Мир, где тебя нет - Марина Дементьева

Найти мастера Крэда было несложно, здесь знал его каждый. Гораздо сложней оказалось застать его в перерыве между делами. Кастелян внимательно и без удивления выслушал посетительницу. Не задавая неудобных вопросов, он вместе с тем разузнал всё по существу и обещал всё исполнить по мере возможностей. После Диана побывала на конюшне и имела продолжительный разговор со здешним каретником. Вместе они набросали нужный герб и разошлись, удовлетворённые результатом. Добротный экипаж с гербом Кармаллора, фамильный перстень и собственная её особа послужат Диане убедительным пасом* на растревоженных предельских дорогах. И сопровождение, разумеется, без сопровождения Демиан не выпустил бы её за ворота Теллариона, да она и сама бы не поехала.

(*пас — право передвижения, право доступа.)

К её удивлению, мэтр Грайлин не ограничился помощью советами или зачарованными предметами. Старый маг собрался ехать с ней, и не сказать, чтобы Диана воспротивилась неожиданному попутчику. Старик не скрывал, что житьё в Телларионе ему изрядно наскучило, а война — дело молодых. И всё же в путешествии он мог оказаться полезен. Его служение в замке было довольно необременительно, и Демиан не требовал многого от престарелого учителя своего наставника. Едва ли "каникулы" Грайлина устроились без ведома Магистра.

Присмиревшая Йолль заняла вакансию компаньонки и горничной по совместительству, а дополнили компанию четверо телларионских мужчин: один — в роли кучера, остальные — верховым сопровождением, да ещё должен был присоединиться легкораненый накануне ведьмак.

Диана загодя разослала несколько писем с голубиной почтой, перетряхнув воспоминания о родственных узах и критично отобрав наиболее перспективные связи. Велик был соблазн отправиться в Хетань, хоть там-то уж обойдутся и без её участия. Но она так давно не видела Ниери... Диана дала себе обещание, что завернёт в Хетань на обратном пути, завершив все необходимые визиты.

Она наскоро приняла ванну, расчесала влажные волосы и взялась за сборы. До сих пор невостребованные платья, слишком роскошные для телларионской жизни, дождались своего часа. Напевая, герцогиня самолично перетряхнула их и упаковала в дорожный сундук, переложив чехлами и лавандой. Изящные тканевые и меховые туфельки для скольжения по натёртым мастикой паркетам — туда же, дорожные сапоги — на ноги. Туалетные принадлежности — в несессер. Съестные припасы Йолль получит на кухне; лошади стоят подготовленные, а на экипаже красуется новёхонький герб Кармаллора — серебряный олень о четырёх рогах, бегущий по бронзовому полю. Диана повесила на шею цепочку с перстнем и вышла распорядиться, чтоб готовый ларь приторочили на запятки. И столкнулась бы в дверях с собиравшимся войти Иленгаром, если бы тот не посторонился с присущей ведьмакам скоростью и предусмотрительностью.

— Илле? Что с вами приключилось?

Он держал руку на перевязи, а из-за ворота виднелся край перевязочного полотна.

— Пустяки, госпожа, — предсказуемо заверил он и объяснил, не вдаваясь в подробности: — Задело на излёте. Это не помешает сопровождать вас.

— Какая несправедливость, — заметила Диана, с сочувствием касаясь его здоровой руки. — Когда я была больна в Доброй Веси, вам пришлось нянчиться со мной, а теперь, вместо того чтоб ответить тем же, я принуждаю садиться в седло и пускаться в путь.

Илле поспешил сказать, что рана пустяшная и не доставляет хлопот, а спустя пару дней и вовсе не даст о себе знать, но по тому, как резко он побледнел от её невесомого прикосновения, Диана заподозрила, что дела обстоят вовсе не так хорошо, как Илле пытается ей представить. Она уже было твёрдо вознамерилась отказаться от его сопровождения и гневно обвинить про себя Магистра в бессердечности... да, бессердечности и чёрствости! — как ведьмак подхватил сундук и понёс скорым шагом, не выказывая ни малейших признаков недомогания.

Спохватившись, что до сих пор ходит с неприбранными волосами, Диана наскоро исправила эту оплошность и поспешила вслед.

Карета уже стояла запряжённой, а лошади — осёдланными. Пожилой конюх пристёгивал дорожный ларь ремнями.

— Как рёбра? — завидев Илле, один из сопровождающих-людей оскалил зубы в подобии улыбки.

— Все на положенном месте.

Диана никогда не понимала, что весёлого находят мужчины в обсуждении подобных тем. Было что-то ритуальное в их заигрываниях со смертью, и они не отказывали себе в удовольствии вдоволь напотешиться, если безносая уходила ни с чем. Под дружный мужской хохот Илле взлетел в седло — в самом деле, довольно ловко для того, чья рана причиняет страдания. Диана надеялась, что он достаточно разумен, чтобы не доказывать что-то во вред себе.

Дверца кареты распахнулась изнутри, и мэтр Грайлин пробасил на весь двор:

— Ну наконец-то, девочка! Уже отсидел себе весь зад, ожидаючи твою милость. Ну же, довольно глазеть на этого бездельника. Пара дней в пути, и мы все друг другу опротивеем.

— Пара дней? — буркнул Илле мужчина, только что любопытствовавший касательно его здоровья. — Может прям здесь выкинем старикана в окошко?

— Боюсь, застрянет, — с улыбкой подосадовал ведьмак и цокнул, стронув свою кобылку с места.

Диана впорхнула на заднюю скамью, пряча от колдуна подрагивающие губы. Йолль жалась к окну; громогласный Грайлин занял почти всё пространство экипажа.

Поездка обещала быть нескучной.

Вскоре Йолль, много лет не покидавшая пределы Теллариона, позабыла свои тревоги и во все глаза следила за сменяющимися ландшафтами. На мэтра Грайлина равномерная тряска оказала самое благотворное влияние, и колдун производил рокочущие раскаты храпа, словно престарелый громовержец Зевс во плоти.

Леди Нелисса отозвалась на письмо герцогини Ариаты скорее, чем можно было ожидать, и отвечала в самых обнадёживающих выражениях. Диана откинула занавеску и через окно болтала с едущим обок экипажа Илле о всяких весёлых пустяках. Разрумянившийся от скачки ведьмак сыпал шутки, словно стрелы из колчана.

Пожалуй, Диана имела все основания, чтобы считать себя счастливой в этот день. И она улыбалась на шутки и острила в ответ. Казалось бы, в этом не должно быть ничего сложного.

Перо порхало над пергаментной страницей, выводя ровные, как по линейке, строки — прямо поверх когда-то написанных. Прежние символы бесследно истирались, новые — твёрдо начертанные — вспыхивали на короткий промежуток серебристым свечением и гасли, обретая положенный цвет чернил.

Всё, что извращалось и переиначивалось на протяжение десятилетий, довелось исправлять за пару дней.

Привычная задача.

Без непременного и неотлучного присутствия мэтра Грайлина библиотека представлялась... неполной. Лишённой одного из главнейших своих компонентов. Всё равно что опустели книжные полки. Демиан утомлённо потёр лицо, но для того, чтобы освежиться, мера оказалась недостаточной. Под закрытыми веками проносились — скоро, не задержишь взгляд — литеры, литеры, литеры...