, то ему пришлосьнесладко ожидать вот так, не зная, кто там в меня стреляет или бросается сотравленным кинжалом.

В кабинет я успел до прихода Кречета, тот после обеда успелсъездить в Думу, сейчас он пользовался на диво крепкой поддержкой, почти тричетверти его предложений проходили с первой же попытки, невиданное дело для егопредшественника...

Вернулся Кречет довольный, потёр ладони, поинтересовался:

Ну, что у нас на очереди? Начнём с главного?

Да, поддержал Коган льстиво, наливайте, Платон Тарасович!

Законопроект о выделении дополнительных средств на армию,доложил Кречет, принят!.. Саудовская Аравия выделяет семь миллиардов долларовна разработку военно-космического корабля «Зуль-аль-Факар». Каково?.. А что увас?

Зуль-аль-Факар, повторил Коломиец, губы его шевелились. Еслине ошибаюсь, это Меч Аллаха?

Верно.

Дожили, прошептал Коломиец убито.

Яузов наморщил лоб:

Это какого такого военно-космического? Таких не бывает. Естьтранспортные «Протоны», носители для спутников «Энергия», челночные «Бураны»...Если им нужны баллистические ракеты, то мы поможем наладить выпусктранспортных. Разница только в начинке...

А Сказбуш ответил, не обращая внимания на печальногоминистра культуры, на его тонких губах играла двусмысленная улыбка:

Да так, мелочи... Но показательные. Я сейчас заехал подороге в клуб самообороны, что организовали жильцы дома по Малой Грузинской. Дане тот, когда всяк за себя, а коллективный... Теперь к их дому ни один пьяныйне подойдёт, ни одна шайка подростков не посмеет буянить на детской площадке...Глядя на них, организовались и жильцы соседних домов. Теперь весь микрорайонзакрыт для...

Посторонних? спросил Кречет.

Нет, ответил Сказбуш все с той же двусмысленностью, нотеперь нашей власти там почти нет. Сами вершат суд и расправу.

Суд шариата?

Нет, но похоже. Об исламе и слушать не хотят, плюются, нозахваченных подростков, что били окна и расписывали стены в подъезде матернымисловами, пороли прилюдно. На площадке для выгула собак.

Кречет пожал плечами:

Ну и что? Ты хочешь сказать, что с этими людьми будеттруднее? Что с ними придется договариваться?.. Вот и хорошо. Договоримся. Ониже сами часть ноши, которую тащит государство, взяли на свои плечи!.. А что невсегда их действия совпадают со статьями Уголовного кодекса, так это кодексдолжен идти за ними, узаконивать их действия, а не они должны дуром идти зачёрт-те чем, придуманным чёрт-те кем и для совсем другого общества, нравов ичёрт-те чего!.. Что у вас, Виктор Александрович?

На меня смотрели все, я нехотя встал, хорошо бы как-тоотменить эту дурацкую привычку тянуться перед генерал-президентом. Если суметьобъявить её немодной, все тут же врастут задницами в кресла...

Мир изголодался по войне, ответил я. Это жутко звучит, иконечно же надо этому всячески противодействовать, но нехорошая правда вот она:мир просто жаждет крови! И чем больше разговоров о бесценности человеческойжизни, о необходимости спасать жизнь каждого безнадежного идиота... тем мощнеев подсознании человечества эта жажда.

Кречет молчал, от меня одни неожиданности, одна другойкруче, а Коломиец спросил шокированно:

На чем вы основываете... такое... такое несколько шокирующеезаявление?

Посмотрите на фильмы, посоветовал я, что идут по нашему жетелевидению. Юсовские, понятно. Наши киностудии почти ничего не выпускают.Вообще. Все фильмы, за редчайшим исключением, о десантных операциях элитныхподразделений США, что наводят порядок в России. Остальные о киллерах, мафиози,разборках, серийных убийцах... В каждом фильме все больше взрываетсяавтомобилей, вертолётов, а стреляют все чаще и громче. Причем калибр тожерастёт... А вы не забыли, что когда-то и в США главными жанрами были такназываемые производственные романы? И фильмы? О работниках аэропортов, отелей,автомобильных заводов, больниц, металлургических комбинатов? Героями были те,кто умел получить более высокоурожайную кукурузу, новый способ очистки бензина,кто лучше всех пахал, кто придумывал новый двигатель для трактора?.. Ага,то-то!

Коломиец задумался, а вечный оппозиционер Коган возразил:

Но ведь и тогда США лезли во все дыры! Панама, Гаити,Вьетнам...

Верно, согласился я. Но сейчас они жаждут большой крови.Неосознанная потребность во всем организме нации... Ее нам не погасить. Надотолько сделать так, чтобы... когда дойдёт до большой драки, это была ихсобственная кровь.

Наступило нехорошее молчание. На меня смотрели с откровеннойвраждебностью. Я невольно вспомнил судьбу гонцов, что приносили царям недобрыевести. Всем нам больше нравятся люди, которые говорят только приятные вещи...