Книга без переплета - Инна Гарина

— За что вы так на него?..

— За что? За то, что он платит за свою паршивую свободу судьбами ни в чем не повинных людей!

Они посмотрели друг на друга.

— И, как я и говорил, — медленно сказал Баламут, — от знаний его мало радости. Кто из нас возьмется спровадить Хораса в мир иной на таких условиях — ты или я?

— Н… не знаю… — бледнея, ответил Овечкин и отступил на шаг.

Баламут окинул взглядом стены их тесного узилища.

— Только не я, — сказал он с плохо скрытым бешенством в голосе. — Я должен доставить принцессу домой… и я никому не доверю ее!

Михаил Анатольевич хотел было напомнить, что для этого надо сначала выйти отсюда, но передумал. Чувствуя вполне понятную слабость в коленях, он посмотрел с тоскою на все еще неподвижного чатури и поежился.

— Может быть, Никса… — неуверенно начал он.

— Что — Никса? — резко спросил Баламут.

Михаил Анатольевич сглотнул вставший в горле комок.

— Я подумал… может быть, Никса все-таки сможет победить Хораса…

— А может, и нет, — так же резко бросил Баламут. — Ты же слышал!

Михаил Анатольевич ничего не успел сказать больше, ибо в этот момент снова загремели отпираемые замки, и железная дверь распахнулась.

— Овечкин, — сказал стражник, являясь в дверном проеме и загораживая его квадратными плечами. — Тебя требует хозяин.

Принцесса Маэлиналь и ее верная спутница Фируза были препровождены стражею в парадные покои, мрачность которых едва ли могли скрасить ковры, устилавшие каменные полы, и огромный, ярко пылавший камин, занимавший почти полстены.

Девушки встали подле камина, и принцесса выпрямила спину, вновь обретая королевскую осанку и величие. Фируза, глядя на нее, попыталась приободриться тоже. Маэлиналь улыбнулась ей.

— Что ж, друг мой, кажется, сейчас мы наконец все узнаем, — спокойно сказала она.

— Разве ты не боишься, Май?

— Боюсь, конечно, — отвечала принцесса и слегка повела плечами, словно ей сделалось зябко.

Фируза смотрела на нее с восхищением. Только легкая бледность и выдавала внутреннее напряжение Маэлиналь… а у нее самой дрожали руки и ноги от страха.

— Ты думаешь, он… это чудовище, — сказала Фируза, содрогнувшись, — и есть тот, кто затеял твое похищение из Данелойна?

— Возможно. Надеюсь, он не заставит нас долго ждать.

Принцесса гордо вскинула голову, и в этот момент появился похититель, действительно, не заставивший ожидать себя.

Он появился внезапно, незаметно, словно выступив из-за высокой спинки одного из стульев, выстроенных полукругом перед камином, и мановением руки отпустил стражников, маячивших посреди зала подобно каменным изваяниям. Выглядел он уже не как Никса Маколей — то был худощавый темноволосый мужчина с лицом неприятно-подвижным, хотя довольно привлекательным, но девушки, отчего-то ни на секунду не усомнившись в том, кто скрывается под этим обличьем, невольно вздрогнули.

Глаза Хораса быстро, оценивающе пробежались по стройной фигуре Маэлиналь, лицо его выразило одобрение, и по губам скользнула нервная дерганая усмешка. На Фирузу он, всецело сосредоточась на своей главной добыче, не обратил ровным счетом никакого внимания, как будто ее здесь и не было. Принцесса же под его взглядом застыла на месте, и лицо ее обратилось в ничего не выражающую бесстрастную маску.

— Итак, — начал Хорас мягким голосом, — маскарад мой, к сожалению, провалился, и настало время для откровенного разговора. Может быть, вы присядете, принцесса?.. сейчас принесут фрукты, вино. Вам наверняка захочется подкрепить свои силы — час поздний, вы устали… нет? Как желаете. Я думал позаботиться о вас — я-то не знаю усталости, а вам пришлось вынести немало волнений…

Он улыбнулся и небрежно оперся на спинку стула, возле которого стоял.

