Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

– По предыдущим книгам я понял, – перенаправил мысли писателя Валентин, – что сюжет вы строите вокруг некоего «главного врага» Шеллера. Причем этот главный враг обычно умелый интриган, дергающий за ниточки других персонажей. Занг в первой части, Емай со своим пророчеством во второй.

– Поэтому-то я так долго и отлынивал, – кивнул Сергеев. – С одной стороны, на Земле отсутствует достаточно сильная магия, чтобы создать Шеллеру серьезные проблемы. С другой стороны, традиция требует для Фалера достойного противника, чтобы читателю не было скучно. Несколько лет ничего в голову не шло, пока ваша корпорация в городе не появилась. И вот тут-то возникла у меня одна идея!

– Какая же? – полюбопытствовал Валентин.

– Я бы назвал ее натурным моделированием, – ответил Сергеев. – Писательская фантазия все-таки уступает реальной жизни – последняя выкидывает подчас такие штуки, которые и самый извращенный ум не в силах представить. Как только я понял, что собой представляет ваша корпорация, я сразу же решил, что больше не буду ничего придумывать. Просто посмотреть, как эта корпорация справится с остальным человечеством, и переписать эту историю в магическом антураже. И вот здесь, – Сергеев хлопнул ладонью по колену, – появляется Нострадамус! Если бы мои писательские акции котировались бы на ММВБ, они сегодня рухнули бы вместе с вашими!

– Почему? – удивился Валентин. – Чем Нострадамус может помешать вашим планам?

– Он маг, – вздохнул Сергеев и почти выхватил из рук подошедшей официантки тарелку с супом. – Если бы Нострадамуса не было, или он оказался бы обычным телепатом, моя переложенная с технической на магическую история корпорации имела бы шансы оказаться фантастикой. А теперь, когда вы вот-вот займетесь производством магии в промышленных масштабах…

Сергеев махнул рукой и с чавканьем набросился на суп.

А ведь он как раз и просится ко мне на работу, внезапно сообразил Валентин. Все эти разговорчики о том, как трудно писать фэнтези в мире магов и фантастику в мире космонавтов, – чушь собачья. Фантастика – она в необычных персонажах и их отношениях, а не в наличии или отсутствии «космического шлема».

– Мне кажется, – сочувственно произнес Валентин, – вы несколько преувеличиваете роль Нострадамуса в этой истории. Насколько я понял, вашей главной проблемой было отсутствие у Шеллера достойного противника. Ну так этого противника как не было, так и нет; при чем здесь Нострадамус?

– Да при том, – пробурчал Сергеев с набитым ртом, – что если теперь у вас, у корпорации то есть, даже и появится какой-то приличный противник, то, поскольку на вашей стороне имеется неслабый маг, противник этот тоже должен быть крутым магом. Не в романе, в реальности. Понимаете? Не получится у вас теперь никакого политического конфликта, который можно будет перенести в магический мир. Он теперь у вас сразу будет магическим!

Так вот они какие, творческие муки фантастов, подумал Валентин. Дословно списывать не хотят, а своими словами не получается.

– Соболезную, – произнес он вслух и допил чай. – Значит, на вашем романе теперь можно ставить крест? И мы так никогда и не узнаем, как Валентин Шеллер обеспечил безопасность Панги от земных варваров?

– Есть один способ. – Сергеев оторвался от супа и хитро посмотрел на Валентина. – Берите меня на работу внештатным консультантом. Проблемы у вас все равно какие-то появятся, ну а я по их поводу буду всякие фантастические гипотезы измышлять. На практике они, конечно, не подтвердятся, но зато я хотя бы роман напишу.

Валентин допил чай и, в свою очередь, хитро посмотрел на Сергеева:

– А вы уверены, что не подтвердятся?

– Не должны, – с дрожью в голосе произнес Сергеев. – Иначе я больше не писатель-фантаст.

Вот этого-то я и боюсь, подумал Валентин. Что выгоднее: взять Сергеева на работу и действовать дальше в постоянном контакте с Кукловодом, или же оставить все как есть?

Если мой главный противник все-таки Кукловод – а уверения Сергеева, что все совсем не так, теперь и гроша ломаного не стоят, – мне нужно знать о нем как можно больше. Любая дезинформация, исходящая от Сергеева, – это информация, исходящая от Кукловода. Значит, писателя нужно брать на работу, какой бы головной болью это для меня ни закончилось.

– Ну, если обещаете, – улыбнулся Валентин, – тогда по рукам. Сейчас не буду мешать вам обедать, но сразу же как закончите основной рабочий день – звоните. Думаю, к этому времени у нас накопится некоторый материал для ваших заведомо ложных гипотез.

– Позвоню около восьми, – пообещал Сергеев, почему-то ничуть не обрадовавшийся согласию Валентина. Видимо, появление Нострадамуса слишком сильно отразилось на психике писателя.

Валентин вышел из ресторана, зашел в узкий проезд между двумя домами, убедился, что здесь его никто не видит, включил невидимость – и полетел домой, в главный офис корпорации, где через четыре минуты должно было начаться очередное заседание штаба по борьбе с регрессорами.

Вызов от Конева застал Валентина уже над Банной горой:

– Не опоздаешь? – спросил начальник отдела, который уже пора было бы переименовать в отдел социальных революций. – А то уже все собрались!

– На подлете, – ответил Валентин. – Что там такого срочного по регрессорам?

– Мы их нашли, – сказал Конев и – вот ведь подлец! – отключился.

Заставляет поторопиться, хмыкнул Валентин. Ну так я только за.

Он спланировал на замшелую площадку перед своим персональным входом в штаб-квартиру, настроил камуфляж изображать вместо джинсов и свитера брючную пару с безупречно белой сорочкой и, не останавливаясь, проследовал сквозь коридор, кабинет и винтовую лестницу прямиком в подземный зал заседаний.

– Ровно тридцать минут, коллеги, – сказал Валентин, увидев, что его сотрудники столпились вокруг Конева и что-то оживленно обсуждают. – Могли бы и меня дождаться!

– На работе надо быть, – ответил на это присоединившийся к штабистам Ермаков, – в рабочее-то время. Видели, что на бирже делается?

– Я так понял, поддержку вы решили не включать? – предположил Валентин. – Сколько там уже, минус десять?

– Торги остановлены, – ответил Ермаков. – Мы, конечно, не «ЮКОС», но шум все равно начнется.

– Кто продавал? – поинтересовался Валентин, подходя к коллегам поближе. – И вообще, может быть, все-таки сядем? Я вижу, у Леонида уже готов очередной доклад…

– Начали Дойче и Морган, а там спекулянты подключились. Я хочу сказать, что так продают только в одном случае: когда поставлена задача на выход по любым ценам, – озабоченно сказал Ермаков. – Именно поэтому я и не стал ничего выкупать.

– Леонид Петрович, – улыбнулся Валентин, – мотайте на ус. Дойче и Морган заодно с регрессорами!

– Они там все заодно, – махнул рукой Конев. – Давайте уже присаживайтесь, экран большой, всем будет видно. Прежде всего хочу в очередной раз восхититься гениальностью нашего всеми любимого руководителя…