Алмаз - Елена Макарова

— И почему ты передумала?

Мне понадобилось немало храбрости, чтобы скользнуть рукой еще выше, давая недвусмысленный намек.

— У нас появится возможность побыть наедине.

После выходки Олега я поняла одну простую истину: мужчина не способен рассуждать рационально, когда дело касается секса. Поэтому Костя даже не заметил, как я ненавязчиво давила на его колено и как стрелка спидометра медленно, но верно уходила вправо. Реакция сотрудника полиции не заставила себя ждать, и он взмахнул жезлом, призывая Костю остановиться.

— Первый визит в мой родной город — и уже привод в участок, — ерничала я, пока машина прижималась к обочине. — Моим родственникам это не понравится. Нет, не отдадут они в руки преступника свою корову и стадо овец.

— Ну, Маргарита! — громко выдохнул парень.

— Да, сладенький? — смотрела на него невинными глазами, строя из себя божий одуванчик.

Я приготовилась выслушать гневные угрозы отомстить, но Костя лишь спокойно заявил:

— Ты станешь моей женой.

Вот что на такое ответить? Я молчала, потому что ни иронии, ни веселья не было в его тоне, только твердая уверенность осуществить задуманное.

— Жди здесь, — бесцеремонно поцеловал меня в губы, пока я растерянно пялилась на него. — Я сам во всем разберусь.

Полагая, что это дело займет не больше пяти минут, и он отделается самым простым штрафом, Костя вышел из машины и поприветствовал подоспевшего сотрудника ДПС.

— Нарушаем? — спросил тот после того, как представился по всей форме.

— Нет, только он, — высунулась из окна, взяв себя в руки после Костиных слов.

Полицейский ненадолго задержал на мне взгляд и снова сконцентрировал все свое внимание на гонщике.

— Соболев Константин Львович, — изучал предоставленные парнем права, — вы знаете, что превысили допустимую скорость на данном участке дороги?

— Каюсь, увлекся, — повинился парень и глянул на меня.

Признаю, что виновна по всем статьям, но вслух этого, конечно же, не сказала.

— Глаза у вас какие-то странные, — мужчина прищурился, всматриваясь в лицо музыканта. — Вы ничего не употребляли?

— Нет, — растерянно замотал тот головой, не ожидая от рядового постового такой дотошности.

— Вы явно выпивали, — не унимался он. — От вас, извините за выражение, разит как от пивной бочки.

— Он из музыкальной среды, — с энтузиазмом поддакивала я, — а там, знаете ли, этим грешат.

— Помолчи, — шикнул на меня Костя, обернувшись.

— А почему вы затыкаете рот девушке? — мужчина снова взглянул на меня, оценивая мое внешнее состояние. — Она вообще с вами по доброй воле?

— Это какой-то бред! Я всего лишь превысил скорость, а вы обвиняете меня в похищении людей! — да, так со звездой еще никто не обращался.

— Вдобавок ко всему неадекватно реагируете на стандартные вопросы, — инспектор был невозмутим. — Я вправе провести тщательный досмотр машины и вас в частности.

— Пожалуйста, все равно ничего не найдете.

Костя оказался совсем неконфликтным, что выбивалось из моего остроумного плана, и роль задиры мне пришлось взять на себя.

— Эй, если тебе нужны деньги, так и скажи! — хамовато обратилась к полицейскому. — Нечего ходить вокруг да около и тратить наше и свое время.

От моего комментария лица обоих вытянулись.

— Прошу вас выйти из машины, — незамедлительно потребовал посуровевший мужчина.

— Девушка тут ни при чем, — недолго думая Костя встал на мою защиту. Мой герой! Но некогда было млеть от любви, я спешила раскалить ситуацию до предела.

Выбралась из салона и нагло так бросила:

— Ну вышла. И что, мент?

Нервы музыканта были напряжены до предела, потому что выглядел он так, словно у него вот-вот начнется нервный тик.

— Знаете, что грозит за оскорбление сотрудника органов при исполнении? — ревел, как медведь, разбуженный в разгар зимней спячки, служитель закона.

— Мамочке на меня пожалуешься? — не унималась я, чувствуя себя малолетней шпаной, не иначе.

— Я вынужден вас арестовать, — уже достал полицейский наручники, чтобы выполнить свои служебные обязанности.

В данных обстоятельствах музыкант уже никак не мог мне помочь, но, несмотря на это, он не сдавался. Нет, если так и дальше пойдет, мне придется выйти за него замуж!

— Давайте без крайностей, — запаниковал Костя. — Может, на первый раз обойдемся предупреждением или штрафом?

— Вы предлагаете мне взятку?! — возмутился мужчина, будто это было личным оскорблением. — Это уже отдельная статья. Вы оба арестованы! — вместо меня он надел наручники на Костю, звонко щелкнув замками.

— Твою же мать! — выругался парень, поняв, что вляпался по самые уши, причем на глазах у любимой девушки.

— Костечка, уверена, все обязательно будет хорошо! — начала слезливо давать напутственные слова. Чуть не ляпнула, что дождусь его, но это было бы уже перебором.

— Я бы не был так уверен, — отметил полицейский. — Вы тоже задержаны, — и направился в мою сторону.

— Революционеры не сдаются! — с пафосом и показной гордостью выкрикнула, но вскоре раскололась и, не выдержав вида всей этой картины, рассмеялась в голос. Потом ко мне присоединился служитель закона, и музыкант начал догадываться, что попал в капкан моих хитросплетений, только какой именно, пока не понимал.

— Что здесь происходит?

— Давно я так не веселился, — вытирал слезы полицейский.

— Освободи его, — толкнула плечом мужчину. — С него хватит, — и многозначительно добавила, чтобы держать Костю в страхе, — на сегодня.

— Вы знакомы? — взгляд музыканта метался между мной и полицейским. Костя старательно пытался понять, что же нас связывает.

— Это мой брат — Максим, — поспешила я расставить все на свои места, пока в голове парня не возникли невесть какие версии.

— Ну и шутки у вас, — выдохнул музыкант, когда Макс снял с него жесткие наручники.

— Это стандартная проверка на вшивость горе-ухажеров сестры, — пояснил брат.

— Ты так говоришь, будто их была толпа, — сложила я руки на груди, недовольная тем, в каком свете он выставляет меня перед Костей.

— Не толпа, но отряд точно, — перефразировал Макс, посчитав, что так исправил положение.

К моему облегчению музыкант не стал акцентировать на этом свое внимание, его интересовало совершенно другое.

— И какие у меня показатели? — потирал Костя покрасневшие запястья. — Я прошел проверку? — он на самом деле хотел понравиться моей семье. Надеялся, что они смогут изменить мое мнение о нем?