— Я взял бы на себя смелость посоветовать вам расслабиться, ваше высочество. Понимаю, королевское достоинство, и все такое прочее, но, право же, нам лучше сразу оставить эти церемонии. Отныне мы — близкие люди, а скоро станем еще ближе. И чем меньше условностей будет между нами, тем лучше.

Ответом ему было еще более окаменевшее лицо принцессы, что, казалось, позабавило его. Улыбка Хораса стала шире.

— Не понимаете. Что ж, я буду краток и перейду прямо к делу. Я собираюсь жениться на вас, принцесса, в ближайшие три дня. Возможно, уже завтра. И, конечно, мне хотелось бы получить ваше добровольное согласие не потому, что я не могу без него обойтись, а во имя тех долгих лет, которые я намерен прожить с вами в мире и взаимопонимании. Вы достойны любви и самого лучшего отношения, моя дорогая. Вы красивы, умны — я знаю это, ибо наблюдал за вами всю вашу жизнь, с самого рождения, — и потому должны понять, как важно для нас прийти к взаимопониманию с самого начала.

— Я вообще не собираюсь понимать, о чем вы говорите, сударь, — сказала Маэлиналь холодно, почти не разжимая губ. — О какой женитьбе может идти речь? Вы не можете жениться на мне, ибо я — нареченная невеста даморского принца Ковина и не могу выйти замуж ни за кого, кроме того, кому дала слово.

Насмешливая улыбка по-прежнему кривила губы Хораса.

— И вы так серьезно относитесь к этому вздору? Нареченная невеста… даморский принц… опомнитесь, сударыня! Где даморский принц? Где вы? Кто стоит перед вами?

— Я в плену, — сухо сообщила ему принцесса. — А передо мною стоит негодяй, для которого не существует понятий чести и благородства.

Фируза нервно схватила ее за руку, а Хорас едва сдержал смех.

— О! Не существует, это вы заметили верно. Но послушайте… Сейчас вы в плену, конечно, но завтра же плен ваш может обернуться свободой, масштабов которой вы даже представить себе не можете, дорогая Маэлиналь!

Он оттолкнулся от спинки стула, выпрямился, и насмешливое выражение на его лице мгновенно сменилось почти фанатичной серьезностью.

— Я — тот, кто стоит выше всех принцев и королей, владеющих жалкими клочками земли по разным закоулкам Вселенной! Сила моя превосходит силы всех армий мира. И я предлагаю вам царство, с которым ничто не может сравниться, и власть, которой ничто не может противостоять, — саму Вселенную и могущество вольного духа! Я…

Он умолк, потому что принцесса подняла руку.

— Вы слишком щедры, — холодно сказала она. — Может, вы и правда так всемогущи, сударь, но я — всего лишь слабая женщина, и с меня довольно жалкого клочка земли под названием Айрелойн, а также сознания того, что брак мой с ничтожным принцем дарует спокойствие и мир нашим подданным. Благодарю вас, но я отказываюсь от вашего предложения.

Хорас некоторое время смотрел на нее молча, потом медленно, недобро улыбнулся.

— Неужели? Что ж, я могу поверить, что истинного честолюбия вы лишены. Жаль, но поговорим тогда о другом, моя маленькая принцесса, — о вашей душе… о вашем сердце. Я, разумеется, видел принца Ковина. Он очень похож на своего отца, короля Редрика, завистливого и мелочного человека, коего отнюдь не красят недостаток ума и вечная подозрительность. Я сказал бы даже, что он — вылитая копия своего отца. Сможете ли вы полюбить его, принцесса Май, вы — чудо среди женщин, в одном только имени которой сливается дыхание весны со сладостью лесной ягоды? Подумайте, любовь…