Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

– Дейдри Хендерсон сказала без капли сомнения – сахарныймолоток был ими отдан на распродажу «Приноси и покупай» в честь праздникаурожая.

– А миссис Саммерхейз абсолютно уверена, что дело было подРождество?

– Миссис Саммерхейз ни в чем и никогда не уверена абсолютно,– мрачно сказал Пуаро. – Она очаровательная особа, но в делах ее, в том, какона ведет хозяйство, отсутствует какой-либо порядок. Кроме этого, могузасвидетельствовать – а я живу в Лонг-Медоуз и знаю, – что двери и окна в этомдоме всегда нараспашку. Кто угодно, свой или чужой, может войти и что-тозабрать, а потом преспокойно положить на место, и ни майор Саммерхейз, ни миссисСаммерхейз даже не заметят этого. Если она вдруг хватится этого молотка, торешит: его взял муж, чтобы разделать кролика или нарубить дров, а он подумает,что она собралась рубить мясо для собак. Никто в этом доме не пользуется тойутварью, какой положено, – здесь хватают первое, что попадается под руку, апотом кладут бог знает куда. И никто ничего не помнит. Будь такая жизнь у меня,я бы, наверное, совсем извелся, а им хоть бы хны.

Спенс вздохнул.

– Что ж, во всей этой истории есть один плюс – пока не будетполной ясности, Джеймса Бентли не казнят. Мы уже направили письмо вминистерство внутренних дел. Значит, у нас будет время, которого нам так нехватало.

– Пожалуй, – заключил Пуаро, – а я еще раз встречусь сБентли – нам ведь стало кое-что известно.

2

Джеймс Бентли почти не изменился. Разве что немножкопохудел, да руки стали какими-то беспокойными – в остальном это был тот жечеловек, тихий и безрадостный.

Эркюль Пуаро говорил, тщательно подбирая слова. Появилисьновые факты. Полиция решила пересмотреть дело. Значит, есть надежда…

Но Джеймс Бентли отнюдь не запрыгал ??т радости.

Он сказал:

– Все равно это ничего не даст. Что нового они могут найти?

– Ваши друзья, – сказал Эркюль Пуаро, – очень хотят вампомочь.

– Мои друзья? – Он пожал плечами. – Нет у меня друзей.

– Зачем же так? Есть как минимум двое.

– Двое друзей? Интересно знать, кто же это?

В голосе его звучало лишь усталое неверие, ответ его словнои не интересовал.

– Во-первых, старший инспектор полиции Спенс…

– Спенс? Спенс? Полицейский, который скроил против менядело? Это почти смешно.

– Смеяться тут нечему. Можно только радоваться. Спенс оченьпроницательный и добросовестный полицейский. И он хочет быть абсолютноуверенным, что за решеткой сидит виновный.

– Он в этом вполне уверен.

– Представьте себе, что нет. И именно поэтому он, как я ужесказал, ваш друг.

– Тоже мне друг!

Эркюль Пуаро выжидательно молчал. И у Джеймса Бентли должныбыть черты, присущие любому человеку. И Джеймсу Бентли должно быть свойственнообычное человеческое любопытство.

И правда, Джеймс Бентли наконец спросил:

– А кто же второй?

– Второй ваш друг – Мод Уильямс.

Похоже, Джеймс Бентли слышал это имя впервые.

– Мод Уильямс? А кто это?

– Она работала в компании «Бритер и Скаттл».

– А-а… мисс Уильямс.

– Именно, мисс Уильямс.

– Но ей-то что до этого?

Бывали моменты, когда личность Джеймса Бентли казаласьЭркюлю Пуаро крайне непривлекательной, и тогда ему искренне хотелось верить ввиновность Бентли. Но чем больше Бентли его раздражал, тем ближе емустановилась точка зрения Спенса. Ему все труднее было представить, что Бентлиспособен на убийство. Скорее всего, Джеймс Бентли считает, что убиватьбессмысленно – этим все равно ничего не изменишь. Если дерзость и наглость, какнастаивал Спенс, присущи любому убийце, Бентли, безусловно, убийцей не был.

Сдерживаясь, Пуаро сказал:

– Мисс Уильямс проявляет интерес к этому делу. Она убеждена,что вы невиновны.

– Но что она может о нем знать?

– Она знает вас.

Джеймс Бентли моргнул. Потом недовольно проворчал:

– Ну, знает чуть-чуть, совсем немного.

– Вы вместе работали, да? Случалось вместе обедать?

– Ну… да… раз или два. В кафе «Синяя кошка», очень удобно,оно прямо через дорогу.

– А никогда вместе не прогуливались?

– Вообще-то однажды было. Поднялись на вершину холма,побродили.

Эркюль Пуаро вышел из себя:

– Право же, ну почему я должен это вытягивать из васклещами? Прогуляться в обществе хорошенькой девушки – разве это преступление?Разве это не естественно? Не приятно? Вас это должно возвышать в собственныхглазах!

– Не вижу причины, – сказал Джеймс Бентли.

– В вашем возрасте наслаждаться женским обществом – этовполне естественно и правильно.

– У меня и девушек знакомых почти нет.

– Оно и видно! Но вы должны стыдиться этого, нашли чембахвалиться! По крайней мере, мисс Уильямс вы знали. Вы с ней работали,разговаривали, иногда вместе обедали, а однажды даже отправились на прогулку похолму. И я говорю вам о ней, а вы даже не помните, как ее зовут!

Джеймс Бентли вспыхнул:

– Видите ли… у меня насчет девушек своего опыта мало. Новедь она не из тех, кого называют «леди», верно? Нет, очень милая и все такое…но, боюсь, моей маме она бы показалась простоватой.

– Важно то, что думаете о ней вы.

Джеймс Бентли снова вспыхнул.

– Взять ее прическу, – сказал он, – или как она одевается.Мама, конечно, была человеком старых понятий…

Он не договорил.

– Но вам-то мисс Уильямс казалась… как бы лучше сказать…симпатичной?

– Она всегда была очень добрая, – медленно произнес ДжеймсБентли. – Но не совсем… если честно… не совсем меня понимала. Ее мама умерла,когда она была совсем ребенком.

– А потом вы лишились работы, – вступил Пуаро. – Найтидругую было не так просто. Однажды вы, если не ошибаюсь, встретились с миссУильямс в Бродхинни?

Джеймс Бентли явно смутился.